Александр Шапочкин - Варлок: Варлок. Поле боя. Фаворитки [сборник litres]

Закончив осмотр, я подошёл к комнате Андре и, надев перчатку, аккуратно приоткрыл дверь. Первое. что бросилось в глаза – жуткий беспорядок. Рыжая хоть никогда и не была педантом, однако такого хаоса себе не позволяла, хотя и на следы борьбы это было не похоже. Скорее здесь, проводили обыск, причём очень торопливый, а вот что именно искали в вещах девушки, быстро и ловко выворачивая ящики и беспардонно разбрасывая их содержимое по полу, сказать было сложно.

Зато «Третий глаз» немедленно ухватился за нечто другое. На полу валялось множество трупиков фей, многие из которых были просто-напросто растоптаны, а другие ещё шевелились, но уже не распространяли вокруг себя волшебный свет. Я поднял голову. Несколько разноцветных огоньков ещё кружились около люстры, однако их было не больше двадцати штук.

«Не феи, а пикси… – подумалось мне, и тут же родился вопрос: – А чем, собственно, пикси так примечательны? Чем отличаются от остальных… э-э… Андре же мне говорила… а! Эльфид!»

Нина рассказывала, что именно эти крохи разбудили обитателей особняка, но слишком поздно. Получается, что нападающие, кто бы они ни были, постарались этого не допустить, ну или максимально отсрочить. А это значило…

Да хрен его знает, что это значило. Детективами я никогда особо не увлекался, читал только про Шерлока Холмса да ещё парочку более-менее известных произведений. Хотя нет… в детстве, когда я ещё был прикован к инвалидной коляске, помню, что мне покупали книги серии «Детский детектив», где разнообразные подростки, чаще всего моего нынешнего возраста или чуть младше, расследовали всякие странные и запутанные дела. Правда, насколько я помнил, там в основном упор делался на то, какая клёвая у живших ещё в США героев была «тайная база», сделанная в заваленном металлическим ломом автобусе, на заднем дворе одного из ребят. А ещё один из героев, помнится, постоянно выигрывал в лотерею право пользоваться шикарным «роллс-ройсом», и они вместе с друзьями ездили в Голливуд, встречаться с… то ли Стенли Кубриком, то ли ещё каким-то великим режиссёром, а вот зачем – ума не приложу.

Самим же расследованиям там было уделено мало места, так что в нашем случае помочь мне эти произведения не могли. Даже у обожаемого мной раньше Шерлока можно было почерпнуть только дедуктивный метод, да и то с логическими приёмами, устаревшими лет на сто и мало подходящими в данном случае. Никогда бы не сказал подобного раньше, но мне бы увлекаться книгами типа: «Слепо-глухо-немой против Меченного в крапинку», в которых, помимо туповатого экшена, авторы периодически всё же иногда блистали познаниями в области жанра.

Я аккуратно прикрыл дверь. Обернувшись, ещё раз посмотрел на мертвое тело и только после этого спустился вниз. Нина сделала было шаг в мою сторону, но остановилась, при этом я успел увидеть, как она встретилась глазами с моей мамой и быстро отвела взгляд.

То, что в королевстве Датском не всё ладно – понятно было и без слов, однако смысл всех этих телодвижений пока что ускользал от меня.

– Рассказывайте, – безапелляционно потребовал я, проведя пятернёй по своим мокрым волосам. – Если вы дружно продолжите молчать, то вряд ли это поможет делу. Во-первых – кто прикончил того мужика?

– Я… – тихо ответила Зайка, глядя в пол. – Но я не хотела… я всего лишь хотела оглушить его, обычным «шокером», а он…

– Ты молодец! – быстро подойдя к девушке, я обнял её за плечи и притянул к себе. – Ты всё правильно сделала! Обвешанные оружием дядьки просто так по девичьим комнатам не лазят.

Напряжённое тело Нины вдруг расслабилось, она обхватила меня и разрыдалась. Поглаживая её по вздрагивающей спине, я почувствовал чей-то тяжёлый взгляд и, слегка повернувшись, встретился глазами с матерью. Она молча, нахмурившись, смотрела на нас, плотно сжав губы и, как мне показалось, едва сдерживала себя, чтобы не взорваться.

Меньше всего моя родительница сейчас походила на всё понимающую и всегда готовую утешить прихожан матушку Татьяну, к которой так привыкли чулымские верующие. Но я-то знал, что показная кротость и мягкость всего лишь образ, предназначенный для работы на публику. В то время как отец, рассорившись с дедом, действительно принял для себя Бога, мама так и осталась то ли атеисткой, то ли всё же агностиком. Да и вообще, вся эта церковная эпопея была ей как кость в горле, и, как мне порой казалось, изображала она из себя «правильную» супругу священника через силу, только для того, чтобы дать детям полноценную семью.

Сейчас она была в своей «домашней» ипостаси, суровая и волевая женщина, которая не считалась с чужим мнением и была уверена, что лишь она знает истину. И в средствах убеждения в этом окружающих она не стеснялась и вовсю пользовалась своей странной телепатической силой, для достижения нужных ей целей.

Похоже, что именно по этой причине Анька сейчас боялась не то что влезать в разговор, а даже просто поздороваться со мной. Словно пай-девочка, что было для неё совсем не свойственно, ибо от мамы она унаследовала многое, в том числе и характер, она скромно держалась позади родительницы и старалась не отсвечивать. Хотя по сверкающим глазам было видно, что произошедшее в доме сестру хоть и напугало, но одновременно привело в возбуждённое состояние и разожгло огонь неуёмного любопытства.

Другое дело я. Маму я очень уважал, но, к сожалению для неё, давно уже вылетел из гнезда. Уверен, не случись того инцидента с дедом, в котором она, в отличие от отца, винила себя, мне не позволили бы так рано выпорхнуть из родного дома. Так что подобные взгляды на меня давно уже не действовали, в отличие от телепатических ударов, которыми она вполне могла наградить нерадивого отпрыска, хотя сейчас, похоже, не торопилась с такими крайними мерами, видимо не желая делать это при посторонних.

– Пойдём, – произнёс я и, аккуратно поддерживая Нину, отвёл её в соседнюю комнату, где были установлены широкие мягкие диваны.

Включив свет, усадил её на один из них, глядя, как остальные тоже заходят в комнату. В то время как Юля опустилась рядом с Зайкой и стала успокаивать девушку, что-то ей тихо говоря, я вновь посмотрел на мать, которая так и застыла в дверях, не пуская в комнату Аньку.

– Мы можем поговорить наедине? – сухо спросила она, поймав мой взгляд.

– Ну, давай, – ответил я, положив руку на подрагивающее плечо Нины, подбадривая девушку, и только потом подошёл к родительнице.

Воспользовавшись моментом, Анька проскользнула-таки мимо матери, наградившей её грозным взглядом, но всё же промолчавшей, после чего мы вернулись в большую залу.

– Кузьма, мне категорически не нравятся эти девушки! – с ходу заявила она. – Я не хочу, чтобы ты с ними дружил! Ты меня понял?