Грег Вайсман - Равника [litres]

Кайя оцепенела, не в силах сделать ни шагу, не в силах даже вздохнуть.

По счастью, Уатли как раз покончила с последним Вековечным из этого снопа – сама Кайя в эту минуту была совершенно неспособна ни к нападению, ни к обороне.

И тут те же пять фраз повторились. Голос-без-голоса, прозвучавший в их головах, казался отзвуком голоса Джейса Белерена, мага разума, бывшего Воплощения Договора и предводителя Стражей:

«Отступаем! Нам нужен план. Сообщите всем мироходцам и главам гильдий, каких сумеете отыскать. Встречаемся в резиденции Сената Азориусов. Спешите!»

Оказавшийся совсем рядом с этим глупцом Раде, Джейс смог разглядеть, как Вековечный вытягивает Искру, ауру, душу и – в довершение всего – всю влагу из тела юного мироходца, во всех подробностях. Видел, как досуха высосанная оболочка Домри Раде пала на мостовую, видел, как вспыхнул изнутри Вековечный, и уж конечно, видел, как Искра Раде огненной кометой взвилась вверх, устремившись к дракону Николу Боласу.

Новую опасность Джейс осознал мигом. И, ни секунды не медля, отправил всем, к кому ни тянулись золотистые шлейфы распознающих чар Карна, телепатическую команду, веля каждому из мироходцев отступить – перегруппироваться, собраться вместе.

Однако сам он, невидимый для Вековечных, решил задержаться, изучить воцарившийся ужас, глядя, как мироходцы гибнут один за другим. Заставил себя задержаться. Велел себе наблюдать и вникать. Все это было необходимо… но также служило ему карой. Все павшие мироходцы погибли из-за беспечной медлительности одного-единственного Джейса Белерена.

«А из-за чего же еще? Вернись я раньше да примени к делу власть Воплощения Договора прежде, чем Межмировой Мост разорвал токи силы, ничего этого не случилось бы».

Поэтому Джейсу Белерену и надлежало претерпеть леденящее кровь зрелище до конца, узнать все, что только удастся, и постараться остановить врага как можно скорее.

И кое-что выяснить ему удалось.

Чарами распознавания воспользовался вовсе не один Карн. Приведенное в действие, заклинание Боласа даровало Вековечным ту же способность различать мироходцев в общей толпе. При этом «мирных горожан» (будь то действительно мирные горожане или же воины Боросов) Вековечные по-прежнему убивали мечами, топорами, а то и голыми руками, однако, чтобы убить мироходца, лишить его Искры, подобных усилий не требовалось. Все, что для этого было нужно – вцепиться в жертву покрепче, и дело сделано, урожай снят.

А между тем Джейс даже не знал погибших по именам. Даже не думал, что тех, кому уготована гибель, окажется так много.

«Кем был тот ведалкен? А та эльфийка высокого роста? Кем был этот четверорукий огр? А этот зеленоволосый коротышка, а эта древняя старуха, а этот перепуганный мальчуган?..»

Знал Джейс одно: благодаря зову Ралова Маяка вкупе с Бессмертным Солнцем, не позволяющим уйти от гибели, укрыться в другом мире, в эту минуту Вековечные перемалывают, пережевывают, чтоб после выплюнуть прямо Николу Боласу в пасть немало сильнейших живых душ во всей Мультивселенной.

Казалось, величие, богоподобие Боласа прирастает с каждой секундой, прибывает прямо на глазах. Значит, вот какова была изначальная, истинная цель дракона! Заманить на Равнику, для сбора урожая, не одних только Стражей, но каждого – каждого, будь оно все проклято! – мироходца в Мультивселенной. Завоевание Равники – всего лишь приманка в ловушке.

Джейс снова направил заклинание дальнего зрения на Лилиану, но ничего нового не обнаружил. За все это время она даже не шевельнулась. Если творившееся вокруг, на ее глазах – при ее участии – хоть сколько-нибудь, хоть самую малость ее и тронуло, под Кольчужной Завесой этого было не разглядеть. Джейс попытался дотянуться до сознания некромантки, но самоупоение Боласа надежно преграждало к ней путь.

Тогда Джейс оглянулся на Гидеона. Возможно, тот был единственным на всю Мультивселенную мироходцем, в какой-то мере недосягаемым для Вековечных «жнецов». Многие пробовали к нему подступиться, но всех их встречала белая аура неуязвимости, не позволявшая дотянуться, схватить Гидеона – ни одному. Те же, кто пробовал, в скором времени падали, разрубленные, пронзенные, обезглавленные Черным Мечом.

Однако Орда Ужаса по-прежнему наступала. Шла, шла и шла из портала вперед.

Поделиться неуязвимостью с остальными Гидеон не мог, зато вполне мог прикрыть собственной грудью товарищей, заступая дорогу всем Вековечным, оказавшимся рядом, и так, вместе с Аджани, и Аурелией, и всеми прочими, пробивал себе путь прочь с площади, к назначенной Джейсом точке рандеву – к резиденции Сената Азориусов.

Лавиния тоже отнюдь не бездельничала. Живо оценив новые обстоятельства, сообразив, что теперь главная опасность грозит мироходцам, а вовсе не простым, обреченным на жизнь в одном измерении горожанам, она взяла на себя роль телохранительницы, защитницы тех, кому полагалось бы стать защитниками, спасителями Равники.

Ну, а Тефери? Этот одну за другой посылал навстречу врагу волны искажения времени, замедляя движение покрытых лазотепом преследователей. Пожалуй, он-то и спас больше жизней, чем все остальные, взятые вместе.

«Ну, а Джейс Белерен?»

А он, Джейс Белерен, стоял в стороне. Под защитой иллюзий и невидимости. Очевидно, Вековечные даже в поисках мироходцев полагались только на зрение. Один за другим, они шли, мчались в атаку мимо него. Укрывшему от их глаз золотистую ауру Искры, а там, где стоял, сотворившему иллюзию декоративной колонны, поэтому ему даже уворачиваться не приходилось: Вековечные попросту огибали его, обходили справа и слева.

«А ведь я думал, что Гидеон – единственный мироходец, неуязвимый для Боласовой ловушки… Выходит, нет, ошибался. Магия Джейса Белерена делает неуязвимым и его».

Хоть какое-то оправдание он видел в одном: аура Гидеона могла устоять против чего угодно, тогда как умения самого Джейса в сравнении с Боласовыми были – что капля в ведре. Превзойти дракона в магии разума не смог бы никто на свете. Пока что Никол Болас был слишком занят пожиранием Искр самых беззащитных, но в конечном счете непременно вспомнит и о Джейсе. И вот тогда мигом разнесет непрочное сознание Джейса в клочья, развеет все Джейсовы иллюзии, после чего от Вековечных ему уже не уйти.

«Вот и славно. Если я не сумею этому помешать, жизни я не заслуживаю».

Теперь-то Джейс, наконец, понял всю суть Гидеоновых предостережений насчет излишней гордыни и ужаснулся собственной гордыне еще сильнее, чем кровопролитию, творящемуся вокруг. Ведь он же знал, знал и о Межмировом Мосте, и о Вековечных, и о Бессмертном Солнце, и о Равнике. Знал, однако ж повел всех, кто ему дорог, навстречу неминуемой гибели…