Дмитрий Емец - Таня Гроттер и Исчезающий Этаж [litres]

Усы академика начали было насмешливо прыгать, но длинная, то исчезающая, то появляющаяся борода грозно шевельнулась, и они сразу притихли.

После Сарданапала слово взял Поклеп Поклепыч.

– Юные маги-недоучки, оказавшиеся в мире лопухоидов без надзора, совершили множество тяжелейших проступков! – визгливо начал завуч, потрясая стопкой пергаментов. – Некоторые… не буду пока называть имен… позволяли себе летать, другие направо и налево использовали заклинания, третьи пытались применять высшую магию превращений. В результате несколько очень добропорядочных лопухоидов до сих пор… э-э… проявляют некоторые странности в поведении. Не так ли, почтенный Семь-Пень-Дыр? Может, вы убедите их перестать лаять и кусать прохожих за ноги? У Зубодерихи это почему-то не получается. Кое-кто другой заколдовал отцовский ремень так, что уважаемый, педагогически грамотный, политически подкованный лопухоид отстегал ремнем самого себя!

– Поклеп! Спору нет: проступки действительно возмутительные. Однако этот тип был наказан за дело! Я уже говорил тебе: никто не заставлял его бить ремнем детей! Пусть один раз побудет на их месте! – перебил его Сарданапал.

Поклеп Поклепыч поморщился.

– Ну хорошо, это вычеркнем… – неохотно пробурчал он. – Между прочим, порой встречались просто вопиющие факты! Кое-кто из здешних любимчиков, например, выпускал из чемодана привидения и разбрасывал направо и налево купидоновы стрелы…

Таня поежилась, сразу поняв, к кому это относится.

– Я считаю, что любого из этих проступков достаточно, чтобы подвергнуть виновных зомбированию и, отняв у них все магические способности, отправить навечно в мир лопухоидов… Я бы лично так и поступил! – гневно продолжал Поклеп.

Несколько сотен учеников замерли. Тишина повисла такая, что, казалось, было слышно, как бежит муха по носу Гуни Гломова. Потом взлетает и перелетает на ухо к Рите Шито-Крыто.

– Однако, к сожалению, если применять зомбирование, этот зал полностью опустеет, поскольку среди вас нет ни одного, кто бы не совершил хоть одного серьезного проступка, – неохотно продолжал завуч. – Именно поэтому мы временно отложим это наказание. Я подчеркиваю – ВРЕМЕННО. До первого значительного нарушения дисциплины!

Поклеп Поклепыч грозно потряс пергаментами и отступил. По залу пронесся вздох облегчения. Все слишком хорошо знали Поклепа и не заблуждались на его счет. Дай ему волю, он бы зомбировал учеников даже за пятиминутное опоздание. Однако, по счастью, в Тибидохсе был еще Сарданапал. Должно быть, он заступился за них и на этот раз. Недаром его усы дрогнули теперь так лукаво, хотя лицо по-прежнему оставалось важным и осуждающим.

Медузия сделала шаг вперед. Как всегда, она была очень краткой и конкретной:

– Я уверена, вы серьезно отнесетесь к словам Поклеп Поклепыча. А теперь все курсы расходятся на занятия. Учитывая, что два месяца пропущено, расписание составлено очень плотное. Заниматься вам придется с утра и до позднего вечера. Едва ли у кого-то останутся силы на проказы. Кроме того, наш библиотекарь джинн Абдулла просил передать, что будет накладывать на любого, кто не сдаст книги вовремя или, что еще хуже, станет вырывать страницы, тройные проклятия. Так что будьте внимательны. Это все, что я хотела сказать. До встречи на нежитеведении!

Прямо из Зала Двух Стихий курсы стали расходиться на занятия. Настроение у всех было неважное.

– Похоже, преподы решили взяться за нас всерьез, – сказала Рита Шито-Крыто.

– Угу, – подтвердила Гробыня. – В бараний рог согнуть! Если не придумать что-нибудь интересненькое, здесь будет тухло, как у лопухоидов.

– Гы! Интересно, как меня заставят заниматься, если я не захочу? – гоготнул Гуня Гломов.

Этот сутулый, похожий на гориллу субъект сидел на первом курсе уже несколько лет и до сих пор не мог удовлетворительно превратить табуретку в гуся. Вместо этого у него всякий раз получалось какое-то уродство: то живая табуретка, то гусь с четырьмя ножками. Таня никак не могла уяснить, как Гломов вообще сумел оказаться в Тибидохсе.

– Да, скверное дело. Придавят они нас своей зубрежкой, – грустно сказал Ванька Валялкин.

Баб-Ягун засмеялся и поманил Таню и Ваньку в сторону. Ноги у Баб-Ягуна лишь недавно перестали быть лягушачьими лапами, поэтому он до сих пор порывался не ходить, а прыгать. Однако ни Таня, ни Ванька Валялкин над ним не смеялись. Попасть под заклинание Поклепа дело нешуточное. Особенно под заклинание, которым он охраняет Исчезающий Этаж.

– Чего такие тухлые? На вашем месте я бы не слишком унывал! – весело сказал Баб-Ягун.

– Почему это? С утра до вечера заниматься. Такого никакие мозги не выдержат, – возразил Ванька.

– Медузия не все сказала. Она умолчала про чемпионат по драконболу. Когда он начнется, никого попросту не засадишь за книги. Поэтому они с Поклепом такие сердитые. Только чур меня не выдавать! Мне бабушка по секрету сказала, – с заговорщицким видом прошептал Баб-Ягун.

Настроение у Тани резко поднялось. И как она могла забыть: Баб-Ягун же предупреждал ее о чемпионате! А раз на носу чемпионат, то придется много тренироваться. Наверняка Соловей О. Разбойник не захочет, чтобы их команда ударила лицом в грязь!

Рядом кто-то кашлянул, привлекая их внимание. Зубодериха всегда появлялась бесшумно.

– Молодые люди! Почему вы не на занятиях? Что у вас сейчас? А ну марш, а то сглажу! – весело прикрикнула она на них.

Первокурсники уставились на часы. Еще в первом полугодии они успели выучить, что часы в Тибидохсе особые – магические, без цифр, зато с небольшими оживающими картинками. Теперь стрелка показывала на закопченный котел, змеящийся вонючей струйкой дыма.

Таня поежилась. Она отлично знала, что означает этот котел: нужно отправляться на практическую магию к профессору Клоппу.

– Ох, мамочка моя бабуся! Если бы вы знали, как я ненавижу этого старикашку! Меня от него просто воротит! – с чувством воскликнул Баб-Ягун. – А тебя, Ванька?

Ванька ничего не ответил, зато загадочно улыбнулся. Таня очень внимательно на него посмотрела. Ей хорошо была знакома эта улыбка. Когда Ванька так улыбался, в самое ближайшее время нужно было ожидать чего-то интересного. К тому же Таня заметила, что Валялкин единственный из всех не посмотрел на часы. Похоже, и без того знал, к кому им сейчас предстоит направиться.

Аудитория, в которой профессор Клопп всегда проводил занятия, находилась под самой крышей узкой круглой башни. На стенах висели пучки магических трав, змеиная кожа, мешочки с ядами и связки засушенных летучих мышей. Все это нужно было профессору для приготовления его кошмарных эликсиров и снадобий. На партах стояли закопченные котлы, которые запрещалось мыть. Клопп утверждал, что именно в этой накопившейся за столетия копоти их главная магия.