Юрий Никитин - Трое из Леса. Трилогия [litres]

– Таргитай, мы уцелеваем чудом да по дурости. Умные уже бы сгинули. Нам щепка может спасти шкуры, а ты от такой штуки отказываешься! Даже боги не брезговали, а ты белых ручек марать не изволишь. Ладно, хвороста нарублю своей благородной секирой, Олегу хватит всей его мощи волхва, дабы разжечь костер без огнива – вечно теряет, спасибо Лиске: находит и незаметно кладет ему в сумку, а вот тебе выпала, дурню, редкая удача – рубить и крушить ворога!

Таргитай подумал, двинул плечами:

– Не понимаю такой удачи.

Мрак всплеснул руками:

– Дурень, это же всем понятно! Об этом даже песни поют. Вспомни Странника. Тебе ж самому нравятся песни про поединки, кровь из ран, битвы с великанами, схватки со Змеями, спасать девок из плена, крушить и низвергать!

– Нравятся, – ответил Таргитай. – Я тогда ночь не спал, его песни в ушах звучали. Песни про битвы с врагами нравятся, а вот самому биться не нравится.

– Боги, если бы это сказал Олег…

– Мрак, я слишком глуп, чтобы чувствовать страх, но не люблю убивать. Жалко! Если бы убивать, чтобы не умирали…

Мрак глухо захохотал, рассмеялся и Олег. Звонко залилась смехом, как серебряный колокольчик, Лиска. Таргитай ехал с насупленным лицом – смеются над ним, затем заулыбался во весь рот. Его глупое честное лицо стало совсем счастливым, светлым.

Мрак оборвал смех: далеко впереди вился столбик черного дыма. Остальные умолкли, видя его насупленное лицо. Оборотень оглянулся на маячивших далеко позади всадников.

– Видите?

– Опять стража? – спросил Олег.

– В чешуе и с когтями. Змей, помните?

– Для чего же нас пропустили? – спросил Таргитай недоумевающе.

– Может быть, чтобы посмотреть, как Змей сожрет? Жизнь скучная, забав мало, глазу отдохнуть не на чем.

Таргитай хлопал глазами, не понимая. Олег подобрался, напрягся. Страшное заклятие не поможет: нет такой трещины, чтобы провалилось Мировое Дерево. Да и Жезл тогда пропадет!

Приблизились, в клубах черного дыма начали проскакивать багровые искры. Мрак все темнел, Таргитай перехватил его злой взгляд, брошенный на Меч: людей, гад, сечет, еще как сечет, а самого гада – да такого крупноватого! – не берет, хоть плюй на него.

– Огнедышащий, – определил Олег. Он спешно листал книгу. – Против простых драконов знаю, против крылатых знаю…

– Знаешь? – спросил Таргитай с недоверием.

– Но пользоваться не умею, – признался Олег. – А вот против огнедышащих даже не видел отворота.

– А был бы, ты его опять перепутал бы с чем-нибудь, – сказал Мрак. – Хватит с нас жаб с неба!

Лиска сказала с негодованием:

– Это даже хорошо, что перепутал!

– Да ладно, ладно, – сказал Мрак. – Все, что ни делается, к лучшему. Вот Тарх вообще такое брякнул, что и на голову не налезет, а нас даже не разнесли на клочки… Дурацкий мир, в котором живем! В другом давно бы прибили.

Таргитай любовно щупал дудочку, улыбаясь своим мыслям. Сказал рассеянно:

– Вообще-то он мне нравится.

Мрак с Олегом переглянулись. Мрак безнадежно махнул рукой. Олег сказал с неуверенностью:

– Мне вообще-то тоже.

Таргитай поднес дудочку к губам:

– А я, будь богом, все-таки сделал бы лучше.

Лиска прыснула, Мраку показалось, что даже кони заржали, жеребец под ним зашатался – едва не упал от смеха.

– А лень куды бы дел? – спросил Мрак очень серьезно. – Она ж родилась раньше тебя. Сперва говорит лень, потом – ты.

Таргитай почесал в затылке, задумался. Дальше ехали под насвистывание на дудочке. Змей певца не страшил, до него еще верст десять, а так далеко стоит ли заглядывать? Пусть под ним конь ломает голову о грядущем, она у него большая. Да еще Олег – иссохнет, ежели не дать разобрать завтрашний день по щепочкам.

Дым стал реже, черный превратился в сизый, затем вовсе в белесый. Огонь исчез, вскоре все рассмотрели у подножия дерева нечто зеленое, похожее на ящерицу размером с сарай. На спине бугрился неопрятный горб. Невры не сразу узнали сложенные крылья.

– Кожистые, – определил Мрак. – Как у Олега!

– И летает, наверное, – предположил добрый Таргитай, – так же замечательно.

– Наша вещая птаха огнем не дышит, – сказал Мрак. Он бросил взгляд на волхва. Тот, судя по жестам, убеждал Лиску держаться позади. Если со Змеем что случится, то чтобы не встревала. Двое, мол, в драку, а третий… третий в другое место. Тем более женщина. Хоть и злая. Мрак понюхал воздух, привстал. – Не успеваем. А в потемках не наступить бы ему на хвост… Привал, ребята!

По дороге встречали странные холмики – деревянные, иной раз до половины вбитые неведомой силой в землю. Олег первым догадался, что к чему, все рассматривал потрясенно, потом привык даже он, сейчас же Мрак один такой холмик умело надсек – дерево твердое как камень, поджег стружку, затем подпалил весь холм – древесную чешуйку, что свалилась с Дерева!

Странное дерево горело мощно, Степь осветилась на сотни шагов. От жара невры трижды отсаживались. Мрак поджарил добытых по дороге дроф, вывалял в золе – пепел оказался еще солонее, чем от простого дерева. В ночи выли степные звери, над головой проносились темные тела. Огонь вспыхивал, однажды раздался страшный крик, полный ярости. Запахло паленым.

– Задницу припалил, – меланхолично заметил Мрак. – Поучился бы у нашего волхва. Зайца из-под небес бьет! Без промаха.

– Олег летает, – согласился Таргитай с завистью. – Уже здорово. А что иной раз мордой оземь, так своей же мордой! И не из-под самых облаков, а то бы убился. А голова у него, хоть и волхв, крепкая…

Олег морщился, ерзал от такой защиты.

– Хохотать по-волчьи приходится, а вы зубы скалите. Как пройдем мимо Змея? Почему никто даже не думает? Тарх – понятно, но ты, Мрак?

– Мимо? – удивился Мрак. – Рази такой пропустит? Такого надо бить по голове. А вот как, думай ты.

– Я все время об этом думаю!

– Да? – удивился Мрак снова. Покосился на разрумянившуюся у костра амазонку. – Все время про Змея думаешь?

– Да, – ответил Олег сердито. – Мой задум – пройти мимо него в потемках. Змей тоже должен спать, все звери ночью спят, кроме ночных, конечно.

– А Змей?

– Ящерки и гадюки ночью спят, им холодно. А Змей – это большая ящерка. Или крупная гадюка.

Мрак с сомнением поскреб когтями волосатую грудь.

– Да? Такому сараю и мороз не помеха. Разве что привык… Маленьким был, шкурка вон как у тебя, так себе. Среди лета замерзал, особливо ежели шелудивым уродился…

Мясо пахло вкусно, а после долгого перехода сожрали и косточки. Лиска вслед за неврами расстегнула пояс. Олег же, напротив, поднялся – бледный, посуровевший, тяжело вздохнул, прерывисто, как после долгого плача, пошел из освещенного круга. Мрак с сочувствием пробормотал вслед:

– Ишь, горбится, ровно коня несет. Не любит, ох как не любит это дело.