Клэр Легран - Дитя ярости [litres]

Мир являл собой тесную серую коробку, и Элиана жила в ней.

Обшарпанный пол и стены, низкий потолок. Ни одного окна. Металлическая дверь с тонкой щелью внизу и узкая полоска света, идущая оттуда, – вот и все освещение.

Издали доносились отголоски чьих-то отчаянных криков.

Она медленно села и, к своему удивлению, обнаружила, что на ней простые белые штаны из грубой ткани и такая же рубашка. Ноги ее были босыми и мерзли на холодном твердом полу. Ее кинжалы… кинжалы исчезли. Так же, как и ее кулон.

Она внезапно поняла: это тюремная камера.

Она подтянула ноги к груди, сжала раскалывающуюся голову руками.

Память вернулась к ней: дьявольская улыбка Валентина, стоящего в темноте под высокой лестницей. Саймон, прыгнувший на него со ступенек. Их отчаянный бег с Нави, мир, теряющий очертания с каждым шагом. Реми. Ей срочно надо добраться до Реми.

Ее прерывистое дыхание было частым и неглубоким. Она отчаянно пыталась вспомнить, что произошло…

Рука, зажавшая ей рот, ядовитые пары, ударяющие в нос. Три женщины, исчезнувшие за считаные секунды.

«Фиделия».

Элиана с диким криком вскочила на ноги, с разбегу бросилась на дверь – потом снова и снова, вкладывая всю свою силу и отчаяние в удар, пока голова не закружилась и не заныли зубы. Синяки не беда, ведь они почти мгновенно пропадут. Главное, не сдаваться, ведь так?

– Кто вы? – Она колотила кулаками по двери, сбивая их до кости, била по ней ногами, превращая пальцы в кровавое месиво. – Выпустите меня! Сейчас же! Покажите ваши мерзкие рожи!

А потом она вдруг вспомнила самое главное: у них же в плену ее мать. Возможно, они держат ее именно в этом месте.

Она принялась кидаться на дверь с новой силой.

– Мама? Мама, я здесь. Кто-нибудь, ответьте мне! Отзовитесь!

Но даже поразительные возможности ее тела имели свои пределы. Элиана кричала, пока не сорвала голос. Опустившись на пол, она из последних сил колотила по двери ладонями до тех пор, пока руки не опустились, а потом доползла до угла камеры и застыла там, свернувшись в клубочек.

Она выжидала, непрерывно глядя на яркую полоску света под дверью. Услышав крик Нави, она мгновенно очнулась.

С трудом поднявшись на ноги, она крикнула охрипшим голосом:

– Я здесь, Нави! Я здесь. – Элиана села, скрючившись, у двери, прижав ухо к металлической поверхности, и, согнув пальцы, стала прислушиваться, готовая действовать.

Но ответа не последовало.

Она затаила дыхание. Может, это ей почудилось?

Но крики послышались снова – душераздирающие нечленораздельные звуки, говорящие о невыносимом страдании. Словно кого-то резали по живому. Сначала это просто были крики боли, а потом Нави начала молить о смерти.

– Убейте меня! – крики превратились в отчаянные вопли. – Убейте меня!

Какое-то нечеловеческое рычание, словно издаваемое многочисленными глотками, слилось в общий страшный хор.

Кто это?

Женщины?

Дети?

Звери?

Элиана вернулась в угол, голова у нее шла кругом. Чтобы не слышать кошмарных звуков, она зажала уши ладонями. В этом месте она не была прежней хладнокровной убийцей, наводящей ужас на Орлин. Она забыла все, на что способна, слыша безумные крики Нави, чувствуя, как дрожит от страха ее собственное уязвимое тело. Она была крысой, загнанной в угол, и тот, кто устроил на нее охоту, скоро придет за ней. Примитивная животная часть ее сознания твердила об этом, и ее нельзя было переубедить. Она не ожидала, что темные, первобытные инстинкты поднимутся в ней так скоро и заставят ее позабыть все боевые навыки и сидеть, дрожа в темноте от невыразимого ужаса.

Наверное, они будут пытать ее, чтобы получить нужные сведения, а потом бросят в яму с дикими зверями.

Какая информация им от нее нужна?

О Красной Короне?

О Нави и ее миссии?

Да они, наверное, и так все уже узнали от самой принцессы…

Элиана в панике металась по камере из угла в угол. Движение помогало рассеивать страх. Она схватила поднос, смахнув с него пищу, к которой не решалась притронуться, и принялась со свистом рассекать им воздух.

– Я назову тебя Арабет Второй, – произнесла она, а затем рассмеялась и приказала себе больше не разговаривать с вещами. Если она так быстро потеряет рассудок в тюремной камере, это будет оскорблением для матери, научившей ее хладнокровию, так необходимому в их кровавом ремесле.

– Арабет, – произнес голос за ее спиной – звучный, но с каким-то странным выговором. Очевидно, все происходящее его обладательницу слегка забавляло. – Прекрасное имя для оружия.

Элиана молниеносно развернулась и швырнула поднос в темную фигуру, стоявшую у дальней стены. Это женщина, поняла Элиана, высокая и… прозрачная.

Поднос прошел сквозь тело незнакомки, ударился в стену и со звоном упал на пол.

Смачно выругавшись, Элиана, спотыкаясь, отступила назад, пока не уперлась в стену.

– Ты кто такая? Немедленно покажись?

Женщина подчинилась и выплыла из тени вперед, а потом опустилась на колени перед Элианой. Девушка видела лишь ее смутные очертания в воздухе. Переливающиеся крошечные искорки, пробегающие по призрачным одеяниям, полные губы, пышная грива волос, спускающаяся до бедер.

– Значит, это правда, – произнесло видение, протягивая руку, чтобы прикоснуться к Элиане.

В глазах девушки промелькнула вспышка, потом зрение затуманилось. Она пошатнулась, но удержалась на ногах, опершись ладонями в колени и пытаясь не потерять сознание.

– Ты не принадлежишь нашему миру, – с трудом выдавила она из себя. – С тобой явно что-то не так.

– Знаю, – произнесла женщина с явной грустью в голосе. – Простите меня, что причиняю вам неудобство. Вы к этому со временем привыкнете, если это вас утешит.

– Если ты из «Фиделии», лучше убирайся отсюда!

– Ошибаетесь – я уж точно не отношусь к числу последователей этой секты.

Элиана сжала виски пальцами.

– Мне стало дурно в «Вертепе», прямо перед тем, как вы забрали меня. И в ту ночь, когда вы похитили мою мать, и тех девочек в трущобах…

– Я ничего подобного не делала, моя королева. Люди Пророка не похищают девушек из постели, а тем более такие, как я.

Элиана, прищурившись, смотрела на женщину, часто дыша. В душе у нее поднималось нехорошее предчувствие.

– Как ты меня назвала?

– Уже несколько месяцев ходили слухи, что Саймон, наконец-то, отыскал вас, – продолжала женщина дрожащим от волнения голосом. – Но я отказывалась в это верить, пока не увидела сама. А теперь, когда я вижу ваше лицо, слышу ваш голос, ваше дыхание, я убедилась, что это правда.

Женщина подплыла ближе, дотронулась ладонью до щеки Элианы. Та не почувствовала ее прикосновения, правда, тошнота при этом усилилась. Она крепко зажмурила глаза и осела на пол.