Джей Кристофф - Танцующая с бурей [litres]

Она закрыла глаза и представила, что она дома – в тепле и безопасности, уютно свернулась под одеялом, а в воздухе вьется сине-черный дымок от трубки отца. Зверь раскрыл клюв и издал ужасающий рык, поглотивший остатки света и воспоминаний.

Все исчезло.

Двумя неделями ранее.

Душным утром Йоритомо-но-мия, сэйи-тайсёгун [5] Сэйи-тайсёгун – японский термин, означающий титул полководца. островов Шима вышел из своей спальни, зевнул и заявил, что хочет грифона.

Его пожилой мажордом Тора Хидео ошеломленно застыл. Кисть для каллиграфии повисла над приказами об аресте, лежавшими перед ним на столе. Из костяной трубки в левой руке кольцами поднимался дым кровавого лотоса, сквозь который Хидео украдкой посмотрел на хозяина. Даже после семи лет службы главным министром Йоритомо, он иногда не мог понять своего сёгуна. Смеяться или не смеяться? Вот в чем вопрос.

– Мой господин? – решился он наконец.

– Ты слышал. Я хочу грифона.

– Мой господин говорит о какой-то скульптуре? Или, может, монументе в честь празднования двухсотлетия славной династии Казумицу?

– Нет. Настоящего грифона.

Бровь Хидео предательски поползла вверх.

– Но, мой господин… – старик прокашлялся. – Грозовые тигры вымерли.

Через высокие двери гостиной проникал мутный желтоватый свет. Внизу, на территории дворца раскинулся огромный сад с чахлыми болезненными деревьями, которые никак не хотели расти, несмотря на ежедневные старания множества слуг. Из зелени, как в тумане, доносились слабые звуки пения птиц и скорбное чириканье многочисленных воробьев. Каждый месяц по приказу сёгуна с севера привозили птиц и подрезали им крылья, чтобы они не улетели из-за отвратительного запаха испарений, наполнявших окрестности города.

В небе мрачно висели облака дыма, усиливавшие тяжелую духоту. Когда девятый сёгун из династии Казумицу вышел на балкон и окинул взглядом свою столицу, из гавани Киген поднялся неболёт и начал свой долгий путь на север. За ним потянулся удушающий шлейф сине-черных выхлопов.

– Облакоходы говорят иначе, – заявил он.

Хидео мысленно вздохнул и осторожно отложил кисть для каллиграфии. Дым из трубки кольцами поднимался к огромному куполу из обсидиана и жемчуга, напоминавшему некогда ясное ночное небо. Его сокутай из нескольких слоев шелковой ткани золотого и алого цветов был отвратительно тяжелым, и он снова пожалел, что вынужден носить это сложное одеяние придворного в такую жару. Хрустнув коленями, он поднялся. Еще раз вдохнул дым лотоса и посмотрел в спину своему господину.

Йоритомо сильно изменился за семь лет, прошедших с тех пор, как его отец, сёгун Канеда, покинул этот мир и обрел покой на небесах. Сейчас ему двадцать, у него широкие плечи и четко обрисованные скулы, длинные черные волосы собраны в узел на макушке, как и подобает зрелому мужчине. Тело сёгуна было украшено прекрасными татуировками, нанесенными в тринадцатый день рождения, как принято у всех великих родов Шимы. По правой руке молодого императора крадется свирепый тигр в честь духа-хранителя клана; на левой, над полем кровавых лотосов, изображено Солнце Империи, объявляя его Сёгуном Четырех Престолов Империи Шима. Мажордом взглянул на татуировку с тигром, и ему показалось, что тотемное животное подмигнуло ему, впиваясь острыми, как катана, когтями, в кожу хозяина.

Хидео покосился на трубку в руке, решив, что выкурил достаточно лотоса за утро.

– Эти облакоходы были из клана Кицунэ, хай [6] Хай – японское междометие, в большинстве случаев означающее «да». ? – Он выдохнул наркотическое облачко цвета синей полуночи. – Мудрый человек никогда не станет верить лисам, мой господин.

– Значит, до вас тоже доходили слухи.

– Ничто не ускользает от моих агентов, великий господин. Весь сёгунат опутан нашей сетью, – старик сделал широкий взмах рукой. – Лис, Дракон, Феникс или Тигр – у нас везде есть люди, и не секрет, что…

– А почему не доложили мне?

Хидео опустил руку, нахмурив лоб, на глаза набежала легкая тень.

– Простите меня, мой господин. Не хотелось беспокоить вас суеверными бреднями крестьян. Если бы я поднимал шум каждый раз, когда в тавернах или борделях рассказывают новую байку о летающих тиграх, гигантских морских змеях или других монстрах, призраках или духах ёкай [7] Ёкай – в японской мифологии монстры, призраки или духи. …

– Расскажи, что знаешь.

Наступило долгое молчание, прерываемое лишь чириканьем задыхающихся воробьев. Хидео слышал в дальних коридорах тихие шаги слуги, отбивающего десять ударов железного колокола и четко извещавшего высоким голосом о начале Часа Журавля.

– Глупости все это, мой господин, – Хидео наконец пожал плечами. – Три дня назад в порт прибыл корабль облакоходов. Они утверждали, что сбились с курса из-за муссонных ветров, которые унесли их за проклятые горы Йиши. Они молились, чтобы в воздушный шар неболёта не попала молния Бога-громовержца Райдзина и не спалила его дотла. И некоторые клянутся, что видели силуэт арашиторы в облаках.

– Арашитора, – повторил Йоритомо. – Грозовой тигр, Хидео. Просто представьте его себе.

Министр покачал головой.

– Матросы любят сказки, мой господин. Особенно те, кто плавает в небесах. У любого, кто проводит свою жизнь, постоянно дыша парами лотосов, рассудок рано или поздно затуманится. Я слышал об одной команде – так они божились, что видели благословенного Бога-Творца Идзанаги, шагающего по облакам. Другие говорят, что нашли вход в подземный мир Йоми и Большой Валун, которым Бог Идзанаги закрыл выход из него. И что? Мы должны верить всем этим безумным выдумкам?

– Это не выдумки, Хидео-сан.

– Мой господин, что…

– Я видел его во сне, – Йоритомо посмотрел на Хидео горящими глазами. – Я видел, как под раскаты грома я еду верхом на великом арашиторе, я веду свои армии за моря сражаться с полчищами круглоглазых гайдзинов. Как и в сказаниях о Танцующих с бурей. Этот сон послан мне самим могущественным Хатиманом, Богом войны.

Хидео прикрыл рот и слегка кашлянул.

– Мой великий господин, равный богам…

– Избавь меня от славословья.

– …Сёгун, грозовых тигров не видели со времен твоего прапрадеда. Арашиторы и морские драконы возникают только в головах, одурманенных испарениями лотосов. Великие чудовища ёкай покинули этот мир, навсегда переселившись в царство духов, которые и породили их когда-то. – Хидео погладил свою бороду. – Или в царство мертвых.

Сёгун отвернулся от окна и сложил руки на груди. Татуированный тигр на его бицепсе шевельнулся, сверкнув прозрачными глазами, готовясь молчаливо рыкнуть на покрывшегося потом министра. Хидео беспокойно теребил трубку.