Грег Вайсман - Равника [litres]

Тут уж к Даку развернулась вся фаланга целиком. Никакого разумного плана на этот случай у него не имелось, однако цели своей он достиг. Мирные горожане подобрали раненых, а мертвых оставили лежать, где лежат, и поспешили смыться. Теперь Даку оставалось только одно – смыться отсюда самому, да подальше.

Вслед ему – и еще нескольким его двойникам, карабкающимся по стене наверх – полетели копья. Пара-другая копий угодила в цель, отчего пораженные иллюзии взорвались, брызнув в стороны голубыми искрами, а одно зацепило Дакову руку. Нет, кожи не повредило, но продырявило роскошную (и дорогущую) кожаную куртку, которую Дак, поддавшись минутной прихоти, только накануне вечером стянул на Иннистраде.

По счастью, больше летучих тварей в рядах врага не нашлось. Увернувшись от еще одного копья, Дак взобрался на крышу, остановился и взглянул вниз. Фаланга, уже забыв о нем, двинулась дальше, на поиски новых жертв из числа мирных жителей Равники. Даку тут же захотелось спалить всех до одного, но…

Он оглянулся назад, в сторону площади. Да ведь эти твари и есть то самое, гром его разрази, войско, что валит наружу из портала!

«Должно быть, на здешних улицах их уже многие сотни».

Что ж, дело было ясное: сжечь их по одному не получится, сколько бы удовольствия это ни доставило. Нужно искать другое решение, а торча здесь, на крыше, его уж точно не найти. Изначально чутье вело Дака туда, на площадь, а чутью своему за долгие годы вор выучился доверять.

И потому снова помчался вперед – с крыши на крышу, с крыши на крышу…

Гидеон с Аджани скосили, разметали еще один сноп Вековечных – третий с тех пор, как отделились от отряда и покинули площадь. На этот раз им попались копьеносцы, и потому Гидеон пошел первым, пролагая товарищу путь. Вековечные копья оказались не такими уж вековечными: о яркую, светлую ауру неуязвимости они ломались – только треск стоял. А прежде, чем Вековечные успели бросить сломанное оружие и потянуться к мечам, Гидеон с Аджани подошли вплотную и ворвались в самую гущу строя. Уж тут-то Гидеон дал себе волю и принялся орудовать Черным Мечом без оглядки, рубя вражьи головы, руки, ноги – да все, что только ни подвернется под удар. Или колол неупокоенных в самое сердце. Казалось, последний способ расправы нравится волшебному мечу более всех остальных. Странное то было ощущение, однако Гидеон чувствовал предпочтения Черного Меча всею длиной рук и далее – вплоть до спинного хребта. Внутренний голос остерегал, подсказывал, что потворствовать кровожадным пристрастиям оружия – идея скверная, но Гидеон решил к нему не прислушиваться. Мало этого, он почти позабыл, с какой неохотой воспользовался пьющим души клинком даже против нечестивого демона Бельзенлока. Теперь угрызения совести его ничуть не терзали. Тут помогало то, что все эти Вековечные уже мертвы, что все это – лишь извращенные подобия величайших воинов Амонхета, принужденные Лилианой служить Боласу. Он чувствовал, что, прекращая их посмертное существование, делает доброе дело. Вот только в глубине души понимал: душ их он этим не освобождает. Если у Вековечных еще оставались души, то Гидеон, весьма вероятно, скармливал их Черному Мечу.

Однако сейчас это – неизвестно, отчего – ничуть его не волновало.

Гидеон бросил взгляд в сторону Аджани. Огромный кот истреблял Вековечных без малейшего азарта, но это вовсе не значило, будто он бьется спустя рукава – нет, бился он, как проклятый! Клыки и когти, подкрепленные силой и магией, рвали лазотеповых воинов на куски.

Пяти минут не прошло, как весь сноп полег грудой к ногам двоих мироходцев. Оба двинулись дальше.

Направлялись они к Дому Солнца, резиденции Легиона Боросов. План Гидеона состоял в том, чтоб повидать главу гильдии Боросов, ангела Аурелию, и привлечь старую подругу на свою сторону. Гидеон знал: Небесные Рыцари Легиона столкнулись с драконом первыми, но, сразу же потерпев поражение, отошли выставлять оцепление вокруг площади.

Но одного оцепления тут было мало.

Знавшему силу и праведность Боросов, Гидеону казалось особенно важным, чтоб Легион не ограничился удержанием обороны, не стоял в стороне. Легион должен был ввязаться в бой. Должен был атаковать. И лучше всего – во взаимодействии с растущими рядами мироходцев, прибывавших на Равнику каждую минуту.

Да вот же он, наглядный пример: потусторонне-зеленый сполох – и прямо перед Гидеоном с Аджани появилась темнокожая, мускулистая, коротко стриженная женщина, вооруженная луком – который без промедления и нацелила на обоих.

– Мироходец? – уточнил Аджани, хотя это, конечно же, было ясно и по появлению незнакомки, и по выгнувшемуся дугой золотистому шлейфу, тянувшемуся за нею благодаря заклинанию Карна.

Женщина, чуть поколебавшись, кивнула.

– А о драконе Николе Боласе когда-нибудь слыхала? – продолжал Аджани.

Новоприбывшая не откликнулась ни словом, однако в глазах ее вспыхнула такая ярость, что ответа и не потребовалось.

– Ага, вот и мы того же мнения, – сказал Джура. – Я – Гидеон, а это Аджани. Болас здесь, в этом мире. Думает завоевать его и покорить. Но мы рассчитываем покончить с ним раньше. Помочь не желаешь?

Тут незнакомка впервые открыла рот. В ее голосе зазвучал нарастающий гнев:

– Меня зовут Вивьен Рейд. И помогать я никому не желаю. Дракона я хочу прикончить сама.

– Пусть так. Главное – чтоб сдох, – заверил ее Аджани.

Женщина перевела дух, обуздывая гнев, и с чувствами совладала.

– Да. Главное – чтоб сдох, – согласилась она.

– Тогда идем с нами, – заключил Гидеон, и, обойдя ее, двинулся дальше.

Вивьен с Аджани пристроились по бокам, пошли рядом.

– У меня есть вопросы, – сказала Вивьен.

– А у нас, возможно, найдутся ответы, – откликнулся Аджани.

– Но не сейчас! – закричал Гидеон.

В тот же миг над их головами пронеслась эскадрилья крылатых Вековечных – ангелов, авенов, демонов, дрейков. Гидеон, сломя голову, рванулся следом. Товарищи бросились за ним, стараясь не отставать.

Повернув за угол, они оказались в Большом Дворе Четвертого Округа. Вековечные кружили в воздухе, атакуя всех, кто попадался на глаза. Гидеон попытался дать им бой, но летучие твари, нанеся удар, тут же взмывали вверх, держась вне досягаемости Черного Меча.

Аджани тоже справлялся ничуть не лучше, зато лук Вивьен пришелся очень кстати. Всякий раз, стоило ей спустить тетиву, стрела пронзала насквозь одного из летучих Вековечных, и в то же время выпускала на волю мерцавший призрачным зеленым светом дух какого-нибудь крылатого хищника – филина, ястреба, птеродактиля, и тот атаковал второго Вековечного, а порой, прежде чем померкнуть да развеяться, и успевал с ним покончить.