Григорий Шаргородский - Незнамо куда [litres]

Увы, свалить по-тихому не получилось, и все испортила именно Изабелла:

– Шатун, оставь его в покое. Он – маг.

Я ждал от незнакомца какой угодно реакции – от страха до злости, но не бешенства. Причем какого-то холодного и явно кровожадного. Было видно, что хмель мгновенно слетел со здоровяка:

– Маг!

Бутылка шампанского отлетела в сторону, а сам здоровяк схватился за висящий на шее кулон с капсулой. Что именно висело на цепочке, я не увидел – просто догадался, когда услышал треск. Шатун сунул кулон в рот и раздавил его зубами.

Затем он завибрировал как перфоратор, и началось превращение в Халка. Нет, еще крупнее здоровяк не стал, но изрядно позеленел, а главное – на его теле проявились какие-то татуировки и замерцали тусклым светом.

Охренеть!

– Нет! – взвизгнула Изабелла.

Я вдруг осознал, что вместо того чтобы бежать отсюда со всех ног, по-прежнему сижу на кровати и пялюсь на это представление.

Здоровяк сорвался с места, как навороченный болид, да так шустро, что почти размазался в воздухе. Только чудом мне удалось спрыгнуть с кровати, в которую тут же врезался этот живой локомотив. Повольница была намного шустрее меня, так что в груде обломков широкого ложа оказался только виновник его крушения.

Все, с тормоза я сошел и попытался сбежать из этого дурдома, но не удалось, точнее, стартовал я лихо, но был перехвачен за руку и запущен, как метательный молот.

Встреча со стеной по определению ничем хорошим закончиться не могла. И только чудом можно назвать то, что мне удалось сгруппироваться. Но встать самостоятельно у меня все равно вряд ли бы получалось. В этом мне помогли. Здоровяк подскочил вплотную, ухватил растопыренным пятернями меня за череп и поднял на уровень своего лица. В смысле, где-то на полметра от пола.

Яростно глядя мне в глаза, он явно вознамерился раздавить мою голову, как гнилой арбуз.

Я в отчаянной попытке хоть что-то сделать ухватился за его руки и вдруг почувствовал контакт. Такое впечатление, что мой противник вдруг стал живым артефактом, втягивающим в себя массу энергии из окружающего пространства.

Это было не осознанное действие, а скорее рефлекс. Я сделал резкий «вдох», вытягивая из Шатуна энергию, как делал это на полигоне, подпитываясь от накопителя.

Давление на голову тут же ослабло. Меня захлестнула дикая ярость, так что весь «выдох» я направил обратно в живой артефакт, опять же действуя скорее по наитию. Руны на теле Шатуна вспыхнули еще ярче, и даже запахло горелым мясом. Еще секунду назад быстрый как мангуст и сильный как бык человек безвольной куклой рухнул на пол, утягивая за собой и меня.

К счастью, в этой композиции я оказался сверху, а то боюсь, что эта туша меня вполне могла раздавить.

– Дима! – крикнула повольница и, как есть, голышом подбежала к нашей куча-мале.

Она бесцеремонно отпихнула меня в сторону, от чего мои попытки встать на ноги провалились, и я вновь завалился, теперь уже на пол.

Убедившись, что ее напарник жив, Изабелла зло уставилась на меня:

– Что ты с ним сделал?

– Пока ничего серьезного, – угрюмо ответил я, все еще толком не понимая, как мне вообще удалось вырубить этого здоровяка.

Еще меня волновал вопрос – действительно ли моя недавняя любовница не знает, что произошло, или изображает дурочку? Ну не может же такого быть, чтобы носительница магической татуировки не знала, что самый завалящий маг при близком контакте может высосать из нее накопленную энергию и даже отправить в аут.

Или может? Кстати, при очень даже близком контакте с ней я не ощущал ее как живой артефакт.

– В смысле ничего серьезного? – нахмурилась повольница и, кажется, только сейчас осознала всю пикантность обстановки. Из одежды на нас троих имелись только штаны и боты на Шатуне.

Ответил я лишь после того, как мы оба использовали простыни в качестве тоги, а шляпа вернулась на голову:

– Не знаю, читала ли ты закон, но после нападения на мага агрессор не вправе рассчитывать на снисхождение. Могу дорезать его прямо сейчас.

– Я не позволю, – ощерилась Изабелла, полностью превратившись в дикую кошку.

– Уверена, что получится? – решил я пойти на блеф.

Уточнять не стал, но постарался принять уверенный вид. К счастью, буквально через пару секунд подошла подмога. Дверь с треском открылась, и на пороге замер Гена. Он быстро оценил обстановку и не стал делать резких движений, лишь спросил:

– Ты в порядке?

– Да, – кивнул я и повернулся к повольнице.

Интересно то, что вид моего опричника ее не особо испугал, волна обеспокоенности пришла, когда вслед за Геной в номер заглянул юноша в униформе. Увидев разгром, он выскочил обратно и убежал.

Похоже, меня она просчитала и не опасается, а вот тот, кого может привести служащий гостиницы, ее сильно беспокоит.

– Чего ты хочешь?

– Информацию, – не стал я кочевряжиться.

– Я могу забрать его отсюда? – не сказав ни «да» ни «нет», опять спросила повольница.

– Можешь.

Изабелла порылась в ворохе своей одежды и выудила оттуда телефон. Отойдя к стене, она что-то тихо зашептала в трубку.

Буквально через минуту в наш номер влетели два мужика. Один высокий и худой, а другой почти квадратный. Длинная борода делала его похожим на гнома, но мне-то известно, что, кроме людей, других разумных в этом мире все равно нет.

Для разнообразия оба прибывших были полностью одеты. Рассусоливать они не стали и, подхватив своего бесчувственного друга под руки, выволокли из номера.

Успели буквально впритирку. Через минуту в номер ввалились дружинники боярина, повадками и формой мало чем отличавшиеся от коллег из Китежа. Мага с ними не было, так что разговор вели довольно вежливо, особенно когда увидели перстень на моем пальце.

Да и разговора как такового не было.

– Парни, да что тут расследовать? – добродушно улыбнулся я хмурым и явно не доверявшим мне стражам правопорядка. – Ну дали мы с девушкой волю эмоциям и развалили кровать. Да и чуток другую мебель подпортили. С кем не бывает. Ущерб возместим и, если нужно, принесем извинения хозяину заведения. Но думаю, он здесь и не такое видел.

Дружинники помялись, но все же были вынуждены убраться несолоно хлебавши. А я с кровожадной улыбкой повернулся ко все еще завернутой в простыню Изабелле:

– Насчет ущерба поняла?

– Да, – хмуро ответила она.

– Ну а теперь перейдем к игре в вопросы и ответы.

Моя собеседница особым энтузиазмом не пылала, но отвечала исправно. Правда, было видно, что из-за плохой подготовки мои вопросы оказались не такими уж щекотливыми. Без понимания сути этого мира глубоко не копнешь, но кое-что нарыть удалось.

Исходя из рассказа низшей жрицы, в Китеже процветал культ Великой матери. Это даже не секта какая-то, а почти полноценная религия, вовсю спорящая с кое-как зацепившимися в этом мире мусульманством, православием и католицизмом. Маленькая община протестантов не в счет.