Эван Уинтер - Ярость драконов [litres]

Позади воинов, управлявших тараном, несколько сотен Индлову стояли в ожидании, их оружие мерцало в отраженном свете факелов. Жаркая ночь пахла горячей смолой, кожей, потом и кровью.

Тау ринулся к стене и стал резать один из канатов, однако тот был толстым и натянулся от тяжести взбирающихся по нему. Перерезать его было непросто, и пришлось оставить попытку.

– Бросай это! – крикнул Хадит. – Иди к ксиддину.

Кана едва держался. Тау, терпя боль, проковылял ему на помощь, по пути разбив лицо одному из Индлову.

Удуак подоспел первым. Он встал лицом к лицу с полнокровным, и они колотили друг друга по щитам. Хадит вступил в бой и, низко пригнувшись, вонзил меч в пах соперника Удуака. Индлову упал, вскрикнув от боли.

Рядом с Хадитом погиб королевский стражник, и Кана, человек, которого они пытались защитить, заступил на его место.

– Назад! – приказал Хадит.

Кана покачал головой, его длинные косы развевались по плечам, будто сердитые змеи. В следующий момент на него замахнулся один из Индлову Одили. Тау находился недостаточно близко, а Кана стоял к нападающему лицом.

– Осторожно! – крикнул Тау, и Кана пригнулся, лишившись косы, но не головы. Кана ткнул в Индлову коротким копьем – тот выставил щит, но Тау вонзил клинок ему в горло.

Тау, Удуак, Хадит и Кана вчетвером вместе с несколькими королевскими стражниками удерживали свой участок стены, убивая тех Индлову, которым удавалось на нее взобраться. Удуак даже дошел до того, что обезоружил одного и сбросил со стены на другого взбирающегося, избавившись тем самым от них обоих. Перебив Вельмож, они обрубили и канаты, чтобы ими больше никто не воспользовался.

– Участок чист! – прокричал Хадит Келлану.

Спустя три дыхания они воссоединились. Королева стояла на внутренней стороне ближайшей к крепости стены. Ее стража внизу тоже победила в противостоянии.

Королева Циора взглянула на бойню, которая разворачивалась на камнях дворика. И застыла, будто статуя, с высоко поднятым подбородком. Казалось, она позировала для художника. Тау не понимал, что она делает. Но затем один из королевских стражников увидел ее и восторженно закричал. Остальные воины, находившиеся во дворе и на стенах, подняли головы. Все увидели свою королеву, ту самую, за которую сражались, и самые преданные ей издали приветственные крики. Циора властно подняла руку и помахала им, точно благословляя, и разрозненные крики стали громче.

Яу вбежал по ступенькам с Тембой.

– Братья!

– Яу, Темба, – сказал Хадит. – Рад видеть, что вы живы.

– Ненадолго, – проговорил Темба, глядя на Индлову за стенами.

Яу, завидев королеву, вздрогнул. Затем его голова дернулась вверх и вниз, будто плавучая коряга в Ревах, а потом упал на колени, потянув Тембу за собой.

– Ты можешь встать, – сказала Циора. Когда они поднялись, она обратилась к Келлану: – Кто сейчас возглавляет наших людей?

Келлан указал на группу воинов за воротами крепости.

– Моя королева, самый старший по званию офицер Королевской Стражи, вероятнее всего, находится там. Когда ворота сломаются, там будет самый тяжелый бой.

– А ты посвященный третьего цикла?

– Да, моя королева. Инколели Чешуя Осы. Я обучался на Ингоньяму, чтобы затем получить ваше королевское одобрение.

– Мы понимаем. Теперь ты Ингоньяма, Келлан Окар. У тебя есть королевское одобрение. Ты возглавишь людей на стенах.

Окар просиял от гордости.

– Я превознесу ваше имя, моя королева.

– Келлан Окар, Ингоньяма, мы можем защитить эту крепость? – спросила она. – Сможем мы ее удержать, если будем действовать разумно и окажемся удачливы?

У Окара вытянулось лицо. Он не хотел или не мог лгать своей королеве, поэтому ничего не сказал.

– Мы понимаем, – проговорила Циора, и на краткий миг Тау увидел в ней испуганную молодую женщину, на которую взвалили слишком большую ответственность. – Перед нами серьезный вызов, – сказала она. – Значит, мы приказываем преданным королеве действовать особенно разумно и быть удивительно удачливыми.

Хадит хихикнул, но, боясь оскорбить этим королеву, притворился, будто это был кашель. Королева Циора улыбнулась ему, озорно сверкнув глазами. Хадит перестал кашлять и тоже улыбнулся.

Тау не мог в это поверить. Всего несколько слов и улыбка – и эта юная королева очаровала Меньшего, который прожужжал Тау все уши разговорами об вельможьем угнетении.

– Измена? – спросил Кана по-эмпирийски с заметным акцентом.

– Да, – ответила королева Циора. – Нас предали высокопоставленные Вельможи.

– Вельможи… – проговорил Кана.

Удуак указал вдаль, на низкие стены города.

– Смотрите!

– Ксиддины? – спросил Кана, нахмурив брови. – Мой отец идет.

Кана был прав. Силы вторжения достигли Цитадель-города, а Одили не успел ни взять крепость, ни убить королеву. План члена Совета Стражи рушился, а вместе с ним – и шансы Избранных на мир.

– Почему… мой отец здесь? – спросил Кана.

– Нам сообщили, что предательство Вельмож распространилось за наши пределы, – сказала ему королева. Кана ждал, что она скажет больше, и Циора, собравшись с духом, продолжила: – Вероятно, Одаренная, которую отправили к вам, тоже участвовала в заговоре. Она была… призывающей огненных демонов.

Кана помрачнел.

– Она была вся скрыта и под маской. – Он посмотрел ей в лицо, и Тау понял, что он теперь не успокоится. – Конклав?

Циора посмотрела ему в глаза.

– Нам сообщили, что появление твоего отца может быть ответом на то, что там произошло.

Кана склонил голову, и на его суровом лице отразилось недоверие.

– Огненный демон сжег Конклав? – Он напрягся всем телом, и Тау приготовился к бою на случай, если ксиддин решит напасть на королеву.

– Мой отец всех вас убьет, – сказал Кана.

– Мы скажем ему, что нас предали, – заявила Циора. – Мы…

– Королева, – перебил ее Кана, и визирь Нья зарычала на него. – Нет. Ачак, отец, он убьет всех, всех Избранных.

Пока Кана это говорил, Тау услышал скрежет бронзы. Этот звук, будто живые, издали ворота, срываясь с креплений и опрокидываясь на землю.

Хадит выругался, Удуак замялся на месте, а королева ухватилась за зубцы стены с такой силой, что могла бы раздавить саман. Ворота пали, и Индлову Одили, словно полчище саранчи, ворвались в Крепость Стражи.

Оставшиеся во дворе королевские стражники погибли. Когда проливать кровь внизу больше было некому, один из Индлову заметил королеву – ее безукоризненно белое платье выделялось в темноте, – и многие, отделившись от основного войска, ринулись по ступенькам на стену. Келлан приказал своим людям держать лестницу, а Кану попросил прикрыть сзади. Тау двинулся было выполнять приказ, но королева взяла его за запястье. Ее кожа была мягкая и теплая, словно пепел недавно остывшего костра.