Роджер Желязны - Рука Оберона [litres]

У него было то же лицо, что и у юноши, изображенного на проткнутой кинжалом карте, но от носа к подбородку уже протянулись резкие морщины, черты посуровели, а в глазах чувствовалась глубокая внутренняя усталость; впрочем, упрямый подбородок был вздернут вверх, что на карте было не так заметно.

Так что я узнал его еще до того, как Рэндом произнес:

– Это мой сын Мартин.

Мартин встал, когда я подошел к нему, пожал мне руку, сказал: «Дядя Корвин», и выражение лица его несколько переменилось, но совсем немного. Он внимательно изучал меня.

Юноша был на несколько дюймов выше Рэндома, однако такой же стройный и легкий. Его подбородок и скулы были тех же очертаний, а волосы – такие же светлые и густые.

Я улыбнулся:

– Долго же тебя не было в Амбере… Впрочем, и меня тоже.

– Но я никогда по-настоящему и не бывал в Королевстве, – ответил Мартин. – Я вырос в Ребме… и еще в других местах…

– Тогда позволь мне приветствовать тебя, племянничек. Ты явился как раз в самый интересный момент, Рэндом, должно быть, уже рассказал тебе кое-что?

– Да, именно поэтому я и попросил встретиться с тобой здесь, а не там.

Я глянул на Рэндома.

– Последний дядя, которого видел Мартин, был Брэнд, – пояснил Рэндом, – и обстоятельства этого свидания, как ты догадываешься, были не самые благоприятные. Так что вряд ли ты станешь винить его за выбор подобного места?

– Не стану. А с Брэндом я сам встречался чуть раньше. И не могу сказать, что безумно обрадовался этой встрече.

– Встречался?! – удивился Рэндом.

– Дело в том, что он сбежал из Амбера и выкрал на Земле Судный Камень. Если бы я знал заранее то, что знаю теперь, наш милый братец все еще сидел бы в своей башне. Он оказался самым опасным из нашей семейки.

Рэндом кивнул.

– Знаю, – сказал он. – Мартин подтвердил все наши подозрения: удар кинжалом ему действительно нанес Брэнд. Но что ты там такое говоришь насчет Камня?

– Просто он раньше меня успел попасть в то место, где я оставил Камень. Однако он должен был пройти с ним по Огненному Пути и как бы настроить его на себя, то есть установить с Камнем связь и получить возможность им пользоваться. Я вовремя успел помешать Брэнду сделать это. Впрочем, ему удалось бежать. А сейчас я был по ту сторону Колвира с Джерардом; мы послали целый сторожевой отряд на помощь Фионе, чтобы не дать ему вернуться и предпринять еще одну попытку на Подлинном Пути. Пути Амбера и Ребмы также находятся под охраной.

– Но зачем ему власть над этим Камнем? Чтобы поднять несколько ураганов? Черт возьми, да он может прогуляться в Царство Теней и устроить там любую бурю, какая ему по душе.

– Человек, настроенный на Судный Камень, может использовать его, чтобы разрушить Путь.

– Вот как? И что тогда будет?

– Наш мир, каким мы знаем его, погибнет.

– Вот как, – снова произнес Рэндом и добавил: – А ты откуда знаешь?

– Долгая история, некогда рассказывать, но я узнал ее от Дворкина, а в этом отношении я ему совершенно доверяю.

– Так он все еще где-то здесь?

– Позже поговорим и об этом, – сказал я.

– Ладно. Но Брэнд, должно быть, сошел с ума, если стремится сотворить такое!

Я кивнул:

– По-моему, он уверен, что сумеет создать новый Путь и новую Вселенную, потом стать ее властелином.

– А это возможно?

– Разве что чисто теоретически. Даже у Дворкина имелись определенные сомнения насчет возможности подобного деяния в данный момент. В тот, первый, раз комбинация различных факторов была уникальной… Да, я тоже полагаю, что Брэнд повредился в рассудке. Оглядываясь назад, вспоминая все перемены, происшедшие с его личностью, его затяжные циклические смены настроения… Похоже, у него всегда были некие шизофренические задатки. И я не уверен, не тесное ли общение с нашими врагами подтолкнуло Брэнда к опасному краю. Впрочем, это неважно. Сейчас мне больше всего хотелось бы вернуть его в ту башню. Жаль, что Джерард оказался таким хорошим лекарем.

– А ты знаешь, кто тогда пырнул его ножом?

– Фиона. Она и сама может рассказать тебе эту историю.

Рэндом оперся о плиту с написанной на ней эпитафией в мой адрес и покачал головой.

– Брэнд, – проговорил он. – Черт побери! Любой из нас мог бы сто раз убить его – в былые времена. Он ведь менял свою линию, только доведя кого-то до белого каления. И через некоторое время любому начинало казаться, что он, в конце концов, не так уж и плох. Жаль, что никто из нас ни разу так и не сорвался…

– Насколько я понимаю, он теперь ведет игру по всем правилам против вас? – вежливо спросил Мартин.

Я посмотрел на него. На щеках у юноши играли желваки, глаза были прищурены. Мне показалось, что за эти несколько секунд в его лице промелькнули лица всех нас, словно кто-то перебирал наши фамильные карты. Весь наш эгоизм, ненависть, зависть, гордость и бесчестье, казалось, отразились на его лице в одно мгновение, а ведь он еще и ногой не ступал на землю Амбера.

Что-то будто щелкнуло и прорвалось в моей душе, я протянул руки и крепко обнял его за плечи.

– У тебя есть все основания ненавидеть Брэнда, – сказал я, – и ответ на твой вопрос будет: «Да». Охотничий сезон открыт. Я не вижу иного способа. Брэнда надо уничтожить. Я сам часто испытывал ненависть к нему до тех пор, пока его действия оставались лишь чем-то абстрактным. Но теперь все по-другому. Да, он должен быть убит. Только не позволяй собственной ненависти становиться для тебя чем-то вроде меты при вступлении в нашу компанию. Ненависти среди нас и так всегда предостаточно. Я смотрю на твое лицо… и не знаю… Прости, Мартин. Слишком многое меняется в нашем мире в эти часы. Ты еще так молод. Я же видел и пережил гораздо больше. И кое-что из того, что я видел, мучает и беспокоит меня – по-разному – до сих пор. Вот и все.

Я отпустил его плечи и отступил на шаг назад.

– Расскажи мне о себе, – попросил я.

– Долгое время я Амбера просто боялся, – начал Мартин, – и сейчас, по-моему, побаиваюсь. С тех самых пор, как Брэнд предательски напал на меня, я все задавался вопросом, не сможет ли он начать на меня охоту. Долгие годы я жил с оглядкой и, по-моему, боялся тогда всех вас. Многих членов семьи я знал только по картам да кое-что слышал – весьма нелестные отзывы, надо сказать. Я сказал Рэндому – то есть отцу, – что не хотел бы встречаться сразу со всеми, и он тогда предложил, чтобы сперва я встретился с тобой. Видимо, именно тебе будут особенно интересны некоторые вещи, которые стали известны мне. Когда я упомянул о них, отец сказал, что я должен повидаться с тобой как можно скорее. Он довольно подробно рассказывал мне о том, что здесь происходило, и… видишь ли, я кое-что знаю…

– Я уже понял это.

– Очень трудно решить, с какого места начинать… – пробормотал Мартин.