Дмитрий Емец - Таня Гроттер и Исчезающий Этаж [litres]

Подождав, пока поле опустеет, она убедилась, что за ней никто не подсматривает, и набрала высоту. Оказавшись под самым невидимым куполом, она стремительно перевернулась на контрабасе, а потом спиной вперед помчалась вниз. Повторив этот маневр три или четыре раза, Таня спрыгнула с контрабаса и, спрятав его в футляр, отправилась в раздевалку.

Контрабас, как всегда, когда его приходилось тащить, оттягивал ей плечо, и Таня остановилась посмотреть на Тибидохс.

Уже почти стемнело. В разлившейся синеве было хорошо видно, как полукруглые окна-бойницы подсвечиваются изнутри красноватыми магическими огнями. Особенно интересно было наблюдать за окнами недавно восстановленной Башни Привидений. То и дело от ее чердачного окна отрывались белые полупрозрачные тени и, описав вокруг башни круг-другой, неторопливо вплывали в одну из бойниц. Привидения совершали свой обычный вечерний променад. Девочке даже почудилось, что среди них она увидела Недолеченную Даму и Поручика. Хотя, возможно, это были и не они. С такого расстояния сложно было сказать наверняка.

Отдохнув, Таня подняла контрабас, но тут вдруг крайний ангар затрясся от рева. Из всех щелей повалил густой дым. Мгновение – и вновь все смолкло. На этот раз дракон бушевал совсем недолго, но все равно его явно что-то тревожило.

«Опять Гоярын! Надо посмотреть, что там такое!» – решила Таня. Она подождала, не появятся ли джинны, а потом положила футляр с контрабасом на траву и подбежала к ангару.

Открыть тяжелые ворота ей было явно не под силу, поэтому она просто легла на песок и ловко, точно уж, проскользнула в щель под ними. Будь девочка потолще, ей не удался бы этот трюк.

В ангаре было темно и дымно. Слышно было, как в сумраке хрипло дышит дракон. В ноздри ударил особый запах – резкий, одурманивающий. Примерно так пахнет покрытый водорослями камень из реки, когда его вдруг бросаешь в костер или на раскаленные угли.

Таня замерла, робко ощупывая стены. Никогда раньше ей не приходилось бывать в драконьем ангаре. Она даже примерно не представляла, далеко теперь дракон или близко. Сколько, если считать в шагах? Пять шагов? Десять? По его шумному дыханию ничего нельзя было понять – было такое чувство, что оно раздается сразу отовсюду.

Таня сделала шаг, потом другой, осторожно шаря перед собой руками. Что-то гулко звякнуло и ударило ее по ступне. Девочка едва не вскрикнула, но вдруг поняла, что это ведро, в котором Гоярыну носят ртуть. Драконы ничего не пьют, кроме ртути. Вода им не нужна, а в большом количестве даже опасна.

Интересно, слышал ли Гоярын, как она уронила ведро? Знает ли он вообще о ее присутствии? А что, если дракон ее проглотит или ударит хвостом? Здесь, в тесном ангаре, где нет контрабаса и неба, она совсем беззащитна. Догадается ли кто-нибудь искать ее в драконьем желудке?

Таня сделала еще несколько шагов и повернулась, пытаясь вспомнить, в какой стороне остались ангарные ворота. Там? Или, может быть, там? Теперь снаружи было уже так темно, что свет из-под ворот совсем не пробивался. «Хоть бы луна выглянула, а то так и схрумкают в потемках…» – тоскливо подумала Таня.

Внезапно прямо перед ней вспыхнули разом два зеленых огонька. Таня машинально потянулась к ним, но тотчас сердце у нее словно оборвалось… Упало и разбилось вдребезги. Она поняла, что эти сверкающие в темноте изумруды – глаза Гоярына. Огромный дракон был совсем близко. Вглядевшись, Таня сумела даже различить его контуры.

Она стояла, боясь шелохнуться. Никогда прежде Таня не осмеливалась подойти к дракону так близко. Разве что во время матча, но там это бывает всего на считаные секунды, когда нужно, разом собравшись, метнуть мяч. Здесь же Гоярын был совсем рядом. Стоит ему теперь выдохнуть пламя – и все, конец… Даже упырья желчь теперь не поможет: стерлась, когда Таня протискивалась в узкую щель под воротами.

Зеленые изумруды моргнули. От неожиданности Таня взвизгнула и отпрянула. Тотчас ее окутало обжигающее облако. Она схватилась за лицо, но тут же поняла, что это был всего лишь дым. Да, раскаленный, но все-таки дым, а не огонь. Гоярын нетерпеливо пошевелил шеей. Это был явный приказ остаться.

Таня поняла, что еще один шаг назад, к воротам ангара – и ее просто вынесет из этих ворот в струе пламени. С Гоярыном, самым старым и сильным драконом Тибидохса, шутки плохи. Недаром даже джинны опасаются заглядывать к нему лишний раз, и притом никогда не делают это в одиночку.

– Ты хочешь, чтобы я тут с тобой посидела? – дрожащим голосом спросила Таня.

Вместо ответа Гоярын тяжело опустился на плиты ангара. Он был так огромен, что перед Таней словно выросла целая гора. Пряный запах дракона – раскаленного изнутри и влажного снаружи – щипал ноздри.

Девочка осторожно присела рядом на край глубокой поилки. Ее глаза начинали понемногу привыкать к темноте. Она уже могла по очертаниям догадаться, где длинная шея дракона переходит в туловище и что вот этот странный утончающийся изгиб, который идет вдоль стены, – его хвост.

Дракон сощурился как большая кошка. Сверкающие изумруды его глаз стали узкими горящими щелками.

– У тебя что-то болит? Почему ты не спишь, ведь теперь январь? – спросила Таня.

Она не была уверена, что дракон понимает ее, драконы не особенно разумны, но интонации ее голоса явно успокаивали Гоярына. Стоило Тане замолчать, как его шея начинала нетерпеливо шевелиться, а узкие щелки глаз делались шире. Гоярын явно требовал, чтобы Таня говорила и дальше.

– Значит, ты не спишь, да? Думаешь, заполучил меня болтать с тобой?.. Хотя, конечно, скучно сидеть все время в этом ангаре. Небось полетать хочется, да? Нет, не хочется? Ну о чем бы таком тебе рассказать? – рассеянно начала говорить Таня.

Она говорила, говорила, боясь замолчать, а дракон все слушал. Очень скоро Таня уже исчерпала все темы. Даже рассказала сказку про Златовласку и про трех медведей. Дракону было все равно. Он внимательно слушал даже тогда, когда Таня начинала сбиваться.

Через некоторое время девочка осмелела настолько, что протянула ладонь и коснулась чешуи на носу Гоярына. Чешуя была теплой. Такой же, как на ее футляре для контрабаса. Таня вспомнила, как ей нравилось в детстве лежать в футляре, будто спрятавшись от всего мира, гладить его и слушать тихий, похожий на ворчание скрип.

Гоярына, видимо, успокаивали тихие поглаживания. Хриплое дыхание стало едва различимым, а щелки глаз совсем узкими. Он засыпал. Его голова опустилась так низко, что Тане стало неудобно гладить нос, и она провела ладонью по складчатой шее дракона. Неожиданно Гоярын хрипло заревел и вскочил. Боясь быть раздавленной, Таня прыгнула ему на шею и обхватила ее руками.

– Успокойся! Успокойся! Что с тобой? Все же хорошо! – принялась она мягко успокаивать дракона.