Джей Кристофф - Танцующая с бурей [litres]

– Скажи лишь слово, Каори, и я распотрошу эту свинью прямо здесь.

– Нет, ты не сделаешь этого!

Юкико сделала еще шаг вперед, и к ней повернулось несколько человек с оружием наготове. Арашитора приподнялся на задние лапы и взревел, с треском взмахивая крыльями в воздухе. Воздух искрами пронзили слабые разряды электричества, волосы у всех встали дыбом. Стайка сонных воробьев выпорхнула из листвы и исчезла в ночи, недовольно чирикая. Мужчины отступили на несколько шагов, и их ладони на рукоятках оружия покрылись потом. Проникнув в сознание Буруу, Юкико почувствовала, как мощной волной растекается вокруг него сила, как потрескивает вдоль позвоночника электричество и бежит крошечными молниями по перьям.

И они зарычали в унисон ее голосом.

– Только попробуй причинить ему боль, и мы убьем вас всех.

– Что здесь происходит?

Вопрос прозвучал четко и ясно среди вихря белоснежных лепестков глицинии, которые все падали и падали на землю между кедрами. Даичи медленно прошел по мосткам, сложив руки за спиной. В нескольких шагах позади него молча следовала Эйко. За поясом у него висела катана в ножнах, все так же украшенных золотыми журавлями, летящими по сверкающему черному лаку. Толпа перед ним расступилась, почтительно склонив головы. Пройдя между мужчинами, он положил руку на плечо Исао. Мальчик ослабил хватку, но не убрал клинок от горла Кина.

– Дочь, почему на наших гостей наставлены клинки?

– Отец, эта девушка – шпионка, – Каори не сводила глаз с Юкико, все еще сжимая меч в руках. – У нее на плече ирэдзуми сёгуна.

Даичи поднял бровь и посмотрел на Юкико, поглаживая усы.

– Лгунья…

Буруу снова зарычал, нагнав страху на окружающих.

– Даичи-сама, Каори ошибается, – Юкико спешила объясниться, быстро проговаривая слова. – Мой отец служит сёгуну, и я ношу имперский знак. Но здесь я не для того, чтобы шпионить за вами. Наш неболёт потерпел крушение, как я и говорила. Этот мальчик был гильдийцем на борту. Мы и понятия не имели, что здесь живут люди. Пожалуйста, верьте мне.

– Гильдиец? – Даичи с холодной ненавистью посмотрел на мальчика.

– Мы не шпионы! – настаивала Юкико.

– Про вас не знаю, – прорычал старик. – Но этот мальчишка – наш враг. Его Гильдия наносит страшные раны нашей земле.

– Кто вы, люди? – простонал Кин, голос его прерывался от боли.

Даичи опустился на колени перед Кином, глядя в глаза мальчика.

– Мы – пламя, которым прижигают раны. Растение за растение и горло за горло до тех пор, пока вы не захлебнетесь в океане крови, которую вы пролили ради своего драгоценного чи. – Он отхаркнул мокроту и плюнул в лицо мальчику. – Вы говорите, лотос должен цвести. Мы говорим, что он должен гореть.

– Гореть, – эхом, как молитву, повторили слово собравшиеся. Не в гневе, но тихо, с угрозой, висевшей в воздухе.

– Я чувствовала, что здесь что-то не так, – выдохнула Юкико. – Вы – Кагэ.

Даичи глянул на нее, сощурившись, как будто мысленно взвешивал ее на весах. Он посмотрел на Буруу, проведя пальцами по всей длине усов, прикрывавших тонкую жесткую линию рта.

– Мы – Кагэ, – кивнул он. – Мы – сжатый кулак. Звучный голос. Пламя. Сжигающее Гильдию Лотоса, чтобы освободить Шиму от власти их отвратительного сорняка.

– Вы сжигаете поля, – нахмурилась Юкико.

– Мы сжигаем не только поля.

– Пожар на перерабатывающем заводе, – Юкико окинула взглядом их лица.

– Первый из многих. Пропагандистская машина Гильдии назвала это несчастным случаем. Но недолго им осталось лгать. Мы проникли в эфир. У нас есть люди в каждом мегаполисе Шимы. Тени при дворе Казумицу. Так близко к сёгуну, что он и представить не может.

– В том пожаре погибли люди, – Юкико в недоумении оглядела толпу. – Не только гильдийцы. Невинные люди.

– Лотос убивает эту страну, – Даичи встал, все еще держа руки за спиной. – Душит землю и небо, порабощает все, что нельзя разрушить. Абсолютная власть в государстве принадлежит одному человеку, который правит силой, не имея никаких заслуг, от имени элиты, к которой простой человек никогда не сможет приблизиться, как не сможет и понять ее. Режим обмана и убийств, кровь в канавах, десятилетия войн на чужих берегах – все это ради чи.

Вечерний воздух густел, накрывая лес тяжелым покрывалом липкой тропической жары, и Юкико бросило в пот. Она почувствовала себя совсем одинокой, вдали от дома.

ТЫ НЕ ОДНА. Я ЗДЕСЬ.

– Невинные люди, – повторила она.

– Жертвы необходимы, – сказала Каори. – Народ Шимы зависит от чи, и эта система добровольно не сдастся – ее необходимо уничтожить. Те, кто пристрастился к этому зелью, либо приспособятся, либо погибнут, как и любой наркоман, которому отказали в дозе. Но лучше умереть стоя, чем жить на коленях.

– Это твой выбор! – с горящими глазами повысила голос Юкико, сжав руки. – А люди должны решать сами!

– Должны… но могут ли? – уверенный, мягкий тон Даичи контрастировал с ее собственным. – Каждое слово, которое они читают или слышат, контролируется Гильдией. Ни слова правды – только та реальность, которую придумало Министерство связи. Вы когда-нибудь слышали по радио рассказ о погибшем фермере? О чьей-то дочери, изнасилованной дворянином, которого не коснется закон? О животных или растениях, которые исчезли с лица этой земли?

– Ну, а как же вы все? – возразила она. – Вы сами приняли решение.

– Ты слышала о беспорядках в Дайякаве?

– Нет.

– И не услышишь, если эта мразь добьется своего, – Даичи пнул Кина в живот, мальчик поперхнулся и свернулся в клубок. – Десять лет назад префект провинции Дайякава разрешил своим фермерам выращивать лотос вместо злаков. Он ведь стоит в пять раз дороже. Но проблема заключалась в том, что правительство назначило Дайякаву хлебной провинцией – в соответствии с грандиозным замыслом администрации им было приказано выращивать только рис. – Даичи погладил усы, нахмурившись. – Таково положение в сельской местности этой страны. Человек не имеет права выбрать даже то, что он будет сажать в землю.

Сёгуна не волновало, что фермеры Дайякавы были вынуждены платить такой оброк со своего урожая, что едва могли прокормить семьи. Не волновало, что их дети умирали от голода возле полей с зерном. Поэтому, когда крестьяне поняли, что на выращивании лотоса можно заработать больше денег, они решили потребовать часть этой прибыли себе. Сёгун приказал им отказаться от лотоса и снова засеять поля зерновыми. Но они не подчинились, протестовали, сожгли местную охрану, убили магистрата. Тогда сёгун Канеда и министр Хидео направили туда армию.

Я был командиром части, отправленной на подавление беспорядков.

Голос Даичи задрожал, и он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить.