Владислав Жеребьёв - Братство магов. Мертвый некромант [litres]

– Ах, это? – Рыжая улыбнулась и задорно тряхнула косицами. – Это все Кольт старается.

– А зачем это тебе?

– Надо.

– Ну зачем? – не уступал молодой некромант. – На кой тебе эта дурная слава на курсе?

– Да хватит вам… – долговязый Кольт встал со своей кровати и подошел к окну. – Мелюзга-то наша где? День уже.

– Не стоит волноваться. – Дик усмехнулся и, вскочив с кровати, потянулся. – Я вчера был у старика банши, обещал ему кувшин вина и баранью ногу, если он припугнет мальцов. Дурного им он точно не сделает, как-никак самый старый страж в университете.

– А может, они с перепуга упали с лестницы и шею себе свернули? – предположил Кольт, не отводя взгляда от тисовой аллеи, откуда, по его разумению, должна была появиться парочка Фрид – Марвин.

– Оба? – Дик удивленно выгнул бровь. – Э нет, дружище. Это только простудой вместе болеют. Шею сворачивают исключительно в индивидуальном порядке.

В дверь внезапно постучали, и, не дождавшись ответа, в комнату ввалился усталый, но довольный Фридрих Бати.

– Вот вы где! – радостно воскликнул он. – А я ведь весь кампус обошел. Даже на воротах побывал, но там говорят, что ты, Дик, за территорию университета сегодня не выходил?.. Вот, я принес.

Некромант с товарищами окружили мальчишку и с ужасом уставились на окровавленный платок.

– Это что? – Лоя ткнула дрожащим пальцем в принесенный Фридом сверток.

– Как что? – удивился тот. – То, что просили. Клок шерсти с уха банши. Получилось только с куском уха, но там было либо он нас, либо мы его. Еле живы остались.

– Так, мелюзга, – Дик схватил удивленного Бати за ворот, как следует встряхнул и повернул к себе лицом. – Что вы там натворили? Рассказывай как можно подробнее и без лирических отступлений.

– Да ладно тебе, чего взъелся? – обиженный сын фермера попытался освободиться, но цепкие пальцы молодого мага крепко вцепились в его рубашку.

– Говори, – сверкнул глазами Дик. – Кому сказано!

– Ну ладно… – Бати глянул на вдруг разбушевавшегося знакомого исподлобья, печально вздохнул и начал свой рассказ. – Значит, залезли мы на чердак по веревке. Та еще, кстати, была задача. Там на чердаке уйма сундуков с замками.

– Сундук взломали? – наудачу предположил Кольт.

– Да ну, – Фридрих только отмахнулся. – Куда нам. Замки там справные, из железа. Посмотрели мы на сундуки и пошли вниз по винтовой лестнице.

– И спустились в библиотеку…

– Нет, Дик. В коридор.

– Да какой там коридор. – Некромант, отпустив воротник мальчишки, недоуменно нахмурился. – Нет там никакого коридора. Винтовая лестница ведет в библиотеку. Она занимает два последних этажа. Сам там был не раз, когда приходилось курсовые писать.

– Ну значит, мы по другой лестнице спустились.

– Да нет там другой лестницы, – вконец запутался будущий маг. – Я же не ослеп, чтобы пропустить целую лестницу с пролетами.

– Да тише ты. Дай договорить парню, – Лоя ткнула Дика в бок, но на этот раз существенно сильнее, чем прежде.

Дождавшись, пока собравшиеся смолкнут, Фридрих продолжил свой рассказ.

– Значит, спустились мы в коридор. Облупленный такой, обветшалый. Краска со стен хлопьями сходит. В том коридоре много комнат разных. Ну, я возьми да предложи Марвину, давай вон зайдем в ту, что архимагу принадлежала.

– Марику Серолицему? – не выдержал взволнованный Дик.

– Нет. – Бати покачал головой. – Точно не ему. Вроде как светлейшему Артуру Барбассе.

– Да? – собравшиеся обменялись вопросительными взглядами. – Кто-нибудь слышал о таком архимаге?

– Я в свое время учила историю университета, – осторожно начала Лоя, – и был там такой спорный момент. Лет пятьдесят назад тут заведовал некий Карлайн Длиннобородый, потом был перерыв почти в восемь лет, когда Магическим университетом никто не управлял, а затем бразды правления легли на ныне здравствующего Серолицего.

– Нестыковочка выходит, – поскреб затылок Кольт. – Как такое может быть, чтобы целый университет, забитый под завязку школярами, варился в собственном соку целых восемь лет?

– Вот и я о том подумала. Сходила к декану своего факультета, попытался выяснить, что и как, и знаете, меня поразила его реакция. Декан Даль – умный и начитанный человек, великолепный маг и умелый оратор, но тут как будто его подменили. Как только я упомянула о тех временах, он сначала покраснел, потом побледнел, схватил меня за плечи и начал выпытывать, откуда я взяла эту информацию. Когда же выяснил, приказал не болтать под страхом отчисления и бросился в библиотеку.

– Послушай меня, Фридрих. – Дик взял мальчишку за плечо и начал выпроваживать его из комнаты. – Ты, надеюсь, понимаешь, что все, что произошло за вчерашний день, а также слова, сказанные в этой комнате, должны остаться строго между нами?

– Конечно, Дик, – ничего не понимая, захлопал глазами Фридрих.

– А Марвин, кстати, где?

– Да в комнате. Мы как из корпуса выбрались, он пошел спать, а я – вас искать.

– Это хорошо, что он спать пошел, – некромант остановился на пороге комнаты и осторожно выглянул наружу. Коридор был пуст и безмолвен. – Ты ему скажи, чтобы не болтал, а о том, что сейчас Лоя рассказала, вообще не упоминай. Понял?

– Понял, – Фридрих замялся, силясь что-то сказать.

– Ну что тебе еще? – поинтересовался маг.

– Так мы приняты?

– Куда?

– В «Чернильные пятна»?!

– Ах, в гильдию? Конечно, приняты. Вот тебе первый наказ старшины. Держать язык за зубами. О времени праздничной попойки за ваш счет я сообщу дополнительно.

Закрыв перед носом Бати дверь, Дик обернулся к друзьям и хитро прищурился.

– Сдается мне, братья и сестры согильдийцы, что мы напоролись на что-то тайное и секретное. Такое, от чего сам декан Даль пошел вразнос. Знать бы только, что.

Блуждая в лабиринтах собственного сознания, мертвый некромант познал себя. Его больше не отвлекали плотские утехи и нужды живого тела, требовавшего пищи и отправления нужд. В какой-то момент он даже был благодарен Аскольду Азароту, его меткому глазу и верной руке, и вдвойне признателен старому другу Бари, умершему на поле брани, но вложившему в его тело ту искорку вечного существования, что держала на ногах мертвое тело. Соорудив в одной из пещер предгорья лабораторию, Виллус углубился в исследования, которые ранее ему были не подвластны. Ни опасные развоплощающие переходы по ментальным мостам, ни блокирующая истинный свет и тьму карма, ни ядовитые испарения опасных реактивов более не могли помешать некроманту в его исследованиях, и благодаря этому он смог добиться многого.

В мертвых пальцах Виллуса огарок вечной свечи превратился в слепящий ярким светом негасимый факел. Заклятия, представлявшие несокрушимую преграду для обычного пехотинца, стали крепче и продолжительней, а главное: те, кто ранее мирно покоился в своих могилах, по желанию мага поднимались со смертного одра и готовы были действовать по его разумению и воле. По сути, он дал им вторую жизнь. Пусть не такую яркую и насыщенную красками, коей она была до прихода безносой, но самую настоящую. Жизнь без боязни пораниться, получить увечье, испытать боль расставания, приступ раскаяния за свои поступки. Жизнь без оглядки на прошлое и с настолько туманным будущим, что обладатель оной даже не задумывался о том, что ждет его там, за горизонтом. Стоя в своей лаборатории, перед распростертым на гранитном постаменте телом степного воина, некромант заканчивал последние приготовления. Ментальные мосты его магии вздымались, упираясь резными перилами заклятий в облака и насмехаясь над мировыми устоями. Жидкости в котлах дымили и, распространяя по пещере едкий запах, готовы были стать частью великого колдовства. Что могли маги его времени? Поднять из пучины небытия, расспросить да отпустить с миром. Иногда утихомирить вдруг ожившего мертвеца, встать на пути инкуба или суккубки, да вот, собственно, и все. В руках же Виллуса-некроманта оказался новый подход. С ним в этот мир пришла сильная, непобедимая магия, не боявшаяся ничего, будь это сотни стрел королевских лучников или старая печать короля.