Грег Вайсман - Равника [litres]

Да, Джейс был разъярен не на шутку. Ярости сопутствовала жуткая безысходность, навеянная вовсе не падением Гидеона самим по себе. Воина Джейс знал слишком долго, чтобы хоть на минуту подумать, будто он может погибнуть, свалившись с коня – пусть даже крылатого, на высоте сотни футов. Однако с утратой крылатого коня Гидеон лишился самого верного шанса добраться до Боласа…

Но нет, отчаиваться было рано.

Вначале Джейс увидел дым. Затем – огонь. А после и исполинского крылатого демона в ореоле пламени.

Кровавая ведьма Гекара захлопала в ладоши, зазвенела бубенчиками, завопила во всю глотку, приветствуя своего нечестивого повелителя:

– Давай, Босс! Сделай его!!! – С этим она повернулась к Ралу, Кайе и Враске. – А что я говорила, а?! Я говорила: он с нами! Он за этот план всей душой!

Ракдос. Осквернитель. Демон. Глава гильдии. Парун. Владыка Восстаний. Огромный, будто дракон, руки и ноги бугрятся мускулами, сложен – что твой гигант, борец с Тероса. Две пары рогов: одна изгибается кверху, наружу и снова внутрь, будто воловьи, другая загнута книзу, а после вверх, словно рога чудовищного барана. Горящие желтым глаза. Бритвенно-острые зубы, намертво сомкнутые, обнаженные в злобном оскале. Широкая нижняя челюсть щетинится бородкой из костяных шипов. Кожистые перепончатые крылья. Раздвоенные копыта. Кроваво-алая шкура украшена гирляндами из черепов и цепей. Брови – языки пламени. Вот оно, зло под стать многим прочим…

«Но сможет ли он сравниться с Николом Боласом?»

Тут Джейс – ну, разумеется! – заметил и Гидеона. Тот несся ввысь, сидя верхом на макушке демона, в пламенном ореоле короны Ракдоса. Должно быть, белая аура неуязвимости защищала его от адского жара, но снизу, с площади, все выглядело так, будто Гидеон Джура угодил в самое сердце, добела раскаленное средоточие жуткого пекла.

Черный Меч Гидеон по-прежнему держал наготове, и Джейс, точно в детстве, внутренне затрепетал, всем сердцем желая успеха герою с демоном. Последний вознесся высоко в небо и круто спикировал вниз, к Цитадели, к ее хозяину, огласив площадь громоподобным ревом.

Этот-то рев демона и подвел – привлек внимание Боласа.

Вовремя обернувшись, дракон сотворил увечащее заклинание, опалившее Ракдосу спину. Но Гидеон перепрыгнул вспышку магии и, увлекаемый далее силой инерции демона, понесся к Боласу один, изготовив Черный Меч для удара.

Джейс затаил дух. Крепко зажатый в руках Гидеона, меч был направлен вниз – прямо в складку меж Боласовых бровей.

Меч этот уже прославился тем, что погубил могучего демона, Вековечного Бога и даже Древнего Дракона наподобие Никола Боласа.

«Вот и все. Вот и конец битве. Стоит покончить с Боласом – и даже Лилиана не станет продолжать боя».

И решающий миг не заставил себя долго ждать. В этот удар Гидеон вложил всю свою немалую силу…

И Черный Меч попросту треснул, раскололся вдребезги, не выдержав столкновения с несокрушимым лбом Бога-Императора.

И вместе с Черным Мечом рассыпались вдребезги все надежды, все чаяния мироходцев и жителей Равники.

За миг до удара Гидеон успел разглядеть все: и легкую улыбку на морде дракона, и триумфальный блеск его жутких глаз.

Поэтому, когда Черный Меч раскололся на части, Гидеон Джура удивился отнюдь не так сильно, как можно было бы ожидать.

Руки пронзила острая боль (осколки древнего магического клинка прошли сквозь ауру неуязвимости, будто ее нет как нет), и Гидеон рухнул на крышу Цитадели, в россыпь ни на что больше не годных обломков оказавшегося бессильным оружия.

Последним, что он услышал прежде, чем потерять сознание, был хохот дракона Никола Боласа.

«Смеется над нами… смеется…»

Ну, а потом…

Все вокруг поглотила тьма.

«КАК ПРОСТО… ЕДВА ЛИ НЕ ДО ОБИДНОГО ПРОСТО, – думал Болас. – РАСПУСТИ СЛУХ, БУДТО ЧЕРНЫМ МЕЧОМ УДАЛОСЬ УБИТЬ ДРЕВНЕГО ДРАКОНА. УСТРОЙ ТАК, ЧТОБ ЭТУ ШТУКУ БЫЛО НЕ СЛИШКОМ ПРОСТО ОТЫСКАТЬ, ДАБЫ НИКТО НЕ УСОМНИЛСЯ В ЕЕ ДОСТОИНСТВАХ. ПОЗВОЛЬ УБИТЬ ЭТИМ МЕЧОМ ОДНОГО ИЗ ДЕМОНОВ ЛИЛИАНЫ, ЧТОБЫ В НЕОДОЛИМОЙ МОЩИ СЕГО ГРОЗНОГО ОРУЖИЯ ОКОНЧАТЕЛЬНО УБЕДИЛСЯ КАЖДЫЙ. НАСТОЛЬКО, ЧТО ПОДЫСКАТЬ ЕЩЕ ЧТО-НИБУДЬ И В ГОЛОВУ НИКОМУ НЕ ПРИДЕТ. НУ А ПОТОМ СИДИ ДА СМОТРИ, КАК ОНИ БРОСЯТ ВСЕ СИЛЫ В АТАКУ, УСПЕХ КОТОРОЙ ЦЕЛИКОМ ЗАВИСИТ… ОТ ЧЕГО? ОТ ТОГО САМОГО УДАРА, КОТОРЫЙ МЫ СО ВСЕМ ТЩАНИЕМ ПРИГОТОВИЛИСЬ ОТРАЗИТЬ».

С этими мыслями дракон захохотал – всеми фибрами разума, духа и тела.

«ДА, ЭТО ТАК: ОДНАЖДЫ ЧЕРНЫЙ МЕЧ ПОГУБИЛ ДРЕВНЕГО ДРАКОНА. И БЛАГОДАРЯ ЭТОМУ САМОМУ ФАКТУ МЫ ЕЩЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ НАЗАД КАК СЛЕДУЕТ ПОСТАРАЛИСЬ. НАВЕКИ. ОБЕЗОПАСИТЬ. ОТ НЕГО. СЕБЯ».

С довольной улыбкой БОЛАС бросил взгляд вниз, на Джуру, такого жалкого в тщетных стараниях не потерять сознания. Руки его превратились в кровавое месиво из клочьев кожи и плоти пополам с осколками черного клинка.

Увидев все это, БОЛАС снова захохотал – так громко, что леденящий кровь хохот проник в глубину напоенного силой Камня Души и эхом разнесся от края до края Мультивселенной, внушая детям ночные страхи, а взрослых заставив проснуться в холодном поту. В подавляющем большинстве они знать не знали ни о сегодняшней битве, ни о существовании Равники, ни даже о нем, НИКОЛЕ БОЛАСЕ, в скором времени – их БОГЕ-ИМПЕРАТОРЕ и ГОСПОДИНЕ.

Отсмеявшись, ОН велел Весс двинуть в бой Бонту с Окетрой и тем завершить сражение окончательно.

«ПУСТЬ НОГИ МЕРТВЫХ ТОПЧУТ ВСЁ И ВСЯ, ПОКА ПОД НИМИ ХОТЬ ЧТО-ТО ШЕВЕЛИТСЯ, – добавил БОГ-БОЛАС. – МЫ ПОЗАБАВИЛИСЬ ВДОВОЛЬ, ТЕПЕРЬ ЖЕ ДЕРЗКИЕ МУРАВЬИ НАМ НАСКУЧИЛИ».

«Вот и всё», – подумала Лилиана, изо всех сил стараясь совладать с противоречивыми, смутными чувствами к Бифштексу и прочим Стражам, которым вскоре предстояло погибнуть – здесь, у нее на глазах. Ведь думать о себе куда проще, легче, чем о Гидеоне, о том, что значили – а может, все еще значат – для нее его дружба и доверие…

«Вот и прекрасно. Подумай о себе, Лилиана. Черный Меч сломан. Гидеон повержен – снова повержен, хотя, вероятно, остался в живых. При его-то неуязвимости он, скорее всего, останется единственным из мироходцев, кроме тебя самой, пережившим натиск алчного Боласа. Однако дракона теперь не остановит ничто. Выходит, я останусь его рабыней навечно».

Более сотни лет Лилиана стремилась только к продлению собственной жизни да укреплению могущества – и не за собственный, за чужой счет. Ныне ее могущество колоссально, велико, как никогда, ну, а жить ей, поскольку дракон имеет в ней надобность (и безусловную над ней власть), весьма вероятно, предстоит бесконечно.