Александр Шапочкин - Варлок: Варлок. Поле боя. Фаворитки [сборник litres]

– Пошляк! Дурак! Извращенец! – мгновенно покраснев, взорвалась на визг девушка, и мне в лицо прилетела подушка.

Я не уклонился. А зачем? В общем-то я ждал проблем, но не так скоро. И немного не таких.

Больше этим утром мы не разговаривали. Моё присутствие просто игнорировали. Андре переоделась в ванной, быстро нанесла простенький макияж на свою мордочку. Взяла из шкафа какой-то чехол и, громко топая, вышла из номера, хлопнув на прощание дверью.

Я остался один. Времени до церемонии было предостаточно, да даже до завтрака у меня имелось ещё как минимум полчаса. А дуэль… она должна был состояться уже после всех официальных мероприятий, и признаться честно, о ней я беспокоился в последнюю очередь. Утренняя выходка соседки никак не повлияла на моё настроение, а потому я, насвистывая приятный мотивчик, начал одеваться, и в этот момент раздалась трель вызова на моём учебном планшете.

Оставив кортеж на стоянке перед воротами на территорию кампуса, лимузин беспрепятственно въехал в студенческий городок и, вырулив на главный проспект, покатил к возвышающемуся в центре города зданию ректората, чем-то отдалённо напоминающему московские сталинские высотки. Увенчанное высоким шпилем, на котором на лёгком ветру трепетал флаг с гербом Пятого Императорского магического колледжа, это величественное сооружение, как и остальные дома в Ильинском, было выстроено в стиле неоимперского ампира. Их строгие формы, колонны, портики и барельефы, классические статуи и чугунные кованые ограды навевали на пассажира дорогого автомобиля приятные воспоминания.

Впрочем, предаваться им у Виктора Анатольевича Ромушева не было никакого желания. Срочный вызов главы его клана, человека, которого он помнил ещё начинающим учителем альтернативной физики, а сейчас занявшего пост ректора, разорвал плотный рабочий график очень занятого барона, и ему пришлось в срочном порядке, на ночь глядя, вылететь из Аркаима в Москву. Ведь дело касалось его второго сына, а наплевательски относиться к проблемам членов своего рода, а тем более семьи, не входило в привычки этого сурового человека.

Паршивец, только-только поступивший в колледж, уже успел наворотить таких дел, что чуть было не порушил своё же тщательно выстраиваемое отцом будущее. Так что разгребать всю эту навозную кучу вчера пришлось лично Виктору Анатольевичу, которому Федосеев-старший выдал настоящую отповедь из-за поведения молодого балбеса.

Это же надо было, прилюдно облапать свою будущую невесту, поставив под удар саму ещё даже официально не объявленную помолвку. Не мог выбрать кого попроще, если уж так захотелось погреть руки на мягеньком! И главное – не на людях же! Даже будь Федосеева его женой, общество такого бы не приняло.

Оно же понятно, дело-то молодое. Гормоны бушуют, да и не головой в его возрасте думают. В шестнадцать лет Виктор Анатольевич и сам был таким же – ни одну юбку просто так не пропускал, а коли кто имел глупость косо посмотреть в его сторону – сразу же ставил наглеца на место. Сыновья такими же уродились. В особенности Олег.

Правда, после разговора с Александром у Ромушева-старшего сложилось впечатление, что тот был прекрасно осведомлён о характере своего будущего родственника. Недаром же он подстраховался и отправил вместе со своей дочкой в колледж этого мальчишку Есаула. Хотя официально основной причиной было вовсе не это, а неудачная попытка похищения Кати. Виктор Анатольевич был в курсе случившегося в Новосибирске и наравне с Федосеевым рыл носом землю, пытаясь найти и наказать виновников.

И тут – на тебе. Столько сил и средств чуть было не улетело в трубу, а уж в какую позу барону пришлось встать, чтобы Александр оставил без внимания поступок Олега и удовлетворился извинениями – Ромушеву и вспоминать не хотелось. И ведь это ещё не всё! Безродный мальчишка Есаул, всего лишь под деми-опекунством рода, напал на его сына, когда тот этого не ожидал, да ещё и со спины, и при всех оттаскал его за шкирку, словно провинившегося щенка. Вполне естественно, что тот бросил ему вызов на дуэль, хотя, конечно, выбрав крайние правила, парень погорячился.

В этом вопросе Ромушев был непреклонен, и плевать, что Александр Павлович остался недоволен его отказом воспользоваться правом главы рода и отменить поединок до смерти. Наглец, посмевший оскорбить и избить его сына, должен был понести заслуженное наказание, и если бы этого Есаула на дуэль не вызвал сам Олег, то в любом случае он сделал бы так, чтобы тот заплатил за содеянное. Подобные обиды нельзя оставлять неотмщёнными.

А ведь можно сказать, что им повезло. «Большая Игра» для первых курсов официально начиналась после традиционного «подпольного турнира», и вызов его сына не подпадал под её юрисдикцию. Там крайние правила не работали, и ему не удалось бы смертью соперника отмыть запачканное имя рода Ромушевых. Да и секундантами у его сына сейчас всё ещё могли быть представители их клана, а не такие же студенты, как он. Так что, даже если его балбес вдруг погибнет, это позволит в будущем свершиться заслуженной мести.

К тому же кровь – это не всегда плохо. Победа на такой дуэли хоть немного, но нивелирует ту потерю репутации, которую понесёт его отпрыск после того, как принесёт официальные и публичные извинения Екатерине Александровне. А так как сам Виктор Анатольевич был полностью уверен в победе его сына в честном поединке, появляться на ристалище он не собирался. Вместо него должен был присутствовать его старший брат Владимир, а уж в том, что тот всё сделает правильно, Ромушев был уверен.

Однако Федосеев – это ладно. С ним-то он договорился, хотя так и не понял, почему Александр уговаривал его отозвать вызов и остался недоволен отказом. Чем мог быть так ценен этот даже не входящий в его клан молодой Есаул, пусть даже именно он спас Катю от похитителей? Виктор Анатольевич просто не понимал логики поступков своего будущего свата.

Не увидел он ничего странного и в звонке из Имперской Канцелярии. Власти всегда требовали согласия главы рода на дуэль, тем более смертельную и между несовершеннолетними, и настойчиво рекомендовали выискать возможность пойти спорщикам на мировую. Однако когда позвонил его сюзерен, ректор колледжа, герцог Сафронов, и в ультимативной форме потребовал, чтобы он как глава рода немедленно отозвал вызов сына – Виктор Анатольевич не на шутку разозлился.

Род Ромушевых был сравнительно молодым и малочисленным, даже по меркам новой аристократии Империи. И хоть самому своему появлению он был обязан именно Сафронову, пробиваться им приходилось самостоятельно. Герцог и так поступился своими принципами, буквально за шкирку втащив неквалифицированного адепта в высшее сословие и позволив основать вассальный род. И общество этого не забыло, регулярно проверяя его на крепость.