Юрий Никитин - Трое из Леса. Трилогия [litres]

Он тяжело дышал, с отвращением отряхивал с одежды кровь и какую-то грязь, похожую на мозги.

Боится еще и темноты, поняла Лиска участливо. Заторопилась, упала. Олег подхватил и почти понес ее. Лиска снова боролась со страстным желанием остаться в его крепких руках, прикинуться томной девой. К стыду, ощутила себя в самом деле такой, но более мощное чувство победило – к тому же ни на миг нельзя забывать о Цели! Слабо высвободилась из его мокрых от чужой крови рук, побежала рядом на все еще ватных ногах. Бесчувственный зверь по имени Мрак ждать не станет!

Впереди во тьме гремели шаги. Слышались глухие удары и сдавленные стоны, а то и обиженный визг – Таргитай с разбега натыкался на выступы. Впереди блистали огоньки, их часто загораживала темная фигура. Тогда и Олег с разбега влипал в нависающие и выступающие, со злостью думал, что перепороть бы здешних волхвов – не следят, богоотступники, за капищем внутри. Или головы еще крепче здешнего Дуба?

Впереди озарилось красноватым трепещущим светом. Таргитай явно вбежал вслед за Мраком в капище, Олег наддал – друзья могут драться спина к спине с ворогами, а он отстал, его трусость нашла оправдание, мол, слабая женщина на руках, то да се, нужна защита…

От стыда так наддал, что амазонку потащил как тряпичную куклу. Дважды влупился в дерево, которое крепче любого камня, но пронесся дальше, похоже – снес выступы.

Мрак и Таргитай стояли, растопырив руки, вблизи входа в гигантскую пещеру, которую дуплом назвать трудно. Пол отполирован до блеска, пещера как пещера, в середке, шагах в двадцати от невров, в беспорядке разбросанные камни-глыбы, догорают расшвырянные неведомой силой куски дерева – чешуйки Дуба. Слева на камнях – растерзанные тела. Двое прямо на багровых углях – мясо почернело и дымилось, сладковатый запах все еще наполняет пещеру. Еще дальше грудой лежат целые чешуйки – отполированные, расписанные странными знаками, среди которых невры узнали солярный знак Рода и знак Великой Матери-Лосихи.

Олег ворвался, запыхавшись, волоча Лиску.

– Скорее! Агимас идет по пятам! Где Жезл?

Невры молчали, наконец Мрак сказал со злостью:

– Разуй глаза. Не видишь, здесь побывали до нас.

Олег ошалело обвел взглядом беспорядочную груду дерева, что осталась от построек, разбросанные валуны, каждый в рост человека, изуродованные тела. Почти у всех в руках зажаты топоры, на перекошенных лицах застыл ужас.

– Агимас? – предположил Таргитай. – Лискин жених… Савиджак?

Слышалось частое дыхание амазонки. Мрак медленно пошел к руинам, повернул на спину человека в богатой одежде. В крепко стиснутом кулаке нож, глаза безумно вытаращены. Грудь и живот были сплошной кровавой раной, словно там вырубывали тупым топором куски мяса.

– Не Агимас, – сказал Мрак угрюмо. – Что-то хуже.

– Что может быть хуже? – спросил Таргитай безнадежно. – Разве что этот неведомый Савиджак.

– Поживешь… если поживешь, увидишь.

– Тогда стоит ли жить?

Все разбрелись по разоренному капищу. Неведомая сила разметала глыбы и бревна, как щепочки, на стенах остались свежие царапины. Похоже, та же неведомая сила в ярости зачем-то била острием меча или копья, высекла глубокие бороздки. Мрак зябко двинул плечами: в плотной, как гранит, древесине такую бороздку вырубывал бы полдня. Здесь же, судя по царапине, кто-то лишь взмахнул мечом… Мечом?

– Нам повезло, что не схлестнулись с этим парнем, – сказал он хмуро.

– Как утопленникам, – согласился Олег, вытягивая шею, вслушивался в далекий шум. – Агимас с его сбродом у входа!

– А другого выхода нет?

– Здесь вообще нет выхода. Один вход, – объяснил Олег. Отстранил Лиску за спину, взял посох в обе руки, шире расставил ноги. – Придется встречать здесь.

Мрак вытащил секиру. Уши шевельнулись, шум стал громче.

– Когда Лиска сварила в супе лягушку, у тебя вход враз стал и выходом, да еще каким! Агимас жаждет встречи, так пусть же получит!

С секирой на уровне пояса ринулся в темный провал. Таргитай, не раздумывая – он вообще редко раздумывал, – бросился следом. Олег опешил лишь на мгновение, но Таргитай уже исчезал, его золотой Меч выскользнул из ножен с радостным свистом, рассыпал красные искры, а Лиска едва успела метнуться следом.

Дорогу знали, успели одолеть две трети пути, когда топот десятков бегущих ног превратился из легкого шороха в грохот. Зажатое эхо в страхе металось между стенами. Таргитаю, а особенно Лиске враги казались бегущими даже по стенам и своду.

Волчьи глаза Мрака не подвели во тьме. Без крика и воплей рубил направо и налево, в самом деле похожий на матерого волка в овечьем стаде.

Таргитай и Олег дрались тоже молча; кое-как различали надвигающиеся силуэты – догорающий огонь светил врагам в лицо. Те не успевали поднять оружие – падали, как под ударами молнии. Лиска отдышалась, ее меч иногда поблескивал как одинокая искорка: старалась держаться между Таргитаем и Олегом, те почему-то упорно оттесняли ее назад.

Мрак прорубывался словно косарь в густой траве. Ослепленные враги двигались плотно, грозили задавить массой. Пещера наполнилась криками, лязгом и хриплыми командами.

Не скрываясь, Мрак рявкнул:

– На выход, хлопцы! Там эта расцарапанная жаба. Прибьем – в вирии нас ниже спины поцелуют. А Ящер от тоски удавится!

Впереди блеснул и начал приближаться яркий свет. Нанося удары во все стороны, они прорвались к выходу. Мрак залит кровью, на лбу зияла широкая рана, правая рука беспомощно висела, а секиру неловко держал в левой. Теперь свет бил им в глаза, ослепляя и высвечивая их врагам. Таргитай вскрикнул предостерегающе:

– Берегись, зашибу!

Мрак поспешно бросился вниз лицом. Таргитай пробежал по его спине, перед ним и по бокам блистала стена из оранжевого булата, а воздух наполнился вжиканьем и холодным посвистом. Таргитай, мокрый от крови, часто поскальзывался и падал на колени. Олег спешно подхватывал: где проходил Таргитай, сражаться посохом не приходилось.

Яркий свет больно ударил по глазам. Агимас и дюжина телохранителей ожидали в десятке шагов. На гребне сотни воинов пробегали по вытоптанной до блеска тропе, исчезали в черном разломе.

– Он! – закричал Мрак страшным голосом. – Бей дураков!

Таргитай в три прыжка взлетел на гребень, снес заслон, увидел совсем близко расширенные глаза Агимаса: узнал его Меч, проклятый, не погасло воспоминание о золотом оружии, священной реликвии киммерийцев!

Таргитай прыгнул к Агимасу, тот отшатнулся, сделал шаг назад. Таргитай невольно протянул руку: ноги предводителя тюринцев оказались на самом уступе коры. Агимас отчаянно взмахнул руками, словно пытался взлететь, вскрикнул, начал падать… Он видел, что сорвался в самую глубокую пропасть на свете. Лицо стало белым, а глаза едва не лопнули – обречен, а враг, за которым гонялся по всему свету, цел и смеется!