Юлия Диппель - За Золотым мостом [litres]

По крайней мере, я чувствовала себя достаточно вооруженной в своем платье с высоким воротником на случай, если пальцы Ифара снова разгуляются. К тому же мое сегодняшнее одеяние было на удивление удобным. Никаких лент, никакого корсета, никакой замысловатой шнуровки, а просто какой-то белый фрак с двумя серебряными пуговицами поверх широкой юбки. В мою косу Мариз вплела цветы, которые напоминали ромашки.

– Хорошо спалось? – спросил мой брат, когда мы некоторое время молча бродили по золотым коридорам.

– Да.

– А в остальном ты всем довольна?

– Да.

Отличный разговор. Может быть, мне следовало быть более упрямой в попытках отмахнуться от него. Для этого можно было лучше сосредоточиться на окружающей обстановке. На этот раз я была уверена, что коридоры выглядели иначе, чем вчера. Кроме того, мы встретили гораздо больше придворных, которые, казалось, были увлечены своей повседневной жизнью.

В какой-то момент Ифар вздохнул и прошелся ладонью по своим темным волосам. Сегодня они свободно падали ему на плечи.

– Эта ссора между Ардизой и мной не имеет к тебе никакого отношения. Он не должен был тащить тебя с собой, – сказал он приглушенным голосом. Видимо, его слова предназначались только мне. – Я заставлю его заплатить за то, что он оскорбил тебя.

Я не могла не покачать головой. Этот номер «Я сражаюсь за твою честь» может сработать с придворными дамами, но я, конечно, не купилась на это.

– Этим вы выставляете меня причиной дуэли. Разве это не похоже на двойной стандарт, Ваше Высочество? – холодно спросила я.

Ифар удивленно посмотрел на меня со стороны. Конечно, он не привык к тому, что у его женских дополнений есть мнение – не говоря уже об укоризненном тоне. Но вместо того, чтобы быть пойманным, ему пришлось улыбнуться.

– Вежливое обращение не нужно. Ты принадлежишь к семье. Зови меня Ифар.

На мгновение я отвлеклась и не заметила, в какую сторону мы свернули. Во всяком случае, мы вдруг оказались перед высокими стеклянными дверями. Нетерпеливые слуги поспешили открыть ее для нас. За ними был прекрасный сад, полный растений, которых я никогда в жизни не видела.

Деревья с бледно-голубой корой и круглыми желтыми листьями выстроились в ряд на розовых дугах, кое-где поросших колючими усиками. Их цветы были похожи на оранжевые веера с серебряными кружевами. А дальше, в золотистом море шарообразных цветов, нас ожидал накрытый стол. Оттуда доносилась негромкая музыка, смешанная с тяжелым сладковатым ароматом цветов.

– Но ты права, – снова подхватил тему мой брат, провожая меня к столу. – Я тоже втянул тебя в этот спор. Как насчет этого: я сегодня вечером сражаюсь с Ардизой только затем, чтобы подавить его невыносимое высокомерие?

– Это звучит уже лучше, – рассмеялась я. Впрочем, я все равно не была рада тому, что эти двое вздумали прилюдно столкнуться лбами. – Является ли этот поединок борьбой не на жизнь, а насмерть?

Мое беспокойство, казалось, понравилось Ифару. Улыбаясь, он подтолкнул ко мне стул.

– Нет, даже если бы я хотел прояснить этот вопрос раз и навсегда.

Его совершенная вежливость, смешанная с его грубыми словами, раздражала меня почти так же сильно, как и тот факт, что здесь не было прислуги. Не то чтобы это беспокоило лично меня. Наоборот, мне казалось, что это нормально, но почему-то я все же предпочла бы иметь свидетелей поблизости. – Император не одобрил бы, если бы два его главных полководца убили друг друга, – добавил мой брат.

– Это действительно так, – вмешался новый голос. Испугавшись, я обернулась и увидела, что император Фидрин идет по саду.

– Ваше Императорское Величество.

Ифар поклонился, а я сделала реверанс.

Здесь, при дневном свете, император не выглядел таким устрашающим, как вчера, тем не менее уровень моего адреналина заметно повысился. У Фидрина не бывало хорошего настроения. Своими водянисто-зелеными глазами он пронзил принца Ифара, давая понять, что думает о поединке своих полководцев. Потом его взгляд переместился ко мне. Выражение его лица смягчилось, но по-прежнему оставалось непроницаемым.

– Императорские сады известны во всем Кассардиме своим великолепием, – сказал он, ласково проводя рукой по золотистым шаровым цветкам. – Они вам нравятся?

Я смогла только кивнуть, так как почувствовала себя довольно неуютно. Император наверняка не случайно оказался именно в той части своих садов, где мы собирались завтракать.

– Я вчера обидел вас, принцесса Амайя, – продолжал он. – Ошибочно я посчитал ваш выбор наряда критикой моей персоны, чтобы оплакать ваше потерянное время и объявить о вашей готовности к мести.

Я нервно сглотнула, когда поняла, какое значение на самом деле имело мое вчерашнее появление.

– Между тем мне сообщили, что какой-то странный человек поставил вас в такое неловкое положение. Кроме того, мне сказали, что вы, возможно, узнаете его?

Вновь я смогла только кивнуть. Император Фидрин поднял руку, после чего появились облаченные в золото слуги, несущие большие прямоугольники. Это были фоторамки, покрытые черными платками. Энергичным движением император раскрыл одну раму за другой. Появились картины. Несомненно, дорогостоящие шедевры личностей императорского двора. На последнем из них я задержалась. На нем был изображен темноволосый мужчина с серебряными висками и пронзительными серыми глазами. Это был Лазар.

– Это тот человек? – тон его голоса стал ледяным.

Я обдумывала свои варианты. Отрицать это было бы бесполезно. Все здесь видели мою реакцию на картину, поэтому оставалась только правда.

– Да.

Несколько бесконечных вдохов император разглядывал меня, словно не был уверен, что мне можно доверять. Затем он изобразил искусственную улыбку и снова обвел взглядом картины.

– Не хочу больше отвлекать вас от завтрака. Короткое совместное времяпровождение, прежде чем принцу Ифару придется снова отправиться в Серебряную крепость, должно быть использовано мудро.

Он повернулся и решительными шагами направился обратно в свой дворец – прогулкой это теперь уже нельзя было назвать.

– Кто этот человек на картине? – поинтересовалась я у Ифара, когда мы сели и наконец приступили к завтраку.

– Кто-то, о ком лучше не говорить, – пробормотал он отсутствующим тоном, разливая из графина сок в наши бокалы.

О боже! Эта таинственность медленно, но верно действовала мне на нервы.

– Тогда тебе лучше сказать мне, иначе я побегу и спрошу о нем людей, которые, возможно, более благосклонны ко мне, чем ты.

На удивленный взгляд Ифара я ответила так бескомпромиссно, как только могла. И он, видимо, поверил мне, потому что откинулся в кресле и вздохнул.