Алекс Каменев - Алхимик [litres]

Я удивился. В смысле? Это он меня спрашивает? Совсем старикан спятил?

– Эм-м… человек вроде, – неуверенно брякнул я, не зная точно, что отвечать.

Что за ерунда? Мне-то откуда знать?

– Вот то-то и оно, что вроде, – как-то меланхолично протянул алхимик и уточнил: – Это хазул.

Признаться честно, понятнее не стало. Что еще интереснее, моему раннему появлению старик нисколько не удивился.

– Кто это? – послушно спросил я, потому что очевидно, что чародей ждал этого вопроса.

– Правильно сказать – что это? – нравоучительно заметил он и без особого пиетета ткнул пальцем незнакомца прямо в лоб.

Тот не шелохнулся. Все так же стоял истуканом и не двигался. Право слово, как сломавшийся робот, зависший на программе ожидания дальнейших команд.

– Давненько я не встречал подобных созданий, – флегматично поделился Пауль Гренвир.

– А это кто такой? – спросил я и тут же поправился: – Что это такое?

Поверить в то, что человек ненастоящий, было сложно. Выглядел он до жути натуралистично. Разве что не шевелился совсем. Вот это и выделяло его из обычных людей.

– Голем? – предположил я.

Алхимик небрежно кивнул, затем подумал и отрицательно покачал головой. Угу, прямо кладезь полезной информации.

– Помнишь нашего друга сверху? – осведомился он и кивнул в направлении четвертого этажа башни.

Я закивал. Плененного божка еще долго не забуду. Как, впрочем, вероятно, и он меня. Хе-хе, у нас с ним взаимное неприятие.

– Его тело, вместилище, выращивалось отдельно. Плотский сосуд, чтобы в дальнейшем поместить в него сознание, – принялся объяснять старик. – Вроде и живое существо, и в то же время нет. Наличие духа вместилища в этом случае определяет уровень разумности. Големы полностью неживые. У них разума вообще нет. А вот в нем, – палец еще раз ткнулся в незнакомца, на этот раз в район груди. – И того и другого помаленьку. Выращенная оболочка, наделенная зачатками разума при помощи специальных чар.

Вот это новости. Я подошел к человеку (или как его называть?) и принялся внимательно вглядываться в его лицо.

– Он не живой? – опешил я. – Совсем?

Голос мой сочился недоверием. Может, мужика просто загипнотизировали? Странности в поведении не повод считать кого-то бездушной куклой. Или как? Все-таки в этом мире магия играла большую роль.

– Совсем, – передразнил меня Гренвир и вдруг совершенно неожиданно рассмеялся колючим смехом.

От его ржания, походившего на карканье ворона, у меня мороз пробежал по коже. Выглядел алхимик отчего-то очень злым и одновременно веселым. Словно узнал нечто плохое и в то же время почему-то забавное.

Совсем слетел с катушек, старый, подумалось с легкой грустью мне. Идея вернуться обратно уже не казалась такой уж хорошей. Общество спятившего волшебника, что может быть хуже?

– К вам его кто-то послал? Враги? – пробухтел я, на всякий случай делая шаг назад.

В наличие врагов у зловредного старикана верилось легко. Думаю, у него целая вереница недругов, длиной с морскую милю. Другой вопрос, вряд ли его волновали подобные мелочи. На такого где залезешь, там и слезешь. И добро еще, если целым.

Гренвир насупил брови, на тонких синеватых губах продолжала блуждать злая улыбка.

– Кто же его знает? – он беспечно пожал плечами.

– А может, это гонец? – я критическим взглядом еще раз оглядел непонятного посланца. – Вы его обыскали? Может, письмо какое в кармане лежит?

Старик оглянулся на меня и почему-то посмотрел очень и очень подозрительно. Я развел руками.

– Я первый раз его вижу, – поспешил откреститься я, пока у старикана не возникло всякого рода конспирологических идей насчет моей связи с гостем.

Алхимик еще раз с недоверием оглядел меня и быстро, едва заметно касаясь одежды существа, довольно профессионально обыскал его.

– Ничего нет, – вынес он вердикт спустя несколько секунд. – Пара серебряных монеток, и всё.

Волшебник вдруг остановился и принюхался, уставившись вновь на меня. Точнее, на мою руку.

Проклятое кольцо.

– А это откуда? – алхимик протянул руку и схватил мою кисть.

Приподнял, чтобы удобнее видеть, и повернул перстнем на свет.

– Дуэгарская работа, – моментально определил он. – Чую их магию. Где взял?

Пронзительный взгляд глубоко запавших глаз вонзился не хуже острой стрелы. Я сбивчиво рассказал о позапрошлой ночи. О встрече в харчевне с браконьерами, о Блуждающей башне, о призраке, о битве магов и воинов. Всё выложил.

Холодный взгляд голодной рептилии на морщинистом лице гипнотизировал, подавлял волю, заставляя говорить правду.

Я как раз дошел до места, где выбирался из мрачного ельника, когда из-за забора прилетел звук топота множества копыт. К башне быстро приближался отряд всадников.

– Это они. Должно быть, выследили, гады, – засопел я.

Гренвир вытянул подбородок и неспешно изрек:

– Что-то я сомневаюсь, что причина появления крупного отряда солдат – мелкий безмозглый мальчишка.

Мне бы обидеться, да куда там, кошмар позапрошлой ночи молниеносно всплыл в памяти. Второй раз проходить через этот дурдом категорически не хотелось.

– Спрячемся внутри? – предложил я, готовый бежать внутрь башни. – Забаррикадируемся, глядишь отобьемся.

Я с надеждой взглянул на старика, он ответил мне недоуменным взглядом.

– Зачем? – сказал он. – Если кто-то хочет меня убить – милости просим.

И преспокойно шагнул к воротам. Поколебавшись, я встал за его левым плечом.

– Пойду один, попробую поговорить, может, он здесь ни при чем, – предупредил граф, неловко выбираясь из седла, обмотанные повязками руки мешали с привычной сноровкой обращаться с конем. – Ждите здесь и ничего не предпринимайте без приказа.

Рауль протестующе открыл рот, но под требовательным взглядом брата со щелчком захлопнул обратно. Обиженно засопел и отвернулся.

Позади столпился отряд. Тридцать латников южан и десять дружинников Харальда. На этот раз Карзани решил взять с собой всех, кто остался после битвы в лесу. Погоня подходила к финалу, оставлять кого-то в замке негостеприимного дьюка не имело смысла.

Граф приблизился к частоколу, помедлил, створка калитки светилась узкой полоской просвета. Открыто, заходи не хочу. Но, несмотря на это, властитель замка Разенвальд входить сразу не стал. Деликатно постучал рукоятью кинжала по деревянным створкам, почему-то уверенный, что хозяева его сразу услышат. Так и случилось.

– Входи, гость, – раздался из-за ограды старческий глас с легкой хрипотцой.

Граф вздохнул, мысленно осенил себя ограждающим от злых сил знамением и толкнул дверь. Калитка распахнулась без звука. Он вошел внутрь и почти сразу остановился.

Посреди двора возвышался седовласый алхимик-затворник. Мантия цвета морской волны исписана непонятными знаками, как древние летописи, костистое лицо испещрено морщинами, как кора столетнего дуба, кожа желтоватая, похожая на пергамент.