Кирилл Корзун - Клинок чести [= Зов чести] [litres]

Сорок семь тяжелых пехотинцев в мобильных пехотных доспехах типа «Ронин» единым порывом преодолели расстояние до бреши в обороне противника и ворвались в его расположение, порождая вокруг себя хаос, ужас и смерть. Полыхало пламя выстрелов, свинец свистящих пуль пронзал воздух, палатки и тела врагов, самоотверженно встречающих атаку; грохотали взрывы огненных шаров, смешиваясь с паническими воплями, криками боли и возгласами команд; из-под земли вырастали острые каменные шипы, пробивающие пехотные доспехи насквозь с одного удара; веером разлетались гранёные ледяные иглы, калеча беззащитных и безобидным крошевом разлетаясь при ударе о сталь…

Ответный удар гвардии клана Такэда был страшен. Багряные фигуры тяжеловооружённых гвардейцев в современных «Рю-котсу», охранявшие ставку клановцев, атаковали слаженно и умело – под ногами «Ронинов» разверзлись жадные пасти земли, сверкая минералами зубов, рвущих сталь доспехов как бумагу; россыпь туго свитых в косматые клубки шаровых молний осыпала десяток застигнутых врасплох бойцов Хаттори, выжигая электронику и напрочь парализуя псевдомускулатуру экзоскелетов; шквальный огонь боевых троек клана Такэда рассёк порядки атакующих, расчленяя ударную группировку на части, перед тем как уничтожить её окончательно.

– Вторая фаза, Нисимура-сан! – рявкнул я, со стороны наблюдая за кипящей возле ставки противника схваткой.

– Принято. Атакуем, мой господин… – прохрипел капитан-интендант, командовавший асигару. – И да увидят наши враги лик Смерти!!!

Лёгкую пехоту недооценивали во все времена, считая лишь смазкой для клинков и пушечным мясом. Но мои асигару, снаряжённые по последнему слову техники, смогли неприятно удивить противника.

Казалось, две с половиной сотни лёгких пехотинцев никак не могли исправить сложившуюся на поле боя ситуацию. Клановая гвардия в высокотехнологичной броне, практически полностью состоящая из бойцов ранга Ветеран, смяла бы асигару (среди которых лишь каждый третий был в ранге Воина) в прямом столкновении максимум за пару минут.

Нисимура ещё до начала боя сформировал пять отрядов, равномерно распределив среди бойцов плазменное вооружение. Перебросив три из них на захваченные «Гранитами» вражеские позиции, он дал им время на обустройство огневых точек. И поэтому начало второй фазы ознаменовалось синхронным залпом из всего тяжелого вооружения…

Плазменные заряды первыми расчертили поле боя, с лёгкостью меняя расклад сил. Прожжённые бронепластины экзоскелетов, разорванные на части и дымящиеся тела… Даже стихийные плёнки щитов, воздвигнутые несколькими Учителями, не смогли противостоять раскаленным до солнечной температуры плазменным комкам, что словно хвостатые кометы слаженно бомбардировали их со всех сторон.

Свою лепту внесли и автоматические гранатомётные установки, вкупе с развёрнутыми снайперскими комплексами. Гвардия клана дрогнула, встретившись с организованным отпором, и под давлением перегруппировавшихся «Ронинов» откатилась назад…

– Что дальше, Леон? – тихо спросил Изао, с которым я собирался обсудить дальнейшие действия. – У тебя ведь есть план?

– Есть, Изао, как не быть. Только он вам опять не понравится…

Центральная угловатая башня замка Мацумото пылала злым рыжим огнём, теряя куски кровли и исторгая густые клубы чернильного дыма, в глубинах которого мерцали яркие искры. Толстые, сложенные из гигантских каменных блоков стены медленно трескались и лопались, строение постепенно проседало и грозило вот-вот рухнуть, погребая под собой немногочисленных защитников. Ревущее пламя заполонило все этажи башни, ведь как и полгода назад, двое Мастеров Огня из клана Такэда обрушили на неё всю доступную им мощь. И они собирались наконец-то довершить начатое…

– Ката, девочка, почему ты ещё здесь? – возмутился перепачканный сажей и копотью Танака. Его парадный мундир японской императорской армии уже давно утратил первоначальные белизну и лоск, стал серым и невзрачным и только чудом не превратился в лохмотья. Престарелый полководец еле-еле держался на ногах, пошатываясь от усталости и из последних сил опираясь на парадный сингунто в лакированных ножнах.

Проигнорировав его вопрос, Каталея Браво смерила сухонького японца критическим взглядом и, кивнув, невнятно произнесла себе под нос:

– Должна справиться. И не таких лбов на себе таскала.

– Вообще-то я против, – индифферентно возразил Танака Акихиро, Гарант Гильдии Посредников. – Мне никуда не надо идти. В отличие от тебя, Ката. Уводи людей. Это приказ.

Укоризненные интонации его голоса в очередной раз напомнили латиноамериканке её давно погибшего отца. Тот имел обыкновение частенько разговаривать с единственной и горячо любимой дочерью именно таким укоризненным образом. А японец, что в некотором плане стал ей вторым отцом, не зная этого, невольно копировал эти интонации, что только добавляло горечи и боли… Отогнав воспоминания, Каталея протестующе тряхнула гривой роскошных, антрацитово-чёрных волос:

– А кто тебя спрашивал, старикашка? Эвакуация раненых завершена. Половина бойцов уже покинула крепость. Остальные либо на вылазке, либо здесь. Ждать больше нечего.

Старик в мундире только тяжело вздохнул и шаркающей походкой, опираясь на меч в ножнах, словно на трость, пошёл к выходу из полуподвального помещения в последней, относительно целой башне замка. Время отдыха, которое он выделил себе перед предстоящим бенефисом, закончилось. Настало время совершить то, что было задумано.

– Акихиро! – обиженно крикнула Каталея. – Достаточно жертв! Мы и так потеряли каждого второго!

Полковник Императорской армии, уволенный в запас в чине генерала, остановился и, развернувшись к Браво, тихо сказал:

– Продолжайте действовать по утверждённому мной плану. И передай Стивену моё благословение: без него он, боюсь, так никогда и не сделает тебе предложение. Пора бы уже и замуж, доченька. Это тоже приказ.

– Акихиро…

– Всё, доченька, всё. Хватит. Слёзы тебе не к лицу…

Уходить, оставляя тех, кто стал тебе дорог – всегда непростое испытание для духа. Выбравшись к подножию башни, Акихиро отшатнулся от волн жара, расходящихся от пылающего донжона, и оглянулся.

Замок практически пал.

Дымовая завеса, удержавшая силы клана от решительного штурма, уже почти развеялась, обнажив перепаханные снарядами остатки некогда пышного парка. Сваленные как попало корпуса подбитых боевых роботов и мобильных доспехов превратили внутренний двор замка в подобие сада камней, теперь заполненного штурмовиками клана и шагающей бронетехникой, ведущей непрерывный обстрел немногих оставшихся укреплений.