Себастьян Кастелл - Последний трюк [litres]

– Здесь воняет, – просвистел откуда-то сверху Рейчис.

Мягкое трепетание меховых летательных перепонок, и белкокот с лёгким шлепком опустился мне на плечо. Мой двухфутовый, вороватый, кровожадный деловой партнёр обнюхал моё лицо.

– Забавно, но от тебя не пахнет мертвецом.

– Всё в порядке, – буркнул я, не желая возобновлять долгий спор, начатый в предрассветные часы, когда я в одиночку отправился к магу, посланному, чтобы меня убить. Всё, что мне сейчас было нужно, – это ванна, немного тишины и, возможно, несколько спокойных часов без покушений на мою жизнь.

Рейчис снова меня обнюхал.

– На самом деле ты воняешь хуже мертвеца. Это виски?

Он ткнулся мордой мне в волосы с более чем заинтригованным видом. За год жизни в столице Дарома Рейчис расширил список своих нездоровых пристрастий. Сейчас туда входило: сдобное печенье, слишком дорогой янтарный ликёр пацьоне, несколько сортов гитабрийских вин (естественно, дорогих) и, конечно же, человеческая плоть.

– Ты не забыл принести мне глазные яблоки мага? – осведомился белкокот.

– Он не был мёртв.

– Об этом я не спрашивал.

В таких случаях опасно, когда белкокот сидит на плече в рискованной близости от твоих мягких, вкусных человеческих ушей. Видите ли, белкокоты, с их пухлыми кошачьими телами, большими пушистыми хвостами, шерстью, меняющей цвет в зависимости от настроения, и мохнатыми перепонками между передними и задними конечностями, позволяющими планировать с верхушек деревьев (или «летать не хуже любого проклятущего сокола», как заявил бы Рейчис), могут – если смотреть на них, прищурившись, издали и предпочтительно сквозь пьяную дымку – выглядеть почти мило. На самом деле они не милые. Щенки милые. Кролики милые. Ядовитые песчаные гремучки берабесков кому-то симпатичны. Но белкокоты? Они не милые. Они злые!

– Рейчис… – начал я.

Дыхание белкокота удивительно тёплое, когда его морда меньше чем в дюйме от мочки твоего уха.

– Давай, скажи это!

«Предки!» – подумал я, краешком глаза заметив, что метки Чёрной Тени Рейчиса вращаются. Чуть больше года назад вокруг его левого глаза появились такие же извилистые чёрные узоры, какие есть вокруг моего. Однако, в отличие от меня, возможность однажды стать неистовым демоном, терроризирующим весь континент, ничуть не беспокоила Рейчиса. Такая перспектива откровенно радовала его.

Спасение от, возможно, смертельного укуса белкокота пришло в виде полудюжины пар топающих тяжёлых ботинок. Вскоре последовал красноречивый щелчок снятого предохранителя арбалета.

– Келлен Аргос, по приказу лейтенанта Либри из королевской службы маршалов – вы арестованы.

Я вздохнул.

– Опять?

Первый осторожный скрежет спускового крючка арбалета о железный корпус.

– Подними руки выше, меткий маг.

Я даже не заметил, как мои пальцы потянулись к висящим по бокам футлярам с порошками. Наверное, рефлекторно, хотя к тому времени я уже привык, что меня арестовывают каждую неделю.

Я поднял руки, медленно повернулся и увидел маршалов в их обычных широкополых шляпах и длинных серых плащах. Маршалы, как всегда, были вооружены короткими жезлами и арбалетами – и всё оружие было направлено на меня.

– Хотите, чтобы я зачитал ордер? – спросил сержант Фаустус Кобб.

Невысокий, тощий, узкоплечий, уже давно не в расцвете сил, он выглядел потешно рядом со своими более молодыми и энергичными подчинёнными. Но опыт общения с королевскими маршалами научил меня, что с возрастом они отнюдь не становятся менее опасными… Только более злобными, когда им сопротивляешься.

Что касается меня, мне исполнилось восемнадцать, и я устал больше, чем позволительно уставать в мои годы. Моя рубашка ещё не просохла от выпивки, которую я вылил на себя, чтобы замаскироваться под пьяницу в салуне, и я был сильно раздражён.

– В чём меня обвиняют на сей раз?

Кобб устроил целый спектакль, зачитывая ордер:

– Заговор с целью покушения на жизнь иностранного эмиссара, находящегося под защитой дипломатического представителя…

Да, верно: старик, который пришёл меня убить, имел в Дароме статус посла, будучи лордом-магом джен-теп.

Кобб продолжал:

– Жестокое физическое насилие…

«Недостаточно жестокое».

– Воровство…

«Я так и знал – не стоило оставлять себе ни одной монеты».

– Действия, направленные против интересов дароменской королевы и народа, которому она служит…

Это приписывается в каждый ордер. Плюньте на тротуар, и вы формально «действовали против интересов» королевы.

Кобб сделал паузу.

– Здесь есть ещё кое-что – как «незаконно быть раздражающим, полоумным метким магом-шулером, который не делает то, что ему велят»… Но я не уверен, что в этом есть состав преступления.

А я был почти уверен, что это единственное преступление, которое беспокоит Ториан.

– Забавно – она уже выписала ордер, прежде чем мага нашли, – заметил я.

Кобб ухмыльнулся.

– Похоже, лейтенант уже раскусила тебя, Келлен.

Я действительно начинал испытывать неприязнь к лейтенанту Ториан Либри. Хотя в дароменской столице было полно людей, стремящихся превратить мою жизнь в ад, лишь немногие домонстрировали грубую решимость и паршивое чувство юмора.

– Вы ведь понимаете, что по имперским законам мой статус наставника королевы не позволяет преследовать меня за преступление, если сперва четыре пятых двора не проголосуют за лишение меня должности?

Один из младших помощников дружелюбно усмехнулся. На прошлой неделе я позволил ему обыграть меня в карты в тщетной надежде привлечь на свою сторону кого-нибудь из маршалов.

– А никто и не говорит, что тебя арестовывают.

– Пошли, меткий маг, – сказал Кобб, приглашая меня двигаться вперёд.

Рейчис издал низкое рычание.

– Ты собираешься терпеть этот бред, Келлен? Опять? Давай убьём этих голокожих! Ты должен мне три глазных яблока, вот тебе возможность расплатиться.

– Три? Сколько глаз, по-твоему, было у того мага? – спросил я.

Единственная девушка-лейтенант среди маршалов вопросительно посмотрела на меня. Наверное, она была новенькой – остальные привыкли к нашим с Рейчисом перепалкам.

– Разве можно быть в чём-то уверенным, говоря о людях? – просвистел белкокот. – Ваши лица настолько уродливы, что всякий раз, начиная считать глаза, я сбиваюсь, потому что меня тошнит. Кроме того, два глаза ты должен был мне час назад. Третий – это проценты.

Великолепно! Теперь в придачу к воровству, шантажу и убийствам Рейчис захотел внести в список своих преступных делишек ещё и ростовщичество.

– Давайте прибавим шагу, – проворчал Кобб. – Вы же знаете, лейтенант не любит, когда её заставляют ждать.

Несколько его помощников рассмеялись – хотя ни один из них не посмел бы перечить ей. Я нехотя поплёлся по широкой мощёной улице к своей тюрьме – тринадцатой по счёту с тех пор, как стал наставником королевы в картах.