Джон Огаст - Королевство теней [litres]

– Круто! – восхитился Ву.

– Мне кое-что не дает покоя с самого утра, – сказала Индра. – Хэдрин пришёл к Арло домой и узнал от его мамы, что мы пошли в поход к реке. Но почему он не притворился никем из нас? Ву, например, или Арло?

– Он же не знал, что они в Китае, – возразил Кристиан.

– Тогда он мог прийти в обличье мамы Арло или полицейского – да кого угодно. Просто мне кажется странным, что он даже не попытался.

– Может, он по какой-то причине не мог ни в кого превратиться? – предположил Арло. Он постарался облечь в эти слова свою пока лишь смутную догадку – в надежде, что от этого она станет отчетливее: – Кристиан, ты сказал, что Хэдрин занимался магией крови, когда ел сердце доппельгангера. Он был серьёзно ранен, когда пришёл ко мне домой – может, пострадал, когда убегал от элдричных. Это могло его ослабить?

Кристиан кивнул:

– Опять-таки нас магии крови не учат. Но, как я понимаю, её суть в том, что ты вбираешь в себя всякие токсины и магические свойства других существ. Это очень похоже на вампиризм. Ты крадёшь их энергию. Поэтому если ты вдруг теряешь много крови, вполне логично, что вместе с ней ты лишаешься своих сил.

Мысль, что Хэдрин был слаб, заинтриговала Арло. Это объяснило бы, почему тот затаился. Он мог легко добраться до Арло, особенно в школе, но не воспользовался этим шансом. «Он не только прячется от элдричных, – подумал Арло. – Он восстанавливает силы».

И когда-нибудь Хэдрин обязательно вернётся. Арло поклялся, что будет к этому готов.

– НУ, ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ О МОЁМ ТАЙНОМ КЛУБЕ?

– Мне нравится, – сказал Арло. – Только нужно больше подушек. И освежитель воздуха тоже бы не помешал.

Они сидели на полу папиной маленькой комнаты – чулана, если совсем честно, – в глубине автомобильной мастерской Митча. Отец провёл здесь уже две недели и постепенно привыкал к новой жизни.

Большую часть дня он спал и просыпался после полудня (в комнате не было окон, поэтому солнце ему не мешало). Свернув спальный мешок, он съедал два батончика мюсли и садился за ноутбук, маскируя интернет-трафик под онлайн-фильмы, которые Митч постоянно крутил на телевизоре в своём кабинете.

– Митч и так постоянно их смотрел, – объяснил отец. – Поэтому никто ничего не заподозрит в том, что он скачивает сотни мегабайт в час.

Опасаясь слежки, он совсем не общался с Митчем. Никаких разговоров шёпотом или подсунутых под дверь записок. Никто не должен был догадаться, что в мастерской есть кто-то ещё.

Каждый вечер в районе восьми, дождавшись закрытия, отец покидал чулан и ходил кругами, чтобы размяться.

– Я могу делать отжимания и приседания, но бесшумно разогнать кровь в ногах невозможно, – говорил он.

После зарядки он ужинал тем, что Митч или Селеста оставили в холодильнике. Микроволновкой пользоваться было нельзя – она испускала магнитное излучение, видимое со спутников, – поэтому приходилось есть всё холодным.

Сходить в туалет и умыться он тоже мог только ночью.

– У меня стоит ведро на крайний случай, – отец указал за спину Арло. – Но я стараюсь терпеть.

Задолго до рассвета он тщательно протирал все поверхности, до которых дотрагивался, и, закрывшись в чулане, ложился спать.

На взгляд Арло, всё это напоминало поход наоборот: вместо того чтобы уходить куда-то, ты сидел взаперти; вместо того чтобы узнавать что-то новое, ты делал всё, чтобы никто не узнал о тебе.

Сейчас на часах было пять вечера. Мама за дверью занималась бухгалтерией за столом Митча, пока по телевизору шёл какой-то военный фильм. Арло с папой могли говорить, не боясь, что их услышат. Арло рассказал о походе в выходные, как Синий патруль, заняв второе место в соревновании по приготовлению еды, получил Серебряную ложковилку за пирог с перцем чили. Зелёный патруль со своим пад-таем с жевательным мармеладом неожиданно стал лишь третьим, а золото получил Красный патруль – за говяжье рагу.

От похода разговор перешёл к школе, затем к географии Пайн Маунтина.

– Я много думал о Долгом лесе, – сказал папа. – И удзлах. Мне кажется невероятным, что я не могу найти ни единого упоминания о них в Сети – не считая пары ребят, которые точно психи. Из-за чего я сам себе начал казаться психом.

Арло как смог объяснил ему влияние Удивительного, и что чем дальше от Долгого леса, тем быстрее люди о нём забывают. Арло также рассказал отцу о Кошмарной Кобыле, колдунье, Лисе, хватуне, Риэль и элдричных и уже хотел пуститься в историю о своём путешествии во времени, в результате которого он стал двоином с заключенным внутри него духом, но в дверь тихо постучала мама.

– Арло, – позвала она, – нам пора.

Арло не мог поверить, что прошёл уже целый час. А ведь он ещё даже не дошёл до Обрушенного моста, не говоря уж о Хэдрине.

– Не переживай, – сказал папа. – Расскажешь в пятницу.

И разве это не замечательно: впервые за последние годы Арло Финч мог быть уверен, что вскоре снова увидит отца! По понедельникам и пятницам он встречал маму после её смены в закусочной, и они шли в мастерскую. Там он перебрасывался парой фраз с Митчем и гладил толстого рыжего кота, после чего отправлялся в кабинет «делать уроки».

Мама захлопывала за ними дверь, и Арло стучал три раза по створке чулана. Папа выходил, обнимал их по очереди, и они с Арло, закрывшись в тайнике, говорили о рейнджерах, науке, собаках, друзьях, бейсболе, книгах – обо всём на свете. А иногда просто играли в «уно» или шашки.

В школе было по-прежнему невыносимо. Арло начали сниться кошмары о Хэдрине, ФБР, элдричных и директоре Броунли. Ещё у него на лице выскочили прыщи, и он был почти уверен, что подцепил грибок.

Но два вечера в неделю всё это не имело значения. Он снова был вместе с папой.

В первую пятницу октября отец сообщил:

– У меня есть теория, и мне нужна твоя помощь, чтобы её проверить.

Арло с радостью согласился бы на любое его предложение: выпить загадочную светящуюся жидкость, выстрелить из экспериментального лазерного пистолета? Не вопрос!

Папа продолжил:

– Мне не давали покоя удзлы, и я прочёл кучу литературы, которая может помочь всё объяснить. Оказывается, есть целый раздел математики – топология, – в который в том числе входит теория узлов – обычных, не твоих волшебных.

Арло был вынужден признать, что «узел» и «удзел» на слух очень легко спутать.

– Мы живём в трёхмерном измерении. И по его законам завязать тот скользящий удзел, как ты его описывал, невозможно.

– Но возможно в четырёхмерном, – подхватил Арло. – Ву говорил об этом, когда я завязывал удзел в первый раз. Я будто протолкнул верёвку сквозь другое измерение.

– Именно. И я думаю, это измерение и есть то, что вы называете Долгим лесом. Или, по крайней мере, часть этого Леса.