Эльдар Сафин - Танец с зеркалом [litres]

– Капитаном будет назначен Максимилиан Шурх, – усмехнулась Анна. – Как самый преданный «Атоллу» человек из вашего экипажа.

Это был удар.

И тут же все встало на свои места: интрига, изящная и тонкая, спланированная наверняка еще до того, как Макс узнал о существовании разведывательно-десантного крейсера «Мангуста».

Его прислали не потому, что он хороший специалист, а потому, что они просчитали идеальный мужской образ, на который «клюнет» Дара.

Естественно, никому в совете директоров не нужна умная и удачливая капитан, овеянная славой. Это же шип в заднице, шило в мешке, в котором они дружно прыгают на благо акционеров. Директорат задолго до этого дня взвесил ее, измерил и принял меры для того, чтобы она никогда не вошла в зеленый зал – святая святых корпорации.

– Какая же я дура, – тихо сказала она.

– Не отрицаю, – учтиво кивнула Анна. – Итак, вы согласны написать заявление?

– Нет, конечно, – зло рассмеялась Дара. – Во-первых, я отработаю эти недели так, что никто не сможет влепить мне даже один выговор. Во-вторых, Максимилиан Шурх – отличный начальник для десанта и превосходно занимается безопасностью на борту, но привести крейсер из глубокого тыла противника ему не по зубам, а значит – ждите неприятностей. И в-третьих, я вернусь на Землю и разберусь со всеми моими проблемами, если вы понимаете, о чем я.

На лице собеседницы – буквально на долю секунды, ничтожно малую – мелькнуло сомнение, затем вновь восстановилось выражение фальшивой участливости.

– Это ваш выбор, капитан Дара Дункан. Позовите Макса, и можете собирать свои вещи – вы переезжаете на палубу для обслуги. Насколько я помню, на крейсерах класса «Хищник» для нижнего персонала предусмотрены четырехместные каюты, и новеньких там не любят.

Макс прошел мимо, не глядя на Дару, спокойным шагом – он был в мундире, чистом и явно только что выглаженном.

Черт, он что – воспользовался химчисткой, пока здесь добивали Дару?

И еще резануло в спину голосом Анны:

– Добрый день, капитан Шурх.

«Капитан Шурх»… Эти два слова звенели в ушах и пока Дара собирала вещи, и когда спускалась на сервис-палубу. «Мангуста» продолжала движение, звезды с холодным любопытством взирали из темноты, мужчина, которого она считала своим, стоял на мостике…

Дара подошла к двери кубрика. Стандартное устройство: гибкая мембрана раскрывается, если дотронуться рукой. Достаточно легкого прикосновения. Но как же не хочется дотрагиваться!

Сделав над собой усилие, экс-капитан вдавила ладонь в упругий пластик. «Пасть» распахнулась, и Дара, не рассчитавшая усилий, ввалилась внутрь.

– Ну и чего ломишься? – донеслось ворчание, но тут же оборвалось. – А, капитан…

Дара оценила обстановку. В помещениях для обслуги, похожих на половинку сырной головы, она бывала и раньше: хороший капитан знает каждый отсек своего корабля. Четыре откидные кровати: две внизу, две над ними, та что справа, явно не занята, четыре ноздреватых покет-ниши для вещей, усиливающих сходство помещения с сыром. Крепящийся к потолку стол-качели и скамьи, вделанные в палубу, выглядели несколько чуждо. Возможно, так казалось по контрасту с более комфортабельной капитанской каютой.

И еще здесь были все эти люди.

На одной из нижних коек копошилась неопрятного вида женщина одного с Дарой возраста, испуганно глядевшая на нее исподлобья. На скамье, положив локти на стол, сидела старуха в сиреневом комбинезоне уборщицы. Седые космы вздыбленной пеной выдавались из-под форменной шапки. Впечатление «милой доброй бабушки» с сетью глубоких морщин на приятном лице портили серые волевые глаза, глядящие спокойно и уверенно – таких не могло, да и не должно было быть у обычной старушки.

Ног у нее не было. Точнее, они стояли у изголовья кровати, поблескивая глянцевыми суставами – вместо ног у бабки были протезы.

– Положим, уже не капитан, – ровным голосом произнесла Дара, закидывая баул с вещами на полку.

Женщина внизу издала звук – его можно было принять за смешок, за возглас удивления или просто за попытку поздороваться, в зависимости от желания. Дара предпочла последнее.

– Добрый день, – сказала она, глядя в стену. После чего полезла наверх разбирать сумку.

Уборщицы хранили молчание, пока новенькая перекладывала пожитки в покет-нишу. Две смены белья, халат, подаренный сыном, коробка с салфетками и прочими средствами гигиены, планшет да крошечная шкатулка, где хранились две-три чисто женские безделушки – единственное, что вносило разнообразие в поистине джентльменский набор.

Последним Дара извлекла из сумки бластер и долго держала его в руках. «Капитану Дункан за мужество и помощь в прорыве блокады Цирцеи от генерала конфедерации Смагина», – гласила надпись на рукоятке. Именное оружие отобрать нельзя, несмотря на разжалование, и бластер остался у Дары. Его даже не запрещалось вешать над койкой. Даре стало смешно: уборщица с именным бластером над кроватью. Чудо как почетно.

Убрав подарок в покет-нишу, она опустила ставню. С прошлой жизнью было покончено.

Первая смена начиналась в половине пятого по корабельным часам, гетапер заработал в четыре. Весь экипаж носил браслеты-будильники на левой руке, как издавна часы. В нужный момент гетапер испускал колебания определенной частоты через постепенно сокращающиеся промежутки времени.

Спящий испытывал ощущение, что его трясут за плечо. Согласно последним исследованиям военных медиков, такой способ был эффективнее и безопаснее для нервной системы, нежели обычный зуммер или голосовой будильник. В бытность капитаном Дара отключала таймер: чувство времени никогда не подводило ее. Но сейчас единственно разумным было скрупулезное соблюдение инструкций. Даже тех, которые на первый взгляд казались лишними.

– Что, проснулась? – донеслось с полки напротив, и Дара внутренне сжалась.

Вчера она не видела третью свою соседку: узкоглазую большеротую Вики, которую несмотря на низкое положение знал весь корабль: она была вездесуща и всесведуща.

– У нас тут не овер-дек, ждать не будут. Задержишься – впаяют выговор.

Подгонять Дару не было необходимости. Одним махом она слезла с постели и прошла за переборку в санузел. Когда она вернулась, баба Рита и Мэгген, так звали соседку снизу, как раз входили после ночной смены.

– Значит, так, девонька, – тихо произнесла старуха. – Некоторые наверху полагают, что поскольку по их бумажкам я здесь будто бы начальство, то буду играть в их игры, интересные только им. Мне спустили просьбочку, вроде как приказ. Чтобы я обеспечила тебе невыносимые условия, страшные задания, прям как в сказке про мачеху и несчастную падчерицу.

Мэгген прыснула в кулак, будто в этих словах нашлось что-то смешное.