Александр Шапочкин - Варлок: Варлок. Поле боя. Фаворитки [сборник litres]

Согласно кивнув, я выбрался в проход и, поставив девочку на ноги, взял за руку, в то время как мой тёзка, вскрыв расположенное под сиденьем кресла хранилище, передал мою тощую сумку. Попрощавшись с ребятами, мы зашагали за Гремом в отсек, в котором с комфортом устроились преподаватели, провожаемые взглядами десятков любопытных глаз.

Проснулся я в холодном поту минут за пятнадцать до рассвета, не сразу поняв, где собственно нахожусь. Зажмурившись, я провёл дрожащими ладонями по лицу и растрепал пальцами слипшиеся волосы, словно прогоняя остатки очередного кошмара, которые нынче регулярно посещали меня, стоило мне только провалиться в царство Морфея.

Самое противное, что в них всё время фигурировал мой Наставник, но если раньше он просто пугал меня, моля то о помощи, что я не мог ему оказать, от чего он умирал страшной смертью, то обращался ко мне с какой-то просьбой, которую я тоже не мог выполнить, и он опять же погибал тысячью разных способов за ночь, то сегодняшний сон был первым в своём роде. В нём Варяг будил меня в моей постели, в чулымском доме, обвинял в своей ранней смерти и желал забрать меня к себе. Крича, что я предал его, он преследовал меня по пятам, до тех пор, пока я не приказывал себе проснуться… но, открыв глаза, снова оказывался в том же самом сне в своей старой кровати…

Только немного придя в себя, я почувствовал сильную слабость во всём теле и сосущую пустоту где-то за сердцем. Видимо, во сне я инстинктивно закрыл себе все чакры, вплоть до четвёртой, что и ввергло моё сознание в очередную череду мучительных кошмаров. Тихо кряхтя, я вернулся на уровень Аджны, и только когда в голове прояснилось – осмотрелся.

Ну да. Я находился в своей комнате в общаге. На стене, освещая помещение мерным сиянием рабочего поля, вертелась заставка не выключенного перед сном компьютера. Поднявшись с постели, я вышел на середину помещения, немного постоял, сосредотачиваясь, а затем медленно, постепенно ускоряясь, начал проворачивать уже привычную мне последовательность разминочного комплекса. Впрочем, мысли мои то и дело возвращались к событиям вчерашнего дня, почти целиком и полностью заполненного поездками с Гремом и Ингой Ивановной по московским медицинским и научно-исследовательским заведениям.

Собственно, бесконечная череда посещений различных кабинетов, принадлежавших людям в белых халатах, началась сразу же после приземления в карантинной зоне. Оттуда, вместе с улыбчивой девушкой из одиннадцатого отдела КГБ, отправились вначале в спецлаб этого ведомства, где с малышки сняли отпечаток ауры, а затем в Детскую городскую клиническую больницу номер тринадцать, имени Н. Ф. Филатова, на кафедру «Детской и подростковой ранней морфологии дара и нестандартных аспектов».

Там найдёныша долго просвечивали и осматривали различными приборами, она пару раз делала подходы к тестирующему шару, а затем нас отфутболили в один из диагностических центров для выявленных «Ипостасей». Там провели почти шесть часов. Предварительный диагноз определения типа дара вроде бы подтвердился, однако, как ни бились высоколобые бойцы от науки, они так и не смогли определить степень «слияния» ребёнка с поселившимся в ней духом. Ясно было только то, что она куда как выше пятидесяти процентов.

В результате уже после девяти часов вечера наша компания вместе с откровенно клюющей носом малышкой отправилась в Московский Императорский Центр изучения магических существ имени братьев Стругацких, где девочке в итоге и поставили окончательный диагноз – не человек!

На моих руках, по словам хмурого и очень взволнованного мужчины, мирно посапывала самая настоящая Nix Virgo Vuldaris . То есть воплотившееся в нашем мире, при сильнейшем энергетическом резонансе, разумное магическое существо. Так называемая «Ледяная дева», к которым, как известно, относилась и сказочная Снежная Королева, и наша Снегурочка, и японская Юки Она. Само по себе это создание считалось нейтральным и мало изученным, хоть и попадающее под классификацию, как второй оранжевый класс. То есть: монстр и существо повышенной опасности для неодарённых, вследствие непредсказуемого характера.

Само её воплощение в нашем материальном мире подобным образом было событием крайне редким, однако науке известным. Профессор что-то долго говорил о наложении и взаимном колебании аур, пульсации потоков и спонтанных выбросах огромного количества Сансарой энергии, вошедшей в резонанс с толчкообразными структурными срабатываниями больших расширяющихся масс, действующих на основании закона о сохранении энергии свободного типа, пересекающегося с агрегатами на основе взаимного замещения. Я мало что понял из всей этой научной ахинеи, так что сопровождающей нас девушке из КГБ пришлось переводить всё это на нормальный человеческий язык.

– Профессор Колински сам точно не понимает, как это произошло, но вы, вмести с госпожой Касимовой, во время бомбардировки умудрились выдернуть непонятно откуда дух магического существа, – произнесла она, улыбаясь резко покрасневшему учёному. – А так как ничто не может быть отдано куда-то без взаимозамещения, там, откуда вы забрали «Ледяную деву», шарахнул нехилый взрыв, а ваша Снегурочка, на возврате энергий, непроизвольно материализовалась в нашем мире.

В общем, как я понял, Великий Корейский Рандом повернулся к нам лицом. Иначе мы могли бы получить не ребёнка, а например… жеребёнка. Возились бы сейчас с кавайной розовой поняшкой, писающей радугой, какающей бабочками и излучающей во все стороны магию дружбы.

Естественно, и даже вполне ожидаемо, что высоколобый профессор потребовал оставить мелкую в их институте, дабы она послужила на благо отечественной науке. За что был послан сначала мной, а когда это не проняло – уже Гремом, в особо грубой форме. Как ни странно, но госпожа гэбистка встала на нашу сторону, передав профессору какие-то бумаги, и только после этого он отстал. Правда, слёзно попросил нас выкроить время и посетить вместе с воплощённой девочкой кафедру «Взаимодействия с иномировыми сущностями» в Российском университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы и Папа Масини-Тян.

В Ильинское мы вернулись уже за полночь. Завезли малышку в госпиталь, в котором сейчас содержалась считающаяся условно убитой Ленка, а затем меня подбросили до общаги. Сил хватило только на то, чтобы раздеться, включить зачем-то компьютер и рухнуть в кровать.

Вынырнув из воспоминаний, я нахмурился, заметив, что от движения моих рук в воздухе остаются прозрачные светящиеся силовые следы, и быстро закончив разминку, отправился в душ. На завтрак в моём распоряжении имелся шикарный выбор из четырёх сортов лапши быстрого приготовления, так что, вскипятив воду, я уже собрался было начать пировать, как мой телефон вдруг заиграл «Под небом голубым…»