Денис Тихий - Руны и зеркала [сборник litres]
- Название:Руны и зеркала [сборник litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент РИПОЛ
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-386-10491-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Денис Тихий - Руны и зеркала [сборник litres] краткое содержание
Руны и зеркала [сборник litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Ядвига Бабаджановна распустила волосы, и они упали тяжелым смоляным потоком на высокую грудь. Иван смутно подумал, что вот – кому-то досталась эта красивая женщина, а ему досталось то, что досталось, и, как бы ни было приятно общение со старыми знакомыми, но дело сделано, пора собираться.
Он скинул плащ и стал торопливо расстегивать рубашку от Бриони. В кухне становилось жарко – голландская печь уже достаточно разогрелась.
Денис Тихий. Хозяин чулана
Известный всему дачному товариществу пенсионер Иван Петрович слыл большим сквалыгой. Кроме того, был он ворчун и ругатель. Он частенько объезжал окрестности на стареньком красном велосипеде. Где подберет ржавое ведро без дна, где нарвет пыльных абрикосов. Никому Иван Петрович не улыбался, а разговаривал только через губу. Да еще так зыркал глазками сквозь очки на резинке, что отбивал желание почесать языком у самых общительных дачников. На первом этаже просторного дома был чулан. А в чулане жил его страшок, по имени Пугайка.
Пугайка вдосталь накочевался вслед за непоседливым хозяином. Когда тот еще не стал Петровичем, а был просто Ванькой, Пугайка жил в тапочке под кроватью. Двадцать лет провел в жестяном шкафу на корабле, где Петрович служил боцманом. В семьдесят два года они переехали жить на дачу, куда пенсионера выгнал младший сын. Это дачные соседи решили – выгнал. На самом деле Петрович на дачу сбежал от невестки с ее докучливой многозаботливостью.
Пугайка был большеглаз, и худ как мир, который лучше доброй ссоры. Глаза его были велики по ясным причинам, а худоба происходила непосредственно от хозяина.
Как всем известно, страшки питаются нашими страхами и тревогами, а Иван Петрович к старости совсем страх потерял. Жена его умерла от скоротечного рака лет пять назад. Через год в Чечне пропал без вести старший сын, а потом Петрович плюнул на порог своей квартиры и отчалил на дачу. Словом – жилось Пугайке не сладко.
Зато чулан ему достался замечательный – вместительный, забитый обломками и сокровищами извилистой хозяйской жизни. В глубине, между мешком редкозубой кукурузы и бутылью домашнего вина, повернувшейся к миру сизыми сливовыми попками, стоял старый самовар с отпаявшимся носиком. Там Пугайка и свил себе гнездо.
Старенький он совсем стал. Бодрствовал редко, работал спустя рукава, поскольку знал – Петровича всё одно ничем не проймешь. Срамно сказать – от бескормицы к спячке готовиться решил.
Летом хоть соседи заглядывали – Кошма с соседнего участка да Боян с Виноградной. Кошма – дама видная. Ее хозяйка, баба Люда, обремененная пятью внучатами разнообразных возрастов, боялась с утра до вечера, иногда и на ночь прихватывала. А чего не бояться-то? Старшего внука в милицию на учет поставили – почтовые ящики в подъезде, оболтус, поджигал. Младшая внучка, закончив с обстоятельным диатезом, подхватывала насморк. Все промежуточные внуки тоже регулярно давали прикурить, да еще и дед ей достался…
Хозяин Бояна, долговязый слесарь Юра, родни не имел. Зато у него был лучший друг, основа целого веера страхов – телевизор. Уж чем только Боян не лакомился! От сытного страха за здоровье до беспокойства за судьбы кубинского народа.
Соседи Пугайку жалели, угощали, ненавязчиво так, чтобы не обидеть. Но осенью страшки потянулись за хозяевами в город, и Пугайка остался один – ложись да помирай.
В тот день Пугайка проснулся рано. Выбрался из гнезда, отдернул шторку, глянул на деревце пустостраха. Было оно о трех ветвях. Первая, самая толстая, плодоносила страхом о себе. Вторая, потоньше, страхом за других. Ну а третья – страхами о мире. Ничего-то пустострах за ночь не отрастил, лишь на третьей ветке вырос сморщенный шарик – страх ранних заморозков. Пугайка отделил плодик от сухонького черенка и припрятал. Посыпал корни мурашками да полил деревце холодным потом из леечки.
– Э-хе-хе, – сказал Пугайка, – так и с голоду помереть…
В стенку самовара кто-то постучал.
– Хозяева! Дома кто есть?
Хозяин ойкнул и высунул головенку. Внизу стоял раскормленный юнец.
– Ба! Ужик? Ты что ль?
– Ага.
– Приехали, что ль? Ну, – заходи, заходи!
Ужик вскинул на плечо сумку и полез в самовар. Пугайка быстро прикрыл сиротливое деревце шторкой и глянул вверх. Ужик пыхтел, возился, пропихивая внутрь свою сумку, наконец влез.
– Ну, здорово, дед! Как жизнь?
– Да ничего себе.
– Я тут у тебя поживу недельку? Моего-то предки на дачу сослали.
– Поживи, а что ж? Располагайся. Опять начудил чего, твой-то?
– Начудил. Три экзамена провалил. Отчислить обещают.
– Боится?
– Гришка? Даже не расстраивается.
– Поди ж ты.
Гришкой звали хозяйского внука – избалованного родителями обалдуя. Появлялся он на даче редко, деда не любил, причем взаимно.
Ужик расстегнул сумку, извлек пластиковый контейнер.
– Это чего у тебя?
– Ну чего… Делянка моя.
– Не велика-то.
– Так ведь это переносная, – удивился Ужик, – остальное дома оставил.
– Ишь ты!
– Японская штучка.
Ужиковский пустострах рос тучно. На первой ветке вздулись разноцветные шары, похожие на елочные игрушки.
– Это вот чего такое синее?
– За игровую приставку переживаем. Как бы предки не отобрали.
– А это?
– За деньги карманные, за новую мобилу, за курение.
– Как это?
– Боится – вдруг отец узнает, что он курит.
– Вот оно как.
Вторая ветка пустовала, как это обычно и бывает у перелюбливаемых чад. Зато третья ветка!
– Откуда это наросло?
– Да это я с первой прививал, там уже и места свободного нет.
Гришка боялся не за мир, а за себя в мире. Нормальное явление у современной молодежи.
– Ну а твой – как обычно?
– Да уж, – горестно вздохнул Пугайка.
– Ладно. Давай перекусим, раз такое дело?
Ужик вооружился маленьким секатором, Пугайка принялся расставлять посуду.
Между тем на кухне Петрович ругался с Гришкой.
– А вот и правильно – пусть отчислят! В наше время…
– Ой, дед, не нуди. Кончилось ваше время.
– Пойдешь в армию, там мамки-то не будет! Там дурь-то из тебя…
– Дурь! Ой, укатайка! Уймись, не пойду я никуда, батя – начальник!
– Будешь ты по гальюнам начальник. А куда тебя еще, оглоеда?
– Да всё нормально, батя отстегнет кому надо.
– Отстегать бы тебя, Гришка, – мечтательно завел глаза Петрович, – да поздно уже. Али нет?
– Видал я таких стегальщиков! Вертел я их…
– Много ты видал, сопляк! Чайник ты, с отбитым носиком!
– Отвали!
– Вот ужо отвалю! Эх, как отвалю!
– Э! Ты чего?!
Петрович сноровисто разнял бляху флотского ремня, и вытянул его из шлеек. Гришка отступил к стене.
– За учебники – живо!
– Ага, щас!
– Крайний раз тебе говорю, вошь платяная!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: