Фрэнсис Хардинг - Свет в глубине [litres]

– Ничего тебе не сделается!

– Это меня убьет, – прошипела Селфин, лицо побагровело от усилий и злости.

– Не будь дурой! – отрезала Ригг. – Скольких людей исцелила эта парочка, и ни один не пострадал. Разве Корам кажется тебе мертвым? Как насчет Мелика и Стоуна?

Селфин продолжала смотреть матери в лицо широко раскрытыми глазами.

– Я не позволю тебе меня убить, – процедила она.

– С меня довольно, – буркнула Ригг. – Вы, двое! Давайте. И поскорее покончим с этим!

Харк подался вперед. Лицо под маской горело. «Ригг права, – твердо сказал он себе. – Сфера не повредит Селфин. Как только она это поймет, сразу успокоится». Пока он размышлял, сердце бога ожило. Импульс разнесся по воздуху, переливаясь тенями и посылая трепет в кости Харка.

Селфин издала вопль, полный ужаса и гнева. Ее рука нырнула вниз, выхватила из ножен кинжал контрабандиста и, прежде чем тот успел отреагировать, полоснула его по руке. Парень злобно выругался и на секунду ослабил хватку. Этого оказалось достаточно. Селфин вывернулась и убежала. Кинжал так и остался в ее руке.

– Она ударила меня ножом! – Контрабандист зажал рану и недоверчиво уставился на собственные пальцы. – Ножом!

Харк был шокирован не меньше него. Никто не бьет ножом родных, членов команды или близких друзей. Нельзя полосовать ножом своих! Можно драться кулаками или ногами, но нельзя хвататься за нож, если только это не дуэль, о которой заранее договорились обе стороны. А Селфин воткнула кинжал достаточно глубоко.

– Ни слова об этом. Никому, – приказала Ригг зловещим тоном. – По крайней мере пока. Я подумаю и решу, как именно Селфин за это заплатит. – И повернувшись к Харку и Джелту, добавила: – Вы, двое, исцелите рану моего парня. Поменьше блюдечек, если можно. И вы ничего не видели, ясно?

– Я слишком занят собственной святостью, чтобы что-то видеть, – заявил Джелт, а Харк кивнул.

– Она не в себе, – тихо сказала Ригг. – Нужно срочно ее исцелить. Мы вернем ее.

– Капитан! – вмешался Харк, который не мог больше молчать. – Почему бы не оставить все это на другой раз? Мне уже нужно возвращаться.

Он может выиграть немного времени для Селфин, чтобы та подыскала аргументы получше.

– Нет! – Ригг нахмурилась. – Мы сделаем все сегодня. Это продолжается слишком долго.

Она с решительным видом зашагала куда-то, и он услышал, как Ригг громко приказывает начать поиски.

Порез от кинжала был неглубоким и быстро закрылся, оставив едва заметный шрам. Контрабандист благодарно хлопнул Харка по плечу и убежал, чтобы присоединиться к погоне. Харк прикусил костяшки пальцев. Он всегда терпеть не мог ждать. На этот раз к тому же он ждал, пока Селфин вновь не потащат в палатку, разъяренную, вне себя от отчаяния…

Джелт тихо хмыкнул.

– Что? – спросил он, когда Харк уставился на него. – Почему ты так на меня смотришь? Забавно, правда? Вся семейка – психи.

Джелт отошел в сумрак пещеры, снова превратившись в неясный силуэт. Ему явно нравился образ чего-то сверхъестественного и богоподобного. Внезапно Харку стало невыносимо оставаться во мраке палатки, наедине с хихиканьем Джелта и трупной вонью гниющего тюленя. Он встал.

– Куда ты? – спросил Джелт.

– Пойду посмотрю, может, сумею найти девчонку.

Харк стянул маску, вышел и поднялся на самую высокую точку островка в надежде увидеть, что творится вокруг. Внизу суетились контрабандисты. Кто-то бегал, кто-то стоял с подзорной трубкой. И не следа Селфин. Интересно, куда она сбежала? Уайлдменс-Хаммер такой крошечный. Селфин в два счета найдут, если только она не покинула его…

Харк смерил взглядом расстояние между Уайлдменс-Хаммером и Нестом. Не очень-то большое, но волны бушевали и разбивались о берег, обезумев от скалистых гребней на дне. Пена плавала на поверхности волн мягкими хлопьями, похожими на толстые снежинки. Доплыть можно. Но вряд ли кто-нибудь отважится на такое. Разве что человек в полном отчаянье.

– О, пасть ночи! – буркнул он, надеясь, что ошибся, и начал спускаться по склону, наблюдая, как перед ним осыпаются мелкие камешки.

На одной стороне Уайлдменс-Хаммера был короткий широкий выступ. Тот, кто хотел доплыть до Неста, мог прыгнуть отсюда. Вода здесь тоже бурлила, но было меньше шансов разбиться о камни. «Это глупо, – твердил себе Харк. – Она боится моря. Она не пришла бы сюда».

Однако она пришла именно сюда. Он чуть не проглядел ее. Селфин скорчилась за валуном на конце мыса. Харк не заметил бы ее, если бы не догадался. Сначала он увидел конец раздуваемого ветром пояса, а потом и профиль, когда она выглянула из-за валуна. Место для укрытия было удачным. Никто не ожидал, что девочка, которая так боится моря, отправится именно сюда.

Последовала небольшая пауза, после чего Селфин медленно встала. Она так и не выпустила кинжал и сейчас угрожающе выставила его перед собой. Между ними не было и десяти ярдов.

«– Что ты намерена делать? – жестами сказал Харк. – Тыкать ножом в каждого, кто попадется на пути?»

Судя по выражению лица, Селфин считала этот вариант самым подходящим.

«– Прекрасно, – сказал Харк, вдруг ощутив дикую усталость. – Сейчас позову твоих друзей, можешь их всех перерезать. Прости, но для удара ножом я сегодня не в настроении».

Пока он пятился к основанию склона, увидел, как Селфин опустила кинжал и настороженно оглядела мыс. Сунула оружие за пояс и, не спуская глаз с Харка, стала пробираться к пенящемуся морю.

«– Стой! – спохватился Харк. – Давай поговорим».

Он не знал, что делать, но понимал, что нужно занять ее разговором и не дать прыгнуть в море.

«– Все не так, как ты думаешь. Твоя мать права: исцеление тебя не убьет».

«– Если я перестану быть собой, это все равно что умереть».

Жесты Селфин были широкими и ясно читались.

«– Тело останется прежним, но в нем будет жить кто-то другой. Никто не поймет, что меня больше нет. Кроме меня».

«– Все не так!»

Харк вздрогнул от омерзения, представив обрисованную ею картину.

«– Ты не станешь кем-то другим только потому, что не будешь больше бояться моря. Люди постоянно меняют свои взгляды! Что, если я уговорю тебя больше не бояться? Я же не убью тебя и не заменю кем-то другим, верно?»

«– Это совсем другое, – ответила Селфин, – сам знаешь».

«– Исцеление направлено лишь на то, что сломано. – Харк изменил направление беседы. – Если у тебя ничего не сломано, значит, ничего не изменится».

«– Считаешь меня дурой? – рассерженно воскликнула Селфин. – Твой проклятый шар всегда добавляет что-то новое людям, причем без спроса. Всегда меняет людей по своему желанию. Я наблюдала, как он изменил моих друзей, женщин, которых я знала всю жизнь!»

«– А как же я? – осенило Харка. – Я провожу с ним много часов. Сквозь меня проходят десятки импульсов, а я ничуть не изменился».