Тимофей Царенко - Аспекты бытия

– Ты меня хочешь, потому что любишь. Истинная сила эмпата – возможность найти такого партнера. Все остальное – так, не более чем приятный бонус. – Отрываясь от ласки, девушка смотрит в лицо Соломона, тот едва не закатывает глаза от удовольствия. – Я хочу, чтобы ты смотрел мне в глаза! – поймав взгляд, девушка продолжает ласку.

Через какое-то время раздается судорожный вздох. Оргазм страшной силы изгибает тело парня и тот, обессиленный, сползает по стене. Женя тыкается ему в подбородок макушкой, а потом целует в губы.

– Пойдем, ты чего-то рано расслабился!

– Я… дай отдышаться, Симонова, секс с тобой напоминает прием наркотиков…

Парень с трудом поднимается, попутно избавляясь от рубашки. Женя заходит ему за спину, упираясь в лопатки обнажённой грудью, и прикусывает ключицу. Ладонями она скользит по торсу и животу, а потом одной рукой пробегается вдоль позвоночника, от затылка до копчика. Неожиданно напряженные пальцы практически бьют по точкам, сопровождая касание импульсами. Соломон каменеет от неожиданной боли, едва не вскрикивая. Но боль схлынула, оставив после себя неожиданно острое чувство возбуждения.

– Ведьма! Нам же вставать рано!

Соломон подхватывает девушку на руки и бросает на кровать, едва ли не с рычанием падая следом. Та счастливо хохочет.

Хохочет и Клавдия Модестовна, которая успела распылить сенсорную пыль по всему дому. Чем она занималась – я вам, извините, не скажу. Это может наглухо испортить впечатления от нашего подглядывания за Женей.

Угомонились молодые люди уже под утро. Впрочем, нормально поспать им не дали. Примерно через час после того, как Рыжик с Соломоном уснули, даже не смыв себя пот, в дом вломился Иван Иванович с штурмовой винтовкой и группой захвата наперевес. Когда истеричное махание оружием закончилось, а получивший в дыхло прикладом Соломон был слегка оживлен Женей, начался разбор полетов. Проблема оказалась в чем-то тривиальной. Медик, которого Кот вчера заботливо уложил спать в гостевой комнате, за ночь благополучно впал в кому.

– Так, еще раз: чем вы напоили мистера Сервантеса?

– Кого? – уточнила Женя, которая колдовала над все еще скрюченным Котом.

– Сервантеса, медика, которого я оставил вам в помощь.

– Мне Клавдия Модестовная дала снотворное. Клавдия Модестовна, вы чего не предупредили, что закидываетесь препаратом для допросов? – недовольно прошипел Соломон, ощупывая солидную шишку на затылке.

Клавдия Модестовна с любопытством рассматривала обломки стула в своих руках, которым она успела отоварить двух десантников. Те расположились на полу, пребывая в состоянии оглушения. Удары телохранительницы свернули шлемы в стороны, лишая солдат обзора, а кинетическая энергия удара была такой, что шлемы не выдержали и треснули. Стул, впрочем, тоже не выдержал рукопашной. Как и дверь в модуль, как и половина кухонной мебели.

– Так я думала, вы сами поспать хотите… В дозировке десять миллиграмм перорально препарат очень мягко помогает уснуть.

– Вот только моим сотрудникам имплантирован комплекс препаратов, препятствующих действию допросной химии. А из-за малой дозировки он не сразу отреагировал, – дядя Ваня осматривал учиненный разгром с кислым выражением лица. – Соломон, у тебя талант: операция еще не началась, а уже шестеро пострадавших. Один тяжело.

– А чего это вы вломились лично? – уточнила Женя. От испуга девушка успела вырубить троих, пока не заметила Иван Ивановича. – Мне всегда казалось, что высший командный состав в такого рода операциях не участвует…

– Была надежда на то, что это – те самые неизвестные, что раньше пытались вас устранить. Вот и приехал проконтролировать… самостоятельно. Женечка, а вы не могли бы одеться?

На Рыжике из одежды были только тонкие трусики, и были они надеты немного нестандартно, затягивая волосы в пучок на затылке.

– А можно в следующий раз не бить моего парня? Иван Иванович, вот честно, каждый ваш визит заканчивается какой-то жестью! То вы его чуть по стенке не размазали, а потом едва стулом не убили. То нервы наживую сращиваете, теперь вот… У вас же автоматика, видно, кто свой, а кто чужой! Что он вам такого сделал? – под внимательными взглядами оставшихся на ногах военных девушка вытащила из обломков шкафа первую попавшуюся тряпку и завернулась в нее.

– Как показал многолетний опыт общения с Котом, бить его сходу – крайне разумное действие. Иначе можно наткнуться на что-то, против чего не помогут три десятка психологической устойчивости. Но это ладно, Соломон за каким-то чертом размахивал рельсотроном. Кто ему вообще дал рельсотрон? – дядя Ваня поднял голову к потолку, любуясь пробитой дырой.

– Завалялся, друзья забыли! – просипел Кот.

– Как хорошо, что мой подопечный не умеет стрелять… – закончил свою мысль Иван Иванович

– Иван Иванович, я понимаю, что это не мое дело и я тут человек где-то даже посторонний, но вы уверены, что молодые люди справятся с военной операцией? – Клавдия Модестовна вскинула свои хтонические брови.

– Как-то до этого они планировали справляться?! – пожал плечами генерал. – К тому же один раз они уже нечто подобное провернули, практически без подготовки. Детишки безжалостны, наглухо отморожены и нестандартно мыслят. А еще шустро соображают в экстренных ситуациях.

– Извините, а кто из вас Кот?

Внезапно в разгромленную кухню втиснулся тощий, небритый мужчина. На нем, как на вешалке, болтался жутко застиранный комбинезон техника. Голову венчала замызганная кепка.

– А вы, собственно, кто? Иван Иванович с интересом рассматривал визитера, который с раздражением осматривался.

– Никитин, Сергей Сергеевич, представитель муниципалитета поселка Западные Врата. Так Кот – это вы? По документам вам двадцать пять лет. Кстати, плохо выглядите. Неудачная мутация? Последствия облучения? Наркотики?

Дядя Ваня заткнулся, крепко задумавшись.

– Молодой человек, а почему вы решили, что Кот – это ваш собеседник? Может быть, Кот – это я? – пробасила Клавдия Модестовна, выпятив напудренное декольте. Боевая бабушка все еще сжимала остатки табуретки.

– Тогда распишитесь вот тут и тут, а еще с вас двадцать тысяч евро кредитов!

С этим словами мужичок отнял у телохранительницы остатки табурета и вручил ей планшетку.

– Что это? За что такие деньги? – непонятно, чему Модестовна удивилась сильнее: то ли полному отсутствию реакции на нее представителя муниципалитета, то ли сумме штрафа.

– Предписание на устранение нарушений. Молодой человек, это вам не военный полигон. Вы при развертывании комплекса подписывали договор, где черным по белому было написано: взлетное поле перед домом имеет ограничение по тоннажу и числу размещенных летательных аппаратов. Вы, мало того, что нарушили эти ограничения, так еще и повредили зеленые насаждения! Их нужно восстановить, а также заплатить штраф. В поселке высажены уникальные эндемики.