Элис Хэмминг - Полночный единорог [litres]

– Было бы глупо входить в замок совсем без защиты. К счастью, ваш покорный слуга никогда не отправился бы в путешествие без амулета невидимости. Я применю его силу ко всем нам. Но вот в чём проблема: мы будем видеть лишь самих себя, но при этом мы не сможем видеть друг друга. Так что, чтобы никто из нас не потерялся, я предлагаю выстроиться в шеренгу и положить руки на плечи идущего впереди. Договорились?

Девочки вновь ответили кивком. Спустя несколько минут и ещё пару ценных указаний мага они были наконец готовы к исполнению своего долга. Манео произнёс заклинание, активировав амулет. Алетта с ужасом смотрела, как двое самых важных сейчас для неё людей медленно исчезают в воздухе, как растворяется радуга на фоне небес. Она уставилась на свои руки, на миг испугавшись, что заклятие не подействовало только на неё, но потом вспомнила, о чём предупреждал их отец.

Попрощавшись с Рибстоном, принцессы и колдун стали медленно спускаться в квадратное отверстие, прорубленное когда-то очень давно в земле. Первым шёл Манео, за ним следовала его дочь, и замыкала незримую процессию самая младшая из них.

Пока они не миновали добрую половину пути, свет из люка довольно слабо, но всё же освещал их дорогу, но чем сильнее приближались путники к кухне замка, тем более непроглядной и зловещей становилась окружающая их тьма. Ещё больше осложняло ситуацию то, что они не могли видеть даже слабые очертания друг друга. Одри несколько раз ненароком наступила сестре на пятки, заставив ту громко вскрикнуть.

Наконец откуда-то сверху стали доноситься приглушённые голоса, невидимая процессия остановилась, и Манео принялся шептать отпирающее заклинание. Щёлкнула задвижка, и ведущий в кладовую люк с лёгким скрипом отворился. Темноту сменил полумрак, наполненный ароматами сыров и копчёностей. Все трое, затаив дыхание, прислушались. Похоже, в коморке они были совершенно одни.

– Когда мы уходили, я спрятал проход, прикрыв его сундуком с зерном. Должно быть, за тринадцать лет, прошедших с тех пор, кто-то переставил его в другое место. И кто бы это ни сделал, он здорово облегчил нам задачу. А теперь наберитесь смелости, нам пора выбираться из туннеля. Если кто-то вдруг войдёт в кладовку, помните, что он не сможет вас увидеть, но может ненароком на вас наткнуться, так что спрячьтесь под полками или в углу. Ну что, готовы?

– Да, – хором ответили девочки.

– Ну тогда, милые принцессы, добро пожаловать домой!

Одри

Алетта издала громкий и отчётливо вороний крик, подав орчу сигнал, что можно закрывать люк. А затем все они по очереди стали аккуратно выбираться на тёплый деревянный пол. Одри осталась в туннеле одна, теперь, когда она отпустила плечи сестры, окончательно потеряв её в незнакомом пространстве, ей стало не по себе. Вздохнув, она высунула из люка голову, затем руки, и тут вдруг дверь в каморку распахнулась, и в неё вошёл мальчик в грязном сером фартуке. На вид ему было не больше пятнадцати, у него был серьёзный взрослый взгляд и худые жилистые руки. Открытый люк тут же привлёк внимание паренька, и он в замешательстве сдвинул брови. Принцесса замерла от страха. Она прекрасно знала, что находится под заклятием невидимости, но сейчас, когда на неё смотрели в упор, не забывать об этом и не поддаваться эмоциям было крайне непросто. Девочка закусила губу, разрываясь между тем, чтобы быстро выскочить в кладовую, и тем, чтобы отступить обратно в туннель. Она выбрала второй вариант и несказанно этому обрадовалась, когда, едва успев опустить голову, услышала, как резко захлопнулась над ней тяжёлая крышка люка.

Теперь Одри осталась совершенно одна, невидимка в тёмном, замкнутом пространстве. Время шло. Ею всё сильнее овладевала паника. А вдруг Манео с Алеттой просто оставят её здесь? Вдруг не разберутся, куда она пропала, запрут проход и уйдут? Что тогда делать? Конечно, она могла бы отправиться обратно. Но услышит ли Рибстон, если она позовёт его из-под земли, сможет ли открыть для неё проход?

Девочка сделала несколько медленных глубоких вздохов, и все эти страшные мысли вдруг отступили, сменившись ощущением полнейшей нереальности происходящего. Это всё определённо было всего лишь дурным сном. Сейчас она откроет глаза и окажется на своей мягкой постели в мансарде над пекарней, а потом мама позовёт её завтракать. Растворившись в своих тёплых мечтах, принцесса закрыла глаза и прислонилась спиной к ледяной стене коридора.

Но вдруг дверца над её головой снова распахнулась. Одри задержала дыхание на случай, если это был тот же мальчишка, но кладовая была пуста, а значит, проход открыл невидимый Манео или Алетта.

Тихо поднявшись по ступенькам, девочка осторожно опустила за собой крышку люка. Тёплая рука сестры нащупала её пальцы и положила на своё плечо. Наконец они снова были вместе. Выстроившись цепочкой в уже привычном им порядке, девочки и их сопровождающий медленно двинулись в сторону кухни.

Как изменилось это место за минувшие тринадцать лет! Не было больше ни шума, ни аппетитных запахов, ни весёлых песен поваров. Трое измождённых худых кухонных слуг молча стояли вдоль стены, опустив головы. Со стен свисала паутина, плиты на печи заросли жиром и грязью, по полу металась такая же худая, как местная челядь, крыса.

– Королевский завтрак подан, и у меня важное сообщение, – хриплым голосом объявила кухарка в засаленном сером колпаке. – Его величество желает сегодня на обед рябчиков.

Служанка со впалыми, как у мумии, щеками встревоженно выступила вперёд:

– Как это рябчиков? Но ведь он всегда обедает куропаткой!

– Ну а сегодня он решил изменить этой славной традиции. Так что вперёд, принимайся за работу!

– Но где же я найду куропатку, миссис?

– Это не моя забота. Но на твоём месте я бы приступила к поискам прямо сейчас, иначе тебе придётся чертовски дорого заплатить за свою нерасторопность. Скучать по тебе я точно не буду, найдём кого пошустрее.

У Одри перехватило дыхание. Её мать нанимала иногда помощников, но она никогда не позволила бы так с ними разговаривать и ни за что не допустила бы таких ужасных условий ни в пекарне, ни на мельнице. Неужели это действительно тот величественный замок, что был виден с холма? Они с сестрой планировали заявить о своих правах на трон, но зачем им вообще было править в таком омерзительном месте? Девочка с невыносимой тоской вспомнила о родной деревне, о своей матери, о Празднике Урожая и Яблочном дне. Как бы ей хотелось сейчас оказаться там, среди знакомых широких полей, а не красться незаметно через убогую кухню в мрачном, грязном замке. Но теперь уже было слишком поздно поворачивать назад. Так или иначе, ей придётся встретиться лицом к лицу со своим дядей – узурпатором и убийцей.