Юлия Диппель - За Золотым мостом [litres]

С этими словами я покинула темницу, потому что, к счастью, мое падение поставило меня в такое положение, когда никто не мог преградить мне путь. Хотя я и чувствовала себя вызывающим подростком, мне это было безразлично.

На полпути наверх Фидрин догнал меня, словно из ниоткуда, и толкнул перед собой на ступени. Его холодные глаза пронзили меня пустой ненавистью.

– Никогда больше не смей обвинять меня в подобном. Я не убивал своего сына. Я его любил!

Он наклонился ко мне.

– Ты не имеешь никакого понятия, кто такой Лазар. Ты можешь верить, что он спас тебя, но он думал только о своей собственной выгоде. Лазар – властолюбивый человек без моральных чувств. Он будет манипулировать тобой, чтобы самому добраться до жемчужины власти. Это единственная причина, по которой он тогда оставил тебя в живых.

– А вы, конечно же, думаете только о моем благополучии, – усмехнулась я.

– Я – император. Я думаю о благополучии Кассардима. Поэтому ты будешь делать то, что я тебе скажу. Все равно что: молчать ли, улыбаться, выходить замуж или сообщать мне все, что сможешь вспомнить.

Его воля снова попыталась взять меня под контроль, но я не могла допустить этого еще раз! Решительно освободившись от своих мыслей, я встретилась с враждебным взглядом деда.

– Я не стану этого делать.

Фидрин выглядел так, словно хотел ударить меня, но вскоре он холодно улыбнулся мне.

– О, ты сделаешь то, что я тебе скажу, дитя мое, – выдавил он. – Твоя воля может быть сильной, но твое сердце такое мягкое. Оно разобьется вдребезги, если… Например… Что-то случится с маленьким лесным принцем, не так ли?

Его угроза поразила меня сильнее, чем мог бы любой удар. Целеустремленно Фидрин нашел мою единственную слабость и безжалостно применил ее против меня.

– Значит, мы поняли друг друга, – пробормотал он, перешагнув через меня и оставив на ступенях.

Словно окаменев, я уставилась на красное платье, в которое мои горничные облачили меня в честь моего жениха. Да, госпожа Рана явилась в качестве подкрепления с рыжеволосой красавицей по имени Киза. Обе сообщили мне, что мое желание снова принять Мариз к своим услугам было отклонено лично сенешалем.

Это было недвусмысленное сообщение о том, кто здесь главный. Я приняла это без жалоб. «Избегать шумихи» – было моим новым девизом.

Но не потому, что теперь я хотела сдаться. Нет. Мой дед угрожал Мо! Я бы позволила ему и его лысому поручику испытать их синее чудо. Ведь именно в этом Фидрин совершил роковую ошибку. Невольно он дал мне то, за что я могла бороться. Мне нравилось казаться неопытным котенком – если выразить это словами Ноара, – но угрозы людям, которые что-то значили для меня, были способны превратить меня в львицу.

Глупо только, что упомянутая львица понятия не имела, как поступить.

Но все проблемы нужно решать по мере поступления. Сначала я бы позаботилась о безопасности моих братьев и сестер, сделав деда безвредным. Для этого, возможно, уже хватало подходящего средства давления – например, жемчужины власти. С помощью этого рычага давления я могла бы расторгнуть и свою помолвку, и потом… Не знаю, может быть, свергнуть Фидрина и вместо этого ввести демократию, или что-то в этом роде.

Но теперь мне предстояло сидеть сложа руки, пока я не вернула свои воспоминания.

И поэтому я молчала, когда синяки на моем горле вызвали волнение у моих горничных, и они прикрыли их черным кружевным ошейником. Я молчала, пока Ромэ догонял меня в сумерках, весело осыпая комплиментами по поводу цвета моего платья. Я молчала, сидя в банкетном зале, освещенном бесчисленными свечами, когда мне пришлось столкнуться с приторной улыбкой Ноара. Я молчала, когда дед объявил собравшемуся двору о моей помолвке с принцем теней. И я молчала, когда тот самодовольно надел мне на палец черный перстень с одним-единственным рубином.

Но когда во время аплодисментов он наклонился в мою сторону и что-то прошептал мне, моя маска безразличия дала трещины.

– Поцелуй в Кассардиме не обязателен, но если бы ты хотела использовать этот человеческий обычай во время твоей помолвки, я, конечно, не стал бы возражать против этого ради моей будущей невесты.

С горечью я уставилась на него. Казалось, триумф над конкурентами уже достаточно удовлетворил его эго. Но нет, он должен был унизить и меня лично.

– Я как раз привыкаю к обычаям Кассардима, – проворчала я. – К чему менять это сейчас?

Глаза Ноара весело блеснули.

– О, хорошо, тогда тебе понравится то, что еще предстоит нам сегодня вечером.

С чувством собственного достоинства, словно я была его питомцем, он взял меня за руку и повел к украшенному цветами пьедесталу в центре банкетного зала. На нем стояли отдельный стол и два стула.

О, пожалуйста, не надо! Эта ситуация не играла мне на руку. Как я должна была следить за императором и Харрасом, собирать нужную информацию и продвигать свои планы переворота, если весь вечер мне предстояло находиться в центре внимания?

Когда мы заняли места напротив друг друга, начался настоящий праздник. Зазвучала музыка, и двор впал в торжественное настроение. Казалось, что повод им безразличен, покуда вино текло потоками. Тем не менее хорошее настроение для меня было похоже на злорадство. К столу были поданы хлеб, масло, соль, сыр, фрукты, мед, копченая ветчина и варрасовое вино.

– Приветствие от восьми народов супружеской паре, – объяснил мне один из слуг, прежде чем снова оставить нас в покое. Тарелок или столовых приборов не было. Сначала я подумала, что это ошибка, но Ноар голыми пальцами посыпал щепотку соли в миску, полную масла, затем оторвал кусок хлеба и окунул его в нее. Ага, значит, кассардская закуска.

Только принц теней не ел, а подносил кусок хлеба к моему рту.

Растерянно я переводила взгляд от его руки к его лицу и обратно. Ноар ухмыльнулся.

– Обычно новобрачные подают друг другу еду как символ ответственности, которую вы берете на себя друг за друга.

Все еще растерянно я смотрела от его руки к лицу и обратно.

Это же не серьезно? Мы должны были покормить друг друга?

Я почувствовал на себе напряженные взгляды толпы. Никто не собирался пропустить новый возможный скандал. Оглянуться я не решалась, но была уверена, что дед тоже очень внимательно следит за тем, как я себя веду. Поэтому я проглотила свое неповиновение ради Мо. Они не получат своего скандала. Пока нет.

Я изобразила фальшивую улыбку, наклонилась и осторожно вырвала зубами кусок хлеба из пальцев Ноара, заботясь о том, чтобы не касаться его губами.

Удивление промелькнуло в чертах принца теней. Очевидно, он рассчитывал на большее сопротивление.

– Такой послушной я тебя еще не видел, – поддразнил он, прежде чем ухмыльнуться мне. – Твоя очередь! – конфликт, в который он меня вверг, явно доставлял ему удовольствие.