Тимофей Царенко - Аспекты бытия

– Ну, так уважьте бабушку, совокупитесь, очень мне радостно будет, а я потеребонькаю! У меня смонтирован двойной набор гениталий, последней модели. Хотите покажу?

– Лучше вы помогите в планировании операции, вы в этом опытнее, мы вам за это очень благодарны будем, – Женя обошла стол и вытащила за руку Кота. Тот молча шевелил челюстью. – А мы с Котом пойдем…. Пойдем, еще раз осмотрим технику, Кот расскажет мне про эту, суперслизь, и все такое… И это, мяукам воды налейте… Все, до свидания… скоро вернёмся…

Дверь закрылась, отсекая молодых людей от кухни.

– Женя, блин, я бы ей ответил! – наконец опомнился Соломон.

Молодые люди вышли на улицу, и словно оказались в другом мире. Млечный путь заставлял закидывать голову к небу. Чуть горьковатый запах листвы и насыщенный запах разнотравья били в голову на контрасте с кондиционированным и очищенным воздухом жилого модуля. Женя зябко поежилась (на ней была одна футболка). В следующий момент девушка утонула в теплых объятиях.

– Кот, я тебя очень люблю и уважаю, но это – не твой уровень! Сто лет опыта никаким талантом не переплюнешь.

– Ладно, предпримем техническое отступление. Блин, без волос на голове как-то зябко… Ох, ты хоть оделась?

Женя мягко накрыла ладошкой руку Соломона, которая лежала у нее на пояснице, и настойчиво повела ее вниз. Ладонь парня с ткани соскользнула на гладкую кожу бедра, и тут же двинулась вверх, но забравшись под футболку. Огладила мягкий изгиб ягодицы, прошла по талии, прикоснулась к упругой груди и снова двинулась вниз, уже по плоскому животу, и ниже… Не встречая на своем пути не единого лоскута одежды. Горячие девичьи губы впились парню в подбородок, а его рука уже раздвинула горячие складки кожи…

Соломон отстранился, как ошпаренный. Сделал он это настолько резко, что Женя едва не рухнула, и ему пришлось тут же ловить подругу.

– Так, стоп, давай не тут…

– Но…

– Тут где-то бродит очень злой Филип Иннокентьевич, принимает посылки с распыленными металлами и расходниками. Я фиксирую три камеры, одна из которых принадлежит нашей милой бабушке, я эрекцию потеряю, как представлю, что она на нас смотреть будет и мастурбировать…

– Слушай, не, ну не настолько же все плохо, она ведь не может и вправду…

– Вам че, жалко, что ли? – раздался голос Модестовны из динамика. Женя вздрогнула.

– И да, пойдем, я тебе покажу что-то, тебе понравится…

– Ага, пойдем ко мне в гости, но только, это, из всех развлечений дома у меня только член. – Подколола парня Женя, держа его за руку.

Соломон их куда-то вел по мощеной тропинке. Камень приятно холодил ноги, а пробившаяся на стыках трава щекотала ступни холодными касаниями.

– Красиво… – прошептала девушка, завороженная зрелищем.

– Да…

Молодые люди стояли у широкого и неглубокого автоклава с откинутой крышкой. В эмалированном бассейне, казалось, бурлил жидкий свет. Словно кто-то растворил в воде горящие угли. В траве можно было различить кабель монструозной толщины, идущий к автоклаву.

Жидкость переливалась всеми оттенками алого и желтого. Колдовское варево, магический эликсир. Такие слова приходили на ум при виде кипящей колонии нанороботов. Из темноты с тихим жужжанием выехала автоматизированная тележка и в бассейн высыпалась очередная партия какого-то порошка. Привыкнув к темноте, девушка заметила целую кучу разных приборов, соединённых кабелями и небрежно расставленных вокруг автоклава.

– Слушай, а на что ты развел интенданта дяди Вани? Просто, мне показалось, что, по его словам, ты что-то невозможное сделал.

– «Эволюция-мезозой». Наномашины, основная задача которых – распределённые вычисления и типологические задачи. Фактически, жидкий процессор. Это не что-то для боевого применения. А тут мы заявляем, что нам нужно получить огромную кучу расходников для того, чтобы эта узкоспециализированная колония доросла до чего-то, напоминающего военный юнит. Конечно, мне не поверили и решили, что я решил потратить сумму, за треть которой можно было просто нанять хорошо укомплектованную армию. Но, с другой стороны, стабильная «Эволюция-мезозой» – это даже не новое технологическое поколение, это что-то уже из следующей технологической эпохи. Сломался у тебя, предположим, звездолет: словил он метеорит в двигательную установку. Вокруг пустота на десятки парсеков вокруг. А тут ты открываешь бочку, выливаешь машины – и корабль летит дальше.

– И? Оно ведь, получается, работает? Ты просто продал технологию?

– Нет, увы. Я продал конкретную колонию, которая умеет принимать ограниченное число стабильных форм. Обретя критическую массу, она производит несколько более специализированных колоний, которые уже, в свою очередь, обеспечивают необходимую функциональность. И ничего кроме. Конкретно структура этой колонии определяет ее функциональность, хотя формально она еще «Эволюция-мезозой». А по факту… Представь, что ты открываешь секрет регенерации, ну, предположим, лягушки. Выделяешь этот самый регенерирующий состав. И применяешь на человеке. А по факту у человека потом отрастает лягушачья лапка. Технологический тупик за очень много денег. Но вот наш доблестный военный этого не знает.

Женя ловила лицом прохладный ветер и прижималась обнажённым бедром к парню. Она искренне любила подобные моменты умиротворения, когда Соломон с воодушевленным видом рассказывал ей очередную тайну мироздания, а она впитывала эту информацию, словно самую красивую сказку.

– Но ведь можно ее как-то перепрограммировать?

– Можно. Но это не имеет смысла. Создавать узкоспециализированные колонии типа «Эволюция-мезозой» непростительно дорого. С тем же успехом и за гораздо меньшие деньги можно собрать на стационарном оборудовании что-то из серии «Эволюция-кайнозой», колонию, которая один раз выполняет свою функцию и теряет подвижность, то есть уходит из размерности нано. Характерная черта Мезозоя – это свободный фазовый переход. А вот, например «Эволюция-палеозой» – это колония в одной стабильной фазе. В частности, все медицинские наниты – именно такие колонии.

– Так зачем использовать эту колонию? Ну, можно ведь реально было использовать наемников?

– Понимаешь, в чем нюанс… Если бы я был уверен, что нам нужно будет просто пострелять и что-то спереть, я бы, наверное, так и поступил. Но я не знаю, с чем нам предстоит столкнуться. А огромная вычислительная машина, весом в полтонны – это козырь. Козырь для любой истории. Ну и, бонусом, интендант из-за жадности сделал нас неприлично богатыми.

– Но ведь он поймет, что к чему, и все отнимет?

– Чтобы что-то отнять – это что-то надо найти. А я через пару часов после получения эти расходники крайне надежно потеряю. А потом что-то случится и станет не до нас.