Клэр Легран - Дитя ярости [litres]

Тал глубоко вздохнул, внимательно изучая ее лицо.

– Вижу, ты напугана.

– Напугана? Я? – Она пожала плечами, стараясь не выдать дрожь стуком зубов. Почему от океана исходит такой леденящий холод , пронизывающий все вокруг? – Просто один вредный старый магистр однажды сказал мне, что молитва помогает сосредоточиться.

Тал грустно улыбнулся и потер рукой свои заросшие щетиной щеки.

– Не могу поверить, что все это происходит на самом деле. Я все жду, когда проснусь.

– Перестань причитать надо мной. Ведь это мне предстоит через все это пройти, а вовсе не тебе.

– Ты права. – Он взял ее руки в свои и наклонился, чтобы посмотреть ей в глаза. – Прости, милая. Как бы мне хотелось, чтобы у нас было больше времени.

Снаружи раздался звук рога, напомнивший Риэль о начале Королевских скачек. Тот день исчез безвозвратно. Одной мысли о том, что она когда-то панически боялась обычных конных состязаний, оказалось достаточно, чтобы вызвать у нее смех, а может, слезы.

– Леди Риэль? – Начальница ее личной охраны, приставленной к ней королем, откинула полог палатки. Это была крепкая, широкоплечая женщина по имени Эвилин, на нахмуренном лице которой застыло суровое выражение. – Все готовы. Можно начинать.

Риэль бросила последний взгляд на Тала. Она знала, о чем он сейчас вспоминает. Она думала о том же.

« Иди сюда, Риэль! Здесь, под ивой вода такая теплая и спокойная ».

А затем… Руки Тала, крепко обхватившие ее горло, удерживающие ее под водой.

Она едва справилась с дрожью, охватившей ее при этом воспоминании.

– На этот раз не бойся бороться изо всех сил, – тихо сказал Тал. Его руки, опущенные вниз, сами собой сжались в кулаки, словно он с трудом сдерживал желание дотронуться до нее. – Сейчас речь идет не о том, чтобы доказать, кто ты есть на самом деле. Важно просто остаться в живых.

– Никто не знает этого лучше, чем я, – ответила она.

– Леди Риэль?

Не говоря больше ни слова, она прошла мимо Тала и Слоан, стоящей рядом с ним в тени палатки с каменным выражением лица, и потому крайне изумилась, когда та схватила ее за руку и нежно сжала ее ладонь.

– Будь осторожна, – пробормотала Слоан, и Риэль шагнула на площадку, залитую солнечным светом.

Зрители сидели на наспех воздвигнутых деревянных трибунах, окружавших бухту. Первые ряды были достаточно близко, чтобы Риэль могла ясно видеть лица людей, на которых были написаны любопытство и недоверие. Их, должно быть, были сотни, тысячи – практически все взрослые жители столицы, а также те, кто услышал об испытаниях и смог вовремя добраться до прибрежного городка Люкситена.

И все они сейчас наблюдали за ней в полной тишине.

В сопровождении охранницы Риэль подошла к краю пирса и невольно попыталась поглубже спрятать голову под капюшон плаща. Одинокая чайка пронзительно закричала над ее головой. На краю пирса, по бокам от нее, стояли два служителя Купели – Храма воды – с широкими мечами в руках и знаками стихии воды на груди – металлическим диском, на котором были выгравированы волны.

Второй раз прозвучал звук рога.

Остался еще один, третий, и испытание начнется.

Она смотрела на воду – широкую бухту, окруженную невысокими черными скалами. Поверхность воды была спокойной, ровной, как стекло.

Но этот покой продлится недолго.

« Ну вот , – раздался в ее голове голос Кориена, – похоже, тебе придется нелегко !».

Она чуть из кожи не выпрыгнула. « Кориен! Я не слышала тебя с тех пор, как …» – Она стиснула зубы от внезапной, дикой надежды, что он сможет как-то вытащить ее из этой передряги.

« Я не могу остановить испытание. Ты сама сыграла им на руку ».

« Я вовсе не хочу, чтобы ты останавливал это ».

Раздался тихий смешок. « Ты не можешь солгать мне ».

Она ослабила завязки плаща. « Я сейчас хочу показать им всем, что у них нет причин меня бояться. И тогда они полюбят меня за мою отвагу ».

« Скорее, убьют ».

« Если все, что ты собираешься сделать сейчас, это заставить меня дрожать от страха , – ледяным тоном мысленно произнесла она, – то лучше держись от меня подальше ».

« Я пытаюсь помочь тебе увидеть правду ».

Она шагнула вперед, раскинув руки, распахнула плащ и уронила его на землю позади себя.

Толпа ахнула. Изумленный ропот прокатился по рядам зрителей, словно волны.

Риэль не смогла сдержать торжествующей улыбки.

Она знала, что костюм хорош – облегающий, сшитый из необычной яркой ткани, заказанной Людивин в Мазабате. Он согревал в воде, давая при этом свободу движений, чтобы в нем можно было легко плавать. Волны, вышитые сверкающей нитью, закручивались по ткани в храмовых цветах Купели – серо-голубом и сине-зеленом. Костюм обтягивал изгибы ее фигуры, как вторая кожа. Его воротник был высоко приподнят сзади и переходил в глубокий вырез спереди. Невесомые как воздух, сетчатые сапоги со слегка удлиненными носками доходили ей до колен. Людивин нанесла на ее кожу блестящую пудру, а волосы, покрытые особым лаком, собрала в высокий пучок. Его держали гребни из ракушек и шпильки с перламутровыми бусинами. Риэль знала, что выглядит сейчас, как сама святая Нерида.

Рог протрубил в третий раз.

Вода в бухте забурлила.

Риэль глубоко вдохнула и нырнула в холодные волны.

После ужина Элиана отвоевала себе местечко в одном из самых оживленных уголков Королевской пещеры и принялась чистить клинки.

Сидя на скамеечке возле небольшого костра, она могла видеть все, что происходило в этом закутке пещеры: бойцы Красной Короны, стоявшие на страже, сменяли друг друга, кто-то осматривал и подсчитывал запасы продовольствия и боеприпасов, переносил пострадавших беженцев на самодельных носилках в то крыло, где находился лазарет.

По словам Саймона, они должны были покинуть Королевскую пещеру на следующее утро, как только доставят свежих лошадей. Но до этого она воспользуется своим идеальным наблюдательным пунктом у огня, чтобы разузнать все, что ей нужно. Многие из проходящих мимо повстанцев даже не смотрели в ее сторону. Может быть, Саймон решил не сообщать соратникам о том, кто она такая.

А жаль.

Ее клинки жаждали крови.

Реми лежал рядом с ней, подложив сложенную куртку под голову, и проглядывал последнюю запись в своей тетради. Патрик одолжил ему перо, и пальцы мальчика были перепачканы свежими чернилами.