Серена Валентино - Злые сёстры. История трёх ведьм

– Да, конечно, – с улыбкой кивнула Цирцея. – Я поищу его. Что с тобой, Снежка? – добавила она, заметив, что Снежка вновь прикусила губу.

– Да ничего, просто думаю. Скажи, как так получилось, что мы с тобой смогли проникнуть в Мёртвый лес? Разве его границы не заколдованы? И потом, как ты соберёшь миньонов и Якоба, даже если они здесь?

– Ну-у... – неуверенно протянула Цирцея. – Я полагаю, что заклятие границ разрушилось с гибелью последней из ведьм, которые здесь правили.

Такой ответ Снежку не удовлетворил. Цирцея чувствовала, что у Снежки имеется ещё масса вопросов, но она их задавать не стала. Цирцея, в свою очередь, тоже задумалась над тем, как сумели войти в Мёртвый лес её матери, когда они были ещё девочками. Загадкой это было, загадкой и оставалось до сих пор.

– Моё зеркальце у меня в кармане, Снежка. А твоё? – Снежка подняла голову от книги, которую она успела найти и начать читать, пока они разговаривали, и утвердительно кивнула. – Позови меня, если будет нужно. И не забудь всё время носить на себе кулон, который я тебе дала, – сказала Цирцея.

– Может, я сама и не ведьма, зато меня ведьма вырастила, – рассмеявшись, покачала головой Снежка. – Со мной всё будет хорошо, Цирцея. А теперь иди. Мне знаешь сколько всего тут прочитать нужно...

Цирцея оставила Снежку наедине с её книгами и пошла по дому, взмахом руки исправляя по пути причинённые ему войной разрушения. Она ожидала, что такого рода магия окажется сложной и будет отнимать у неё много сил, но на деле всё происходило почти без каких-либо усилий. Там, где проходила Цирцея, особняк возвращал свой былой блеск и великолепие. Цирцея чувствовала себя так, словно она возрождает прошлое, сохраняя его для Примроуз и Хейзел точно так же, как Готель и Якоб сохраняли самих Примроуз и Хейзел.

Затем Цирцея вышла во двор, вернула в первоначальное состояние стоявшие здесь статуи и тут, к своему немалому удивлению, заметила двух очень примечательных женщин. Они стояли перед криптами Примроуз и Хейзел, прямо под словами, которые высек на камне Якоб:

«Сёстры. Вместе. Навсегда».

Женщины выглядели в точности такими, какими представляла их Цирцея.

У Примроуз были ярко-рыжие волосы и россыпь веснушек на щеках и на носу. Округлая женственная фигура, щёчки-яблочки – всё пышет энергией и жизненной силой. Цирцея сразу почувствовала, что в жилах Примроуз течёт кровь Мани, хотя непонятно, знает ли об этом она сама. Хейзел? Цирцее Хейзел напоминала бесплотную богиню мёртвых. Длинные серебристые волосы водопадом падали на её плечи и опускались дальше, до самой талии. Лицо Хейзел было таким бледным и светящимся, что казалось неземным.

Обе девушки одновременно повернули головы к Цирцее и улыбнулись. В их глазах не читалось не только страха, но даже удивления. Было такое впечатление, что им хорошо известно, кто это перед ними.

– Ты, наверное, Цирцея? – спросила огненно-рыжая красавица Примроуз.

– Как вы догадались, кто я? – вопросом на вопрос ответила Цирцея.

Примроуз и Хейзел переглянулись и улыбнулись.

– Мы всё знаем о тебе, Цирцея. И надеялись, что найдём тебя здесь.

Цирцея пошла навстречу прелестным девушкам. Видеть ведьм вернувшимися домой и вновь живыми делало ещё более реальным и то, что Готель потеряла их, и то, что они сами потеряли её.

– Значит, вы уже знаете о своей сестре? Мне очень жаль.

– Мы знаем всё, милая Цирцея, – снова улыбнулись девушки. – Пожалуйста, не переживай. Разумеется, наши сердца скорбят по Готель, но она сама выбрала свой путь. Точно так же, как ты собираешься выбрать свой.

Цирцее очень хотелось узнать, откуда ведьмам так много всего известно, однако чувствовала, что было бы невежливо спрашивать их об этом.

– Отчего же невежливо опрашивать, Цирцея? – хихикнула Примроуз. – Мы тебе доверяем. – Цирцея стояла молча, ожидая продолжения слов Примроуз. – Мы находились в Промежуточном месте с тех пор, как потеряли свои жизни. Готель привязала нас к этому миру, сохранив наши тела, но наши души... они находились в другом месте.

Цирцее стало страшно. При мысли о сёстрах Готель, застрявших на переходе между мирами – этим и следующим, – по её телу пробежал озноб.

– Поначалу нам было трудно, но только до тех пор, пока мы не научились слышать, – вступила в разговор молчавшая до того времени Хейзел. Голос у неё был просто божественным. – Мне лишь хочется, чтобы Готель тоже была с нами. Хочется, чтобы у неё была такая же возможность слышать и узнавать. И было время отдохнуть и восстановиться, после того что с нами сделала наша мать. Мне хочется, чтобы у Готель было столько же времени, сколько у нас, чтобы позволить крови Мани придать ей силы, которые она придала нам. А затем она будет здесь, и мы будем тремя неразлучными ведьмами, как нам всегда хотелось.

У Цирцеи сердце болело за них, всех троих. За сестёр, которым никогда не суждено быть вместе. Она не знала, что на это сказать, и потому перевела разговор на другую тему.

– Вам будет приятно узнать, что ваша прелестная утренняя гостиная выглядит точно так же, как в тот день, когда вы последний раз видели её.

Оглядевшись вокруг, Примроуз и Хейзел ответили:

– Похоже, здесь всё выглядит как прежде, спасибо тебе за это.

– Тогда, быть может, пройдём в дом? Я буду рада познакомить вас со своей кузиной Белоснежкой. Она сейчас в вашей библиотеке, ищет пропавшие страницы истории, которая очень заинтересовала её.

– Пропавшие страницы? – прищурилась Примроуз. – А что, они настолько важны?

– Ну, Снежка думает, что да. С тех пор, как мы прочитали историю вашей сестры, она просто помешалась на Мёртвом лесе и читает о нём всё подряд.

– Ну, если страницы были вырваны из сборника волшебных сказок, то я не думаю, что она найдёт их в нашей библиотеке. Всё важное, что было в библиотеке, забрал и спрятал Якоб. Он пытался защитить Готель, уберечь её от любых историй и книг, которые могли причинить ей боль или внушить глупую мысль о том, что нас можно воскресить без помощи цветка.

Цирцее следовало помнить о том, что, вероятно, этим ведьмам известно гораздо больше, чем ей самой. Не зря же они столько времени провели в Промежуточном месте. Не следует забывать и о том, что каждой из них уже не одна сотня лет.

– Да, хотя мы чувствуем себя вашими сверстницами. И тела наши, я полагаю, столь же молоды, – с улыбкой сказала Примроуз, прочитавшая мысли Цирцеи. – Так мы пойдём искать книги и страницы, которые Якоб так мудро спрятал от моей доведённой до безумия сестры?

Цирцея вновь не знала, что ей сказать. Не то чтобы её удивило мнение Примроуз о её сестре, просто она не ожидала, что оно, это мнение, будет высказано вот так напрямую, что называется, в лоб.