Маша Храмкова - Номад [litres]

Когда тряска достигла своего апогея, всё вокруг залил ослепительный свет. Я закрыла глаза, но было так ярко, что меня ослепляло даже сквозь закрытые веки.

Что же это? Солнце? Я на поверхности?

Нет, я была в новом ангаре. Он был крупнее, гораздо крупнее нашего и освещался гораздо ярче. Сотни прожекторов светились, точно десятки солнц. Сколько энергии! Затаив дыхание, я вышла из кабины и обессиленно прислонилась к стене. Во рту словно распростёрлась выжженная пустыня, жутко хотелось пить. Я отстегнула фляжку с пояса и поднесла ко рту. Две капли упали на высохшие губы, но это больше не имело значения. Я увидела людей.

Тысячи супероми в белоснежных одеждах бежали легко и непринуждённо. На белоснежных стенах были движущиеся, словно живые, рыбы, слышался плеск воды и крик чаек.

В этих супероми было больше различий, чем в нас: я видела стариков, детей, худых и полных. Они смеялись, разговаривали, бежали группами человек по пять… и никаких следящих дронов, никакого командира, который ворчал бы в спину. Никакой муштры и соперничества. Эти супероми были более свободны, чем мы.

Дженезис нигде не было. Она должна была приехать на минуту раньше меня; наверняка тоже стоит сейчас с открытым ртом и не может понять, что происходит.

Увидев фонтан, моё тело вспомнило о жажде. Я была вороной среди всех этих прекрасных белых голубей: супероми глазели на меня с улыбкой, когда я, стоя на четвереньках, жадно пила из общественного фонтана. Глазейте, хрен с вами, только дайте напиться.

Утолив жажду, я принялась смотреть по сторонам. Если наш нулевой уровень был преисподней, то это, несомненно, был рай. Всё вокруг было пронизано белым светом и воздухом. Даже фонтан светился разноцветными огнями и пульсировал в такт мелодии, льющейся отовсюду.

Откуда они берут столько энергии? При такой скорости бега они не выработают за сутки и десятой доли того, что вырабатываем мы. Этот вопрос не давал мне покоя.

– Вы пришли снизу? – Молодой человек – конечно же, в белом – участливо присел рядом со мной.

– Да, а откуда вы знаете? – Глупый вопрос. Я одна тут грязная как чёрт, в тёмном костюме и с оружием в сумке.

– Иногда к нам приходят… избранные. – Последнее слово молодой человек произнёс с почтением. – Как вас зовут?

– Максима Харпер дзета-8, – вяло представилась я. – Что значит – избранные?

– Лучшие из максима, которые смогли выйти за пределы своего уровня и присоединиться к нам. – Парень обвёл рукой белоснежный мир.

Получается, мы не первые?

– Откуда вы берёте столько энергии? – Почему-то я решила начать именно с этого вопроса.

– Мы устроены иначе. – Молодой человек коснулся меня, и искры побежали с его костюма на мой. – Каждый из нас способен накапливать энергию и обмениваться ею с другими. У нас нет обнуления, нет разделения на конфигурации. Нам достаточно бежать всего пару часов в день, чтобы электрифицировать всё это.

Я ощутила, как пол подо мною завибрировал, но на сей раз это не было причудами моего восприятия. Несколько пожилых супероми ухватились за бортики и стены, чтобы не упасть. Но молодой человек, казалось, ничего не заметил: он спокойно продолжал сидеть рядом со мной и блаженно смотреть по сторонам.

– Тогда зачем нужны мы? – спросила я.

– Супероми низшего уровня – наш базис. То, на чём зиждется наша система. – Молодой человек продолжал оперировать высокими материями, и, честно говоря, меня начало это подбешивать.

– Но мы бежим в поте лица целыми сутками, чтобы обеспечить себе выживание, – резко сказала я. Всё было именно так: производство еды и очистка воды происходили за счёт энергии супероми, но её всё равно постоянно не хватало. – А вы здесь… даже чёртов фонтан подсвечиваете!

Последнюю фразу я сказала гораздо громче, и несколько людей осуждающе покачали головой. Конечно, они же «устроены иначе», куда им до моих проблем!

– Хозяева придумали такую систему, не мы. – Молодой человек развёл руками. – Вы знаете, что означает цифра 8 в вашем имени?

Я покачала головой. Признаться, мне не было до этого дела. Ощущение предательства, острой несправедливости застилало всё перед глазами, и весь этот белоснежный мир, который показался мне раем, вдруг превратился в питомник вышколенных выставочных собачек, которых научили тявкать по команде.

– Восемь – это значит, что вас клонировали восемь раз. Это записано на радужке ваших глаз. – Молодой человек прищурился. – Возможно, в следующий раз повезёт, и вы окажетесь на первом уровне, среди нас.

Эта информация стала последней каплей.

– Не подскажешь, как тебя зовут? – со злобной улыбкой спросила я.

– Энигма Сейнт тау-2…

Не дожидаясь, пока он назовёт своё бесконечное имя, я схватила парня за шкварник.

– Сейнт, значит, – процедила я сквозь зубы. – Сейчас ты скажешь мне, как выбраться отсюда на поверхность…

В этот момент пол заметно тряхнуло, и энигма почти что выпал из моих рук.

– Что это за хрень?.. – прошептала я, озираясь по сторонам. Высоко над нашими головами виднелись два огромных иллюминатора, каждый размером с футбольное поле.

Воспользовавшись моей заминкой, Сейнт поспешил ретироваться.

– Что там? – крикнула я, указывая вверх.

– Мы поворачиваем, – ответил он. – Я должен быть на своём месте при манёвре. Хотел бы и дальше поболтать с вами, но нам нужно как можно больше энергии.

Поболтать со мной… словно не я только что угрожала ему. По крайней мере, у парней с нижнего уровня были яйца.

– Где Дженезис? – крикнула я ему вслед, но запоздало поняла, что он не может знать об этом.

– Вы встретитесь с ней, когда вознесётесь, – крикнул энигма и помахал мне рукой, точно старой приятельнице.

«Вознесётесь? Так, значит, мой путь ещё не окончен?»

Нежная мелодия, льющаяся с потолка, переросла в бодрый марш. Рыбы со стен исчезли, и вместо них появилось одно слово: «Манёвр!»

– Манёвр, манёвр! – Этот призыв повторялся устами сотен супероми, точнее, энигма. Я обратила внимание, что хаотичный до этого момента бег вдруг превратился в целенаправленную процессию к пунктам сдачи энергии. Один за другим энигма подключались к донору, и огромный насос впитывал в себя энергию их звёзд.

– Манёвр, манёвр! – звучало вокруг.

Люди легко и беззаботно расставались с энергией и возвращались на свои дистанции.

– Вы – Харпер? – обратилась ко мне симпатичная молодая леди.

– Да.

– Пройдёмте за мной. Вас и вашу подругу ждёт вознесение.

Мое сердце забилось сильнее: вот он, момент истины. По правде сказать, мой организм (организм Лин) давно подавал сигналы о том, что дело дрянь. Я умирала в своём родном мире, и всё, на что я могла надеяться здесь, – успешно пережить вознесение и очнуться в новом, усовершенствованном теле. Теле энигма, например. Пусть они и зазнавшиеся говнюки, но говнюки счастливые.