Кирилл Корзун - Зов чести

Между тем импульсы силы достигли расположенных в углах комнаты конструкций, активируя сложные рунические цепи, выгравированные на металле старинных доспехов. Музейные экспонаты возрастом не меньше семи веков, тщательно отреставрированные и зачарованные совместными усилиями всех мастеров-артефакторов братства ожили, со скрежетом поднимаясь на ноги - четыре полных рыцарских доспеха довольно шустро вышли из своих укрытий, блеснув сталью топоров и мечей, зажатых в латных перчатках. Узкие прорези их забрал горели призрачно-зеленым пламенем, ведь там, под сталью шлемов скрывались черепа древних воинов, настоящих воинов тех суровых эпох, способных стать достойным противником для кого угодно. Даже для ведьмака.

- Игрушки! Как мило! Ты хочешь поиграть со мной в солдатиков? Они меня видят потому что неживые, да? - измывался ведьмак, размазываясь в "ускорении" и ловко уворачиваясь от направленных в него клинков. Двое "рыцарей" попытались взять его в клещи, но юркий немец с лёгкостью избежал отточенной стали и, походя, ударом ноги снёс ближайшему к нему голему голову. - Ой, я нечаянно сломал одного! Ты же не будешь плакать?

Алекс невозмутимо шевельнул кистью, направляя в оставшихся "рыцарей" поток внутренней силы, щедро накачивая их цепи своей "маной" и отправляя в новую атаку. Подпитавшись, големы значительно ускорились, почти сравнявшись с ведьмаком в скорости и тогда тот применил одну из своих способностей. Ярко сверкнула молния, перерезая ещё одного голема напополам и добивая первого, что как раз отыскал свою голову и начал прилаживать её на место.

- И это всё?! Всё?! Ну давай же, маг, давай, покажи мне на что ты способен! Заставь меня хотя бы вспотеть, чёртов чароплёт! Давай!

Продолжая стоять в центре мистической гексаграммы, Алекс сделал несколько жестов, сопроводив их гортанным выкриком на диалекте северных народов и указывая на своего невидимого противника. Образовавшийся вокруг головы ведьмака шар из вакуума полностью лишил его воздуха, но как только Абсолют осознал это, то ушёл в "скольжение", на несколько мгновений исчезнув из этой реальности. Появившись из воздуха, он наконец-то стал полностью виден - заклинание "Взора Истины" являло его Розенкрейцу только как яркое пятно с человеческими очертаниями.

Высокий, светловолосый, гармонично развитый мужчина в боевом тактическом костюме задорно подмигнул магу и, вскинув пистолет-пулемет, одним нажатием спускового крючка опустошил его длинный коробчатый магазин в метнувшийся в нему доспех. Длинная очередь из крупнокалиберных пистолетных пуль с бронебойным сердечником отбросила магический конструкт на несколько шагов, навылет изрешетив его нагрудник и шлем.

- Всё равно слабо. Я надеялся на большее. "Кощей" был бы разочарован ещё больше. С тобой скучно. - доверительно сообщил этот чистокровный тевтонец, рывком сближаясь с последним оставшимся на ногах "рыцарем" и взрываясь шквальной атакой в лучших традициях кулачного боя. - Пора заканчивать. Помолишься? Или сдаться?

Алекс не ответил ни слова, только снова воздел вверх руки, между которыми запульсировала яркая белая искра, увеличивающаяся с каждым мгновением, что давал ему болтливый враг.

- А вот это уже серьёзно. - построжел ведьмак, вновь срываясь с места. - Убить меня вздумал? Знаю я эти приемчики церковников!

Последнее предложение он буквально проорал, залетая в пределы расчерченной на плите фигуры и замахиваясь для решающего удара. Мощный хук с правой выбил Розенкрейца с занимаемой им позиции, отправив его в короткий полёт. Ведьмак остановился в центре фигуры, гася инерцию прыжка и хотел было прыгнуть вновь, чтобы скрутить полуоглушенного мага, убить которого так хотелось, но было невозможно ввиду особого приказа, и неожиданно врезался в невидимую силовую стену, воздвигнувшуюся над насыпанными костной мукой линиями.

- Что, ведьмак, не пускает? А ты попробуй ещё раз! Вдруг получится... - иронично ухмыльнулся маг, развалившись на полу и держась за голову. Его рот наполнился кровью, выплюнув которую, он заодно избавился от трёх выбитых молодецким ударом зубов. - Давай сразу "скольжением". Только не перетрудись, а то я вас знаю, дохнете во время него как мухи!

Ведьмак юмора не оценил - попытался и вывалился обратно, шипя от боли и недоуменно посмотрел на мага:

- Тварь! Выпусти меня! Слышишь?! Выпусти меня!!!

Чувствуя как голова раскалывается от невыносимой головной боли, Алекс всё же с трудом поднялся на ноги, и, не тратя слов и времени на лишние объяснения, окончательно активировал ритуал. Зазвучавшее в покоях заклинание громогласно отражалось от каменных стен, вытягивая из мага не только "Ману", но и саму жизнь. И жизнь ведьмака.

Ритуал "Врат Иномирья" требовал жертвы. Подходила любая, даже неразумная тварь. Идея использовать в ритуале своего заклятого врага пришла буквально в последний момент, когда послушник Фламель доложил о прибытии группы зачистки во главе с Абсолютом. Остальное стало самой рискованной из когда-то проделанных авантюр.

- Нелюдь! Сука!!! Прокл... - попытался крикнуть истаивающий на глазах ведьмак. За секунды от пышущего здоровьем молодого мужчины остался чуть ли не столетний старик - неестественно худой, поседевший, вывалившимися зубами, в ставшем мешковатом такт-костюме, он нелепо взмахнул иссохшими руками прежде чем умер, так и не завершив своё проклятье.

А Алекс Розенкрейц допел последний куплет и мечтательно улыбнулся, чувствуя как подкашиваются его ноги. Его ждала новая жизнь...

***

Допросная комната не отличалась особым интерьером - стол и два стула из прочной легированной стали, намертво прикручены к полу здоровенными болтами. Голые бетонные стены скрывали за собой работавшие на полную мощность генераторы Саймона. И холод. Пронизывающий до костей, выбивающий зажигательный ритм фламенко клацающими челюстями своих жертв, он впивался в вошедшего с первых секунд и если тот имел неосторожность присесть на стальной стул, то спустя всего несколько минут начинал жалеть о своём поспешном решении.

В комнате находились двое - мужчина и женщина. Раскосый, изжелта-бледный азиат лет тридцати на вид, прикованный к столу оковами с толстыми цепями, в грубой брезентовой робе, выкрашенной в небесно-голубой цвет, сидел за столом в расслабленной позе и нагло пожирал глазами свою собеседницу. Та невозмутимо стояла напротив него, скрестив руки на груди и мудро решив не садиться на ледяной "трон". Её довольно юный вид мог бы смутить придирчивого наблюдателя, ещё в большее смущение его ввели бы капитанские погоны на строгой чёрной форме с серебристым кантом - слишком уж юной была эта девушка, чтобы даже просто находиться в одном помещении с особо опасным преступником, находящегося в "чёрном списке" почти в десятке цивилизованных стран мира.