Крис Райландер - Проклятие неудачного четверга [litres]

– Свойственный Совету пессимизм чаще всего подсказывает им сидеть и ничего не делать, – сказала Ари, когда мы начали играть в пул. – Знаешь, сколько они одобрили решительных действий за последние десять лет?

– Двадцать пять? – наугад сказал я.

– А вот и нет, – рассмеялась Ари. – Всего два. Включая то, что приняли вчера вечером.

– Первым было решение увеличить втрое гномьи раскопки, – добавил Иган. – И это случилось почти десять лет назад.

Ари ударила по битку, и тот с громким стуком врезался в остальные шары, отчего они разлетелись в разные стороны. Эти трое явно проводили очень много времени здесь внизу, играя в игры, – они размотают меня всухую. Я играл в пул пару раз в поместье у Эдвина, в пригороде. Да и то мы больше дурачились и зря протирали сукно стола, вытворяя немыслимые удары.

– Вот это в Мсте и беспокоит меня больше всего, – сказала Ари. – Даже если Совет проголосует за то, чтобы помогать людям, пройдёт столько времени, что будет уже поздно. Но на следующей неделе состоится Всемирное заседание. Тогда решение будет принято окончательно.

– Всемирное заседание? – спросил я, припоминая, что Финрик тоже говорил про это.

– Да, это значит, что небольшие сообщества гномов со всего мира прибудут сюда. Это очень круто. Всемирного съезда не случалось уже несколько десятилетий.

– Такими шагами рассвет магии к действию их принудит! – сказал Лейк с воодушевлением. Он ударил по двум мячам и промазал, обнадёжив меня, что я не самый плохой игрок среди остальных.

– Да, будем надеяться, что оно наконец-то сдвинет всё с мёртвой точки, – согласился Иган.

– Но самих гномов не переделаешь, – сказала Ари. – Всегда найдётся что-то, что будет подталкивать их к действиям, но они так ни на что и не отважатся. Так было во время восстания гоблинов в шестьдесят седьмом и во время разгула призрачного страха в девяносто первом. Не забудьте о Великом чикагском пожаре 1871 года. А теперь возвращение магии. Но всё будет, как и раньше, – гномы так ничего и не сделают. Это сидит в нас. Годы неудач загнали нас в туман апатичного пессимизма.

– Ты о чём? – спросил я.

– Дай я угадаю, Грег, – сказала Ари. – Ты всю жизнь боялся принять решительные меры, потому что был уверен, что станет только хуже?

Я недоумённо уставился на неё.

– Ну, собственно, да… Но мой-то отец не такой. Он действует, несмотря на неудачи.

– Твой отец – исключение, Грег, – сказала Ари с серьёзным видом. – Именно поэтому он и вошёл в Совет. И стал самым молодым старейшиной за всю историю.

Повисла неловкая тишина. Её нарушали только голоса других маленьких гномов, игравших и работавших над проектами в Арене. Прежде я никогда не думал, что мой отец особенный. Я всегда смотрел на него снизу вверх, но не подозревал, что смотрю так, потому что он отличался от остальных гномов. Ну и, если на то пошло, от меня.

– Ты упомянула Великий чикагский пожар? – спросил я, меняя тему разговора. – Гномы и тут были замешаны?

– Не гномы. Эльфы! – презрительно сказал Иган.

– Скорее всего, именно эльфы совершили поджог, – добавила Ари. – Они знали, что мы провозгласили Чикаго нашей неофициальной современной столицей. Когда они об этом узнали, то их напугали наши растущие власть и влияние. И поэтому они решили разрушить город, представив это как несчастный случай. Только доказать нам так ничего и не удалось.

– Надо же, – сказал я.

– У людей существует множество предположений о том, что вызвало пожар, который почти разрушил город. Начиная с коровы миссис Олири, которая пнула керосиновую лампу и опрокинула её в сено, заканчивая разбушевавшимся костром. Но город удалось отстоять и отстроить лучше прежнего. Кстати, это вполне в духе гномов: низко опустить голову под гнётом ужасных событий и просто работать, чтобы восстановить всё, как было прежде.

– Так значит, гномы основали Чикаго? – спросил я.

Они засмеялись.

– Разве это не очевидно? – спросил Иган.

– Черты его другим существам не подходят столь явственно, аки гномам! – сказал Лейк.

– По-моему, совсем не очевидно, – сказал я, видимо упустив что-то.

– А то, что город построили трудяги со Среднего Запада? – пояснила Ари. – Для этого города всегда был важен труд, а не блеск и пафос, как для Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, двух пустых, никчемных эльфийских городов.

– А избыток мясных блюд в ресторанах Чикаго? – добавил Иган. – Обильные порции? Бессмысленная пицца в глубоком блюде? Обильное, радостное, безудержное потребление хот-догов и сосисок?

– Бородачи на улицах Чикаго? – напомнила Ари, широко улыбаясь.

– Тот гениальный, поразительный инженерный подвиг, который изменил направление движения целой реки? – сказал Иган. – Взять тот же Сент-Луис.

– А то, что до недавнего времени всех поклонников «Чикаго Кабс» объединял непреодолимый пессимизм? – добавила Ари. – Представляешь, целый город фанатов верил в проклятие, мало чем отличающееся от вашего выдуманного семейного проклятия.

– Память напряги, вспомни, сие очевидно… – начал Лейк, но я перебил его.

– Хорошо, хорошо, – сказал я со смехом. – Думаю, я понял. Вы правы. Всё, что я знаю о Чикаго, полностью соответствует тому, что я узнал о гномах.

Мы ещё долго играли в пул – самую подходящую игру для обсуждения современной истории гномов. Они рассказали мне обо всём, что касалось гномов и эльфов (а люди даже не подозревали), включая НАСА (эльфийское), возрождение динозавров (древнего гномьего деликатеса), Наполеона Бонапарта (эльфа, как ни странно) и многое другое.

Когда последняя игра подходила к концу, мы снова заговорили о Мсте. Ари явно не могла спокойно думать об этом, что снова напомнило мне об отце. Когда я слушал её, то понимал, что они по одну сторону баррикад.

– Не забывайте о людях, – говорила Ари. – Нам нужно быть готовыми защитить их. Они будут напуганы и растеряны, когда мир превратится… когда вернётся магия. Они не будут знать, как защититься от оборотня, гуля или даже простейшего хобгоблина. Вот появится врайс, злобный дух, у них на чердаке, а они решат, что это безобидный призрак!

– Ну, это мы ещё посмотрим, – сказал Иган. – Я всё ещё думаю, что эльфы используют возвращение магии, чтобы раз и навсегда избавиться от нас. Если это случится, то защита людей будет последним, о чём нам надо будет думать.

– И та последняя битва опустит корону с золотыми зубцами на твоём рассветном горизонте окончательно! – сказал Лейк.

Ари закатила глаза и покачала головой.

– Они нагнетают обстановку, – сказала она мне. – Мы не знаем, что произойдёт на самом деле.

– Да всё мы знаем! – не согласился Иган. – Ты всерьёз веришь, что эльфы не воспользуются возвращением магии ради собственной выгоды? Они берут всё, что им надо, когда им вздумается. В этом их суть. Ты часто видела, чтобы гномы жили в роскошных домах, когда вокруг столько бездомных, или гномов, отдающих по тысяче долларов за ужин в ресторане, когда вокруг столько голодных. Эльфы обязательно используют рассвет магии для своей пользы, ну и чего-нибудь подлого. В этом их суть.