Дмитрий Емец - Таня Гроттер и Исчезающий Этаж [litres]

Таня снова взяла в руки медный шип и принялась пристально его разглядывать, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку. На его выпуклой шляпке она разглядела небольшой отпечаток – крошечный знак, похожий на паука. Глубокая вмятина в центре и четыре короткие полоски по бокам. Именно они и придавали знаку сходство с пауком.

– Ты когда-нибудь видел такой? – спросила она у Ваньки.

– Не-а, не видел. – Валялкин покачал головой. – Давай сбегаем в библиотеку и спросим у Абдуллы… – предложил он.

Вспомнив сурового библиотечного джинна, обожавшего накладывать на всех должников проклятия, Таня поежилась.

Сквозь потолок в комнату, хрюкая от смеха, просочился Поручик Ржевский. Бестолковый призрак вечно сидел без дела и обожал шататься по Тибидохсу в поисках компании. Или, если компании не найдется, просто довести кого-нибудь до белого каления. Это было ничуть не менее приятно.

– Привет, юные недоучки! Хотите анекдот? – предложил он и, не дожидаясь согласия, продолжил: – Один лопухоид говорит другому: «Знаешь, я учусь играть на барабане!» – «Да? И как успехи?» – «Отличные! Сосед уже повесился!»

Никто не улыбнулся. Если, конечно, не считать самого рассказчика. Сам Поручик буквально затрясся от хохота и стек по стене на пол, превратившись в большую лужу. Лужа забурлила. Потом на ней поочередно открылись два любопытных глаза и уставились на шип, который Таня держала в руках.

– Ого, какой кинжальчик! – сказал он. – Славная штучка! Я уже у кого-то видел точно такой. Никто не хочет воткнуть мне его в спину? Я не прочь пополнить свою коллекцию симпатичных ножичков. Так никто?..

Если раньше Таня слушала Поручика вполуха, терпеливо дожидаясь, пока он отчалит, то теперь что-то заставило ее встрепенуться. Дело в том, что пару секунд назад призрак сказал кое-что интересное.

– Где ты его видел?! Где?! – набросились на него.

Лужа, начавшая уже выбулькивать очередной анекдот, даже растерялась:

– Кого видел?

– Шип! Ты только что сказал, что видел у кого-то шип!

– Ах да, шип… Я еще, помнится, спросил: «А зачем он тебе?» Но мне не ответили. И даже, кажется, запустили в меня « Дрыгусом-брыгусом », так что пришлось срочно сваливать.

– Но кто его держал?! Кто? Кто запустил в тебя « Дрыгусом »?

Приняв свой обычный вид, призрак сдернул с себя голову и стал в ней шарить. Не нашарив ничего стоящего, он схватил ее за оба уха и потряс, как если бы хотел, чтобы оттуда что-то выпало.

– Забыл! – удрученно сказал он. – Ну просто намертво! Но кто-то такой довольно неожиданный! Вот уж не думал, что такая почтенная персона запустит в меня « Дрыгусом ».

Ржевский, подвывая, принялся летать по комнате. Потом просунул голову сквозь дверь и, гоготнув, прошептал:

– Вас, между прочим, подслушивают…

Баб-Ягун подкрался к двери и сильно толкнул ее. Дверь ударилась обо что-то твердое. Кто-то, громко взвизгнув, упал, но сразу же вскочил и бросился наутек. Таня, выскочившая в коридор вслед за Баб-Ягуном, увидела только исчезнувшую за поворотом спину.

– Кто это был? – спросила она у Баб-Ягуна.

– Не знаю. Я не успел понять: он лицо руками закрыл. Но думаю, что за ужином мы легко его опознаем, – сказал Баб-Ягун.

– Как опознаем?

– А по фонарю. Ты видела, как я его дверью припечатал? Мало не покажется, – удовлетворенно произнес Баб-Ягун.

Когда они вновь вспомнили о Поручике Ржевском, того уже не было. Безбашенный призрак просочился сквозь стену и исчез в неизвестном направлении.

Джинн Абдулла сизым туманом вился над конторкой. Огромная чалма сползла на лоб. Само лицо было белое, плоское как блин. С семью крупными бородавками. В отличие от обычных лопухоидных бородавок, бородавки джинна Абдуллы не пребывали в покое, а неторопливо переползали то на лоб, то на нос, то на подбородок.

Заметив Таню, Ваньку Валялкина и Баб-Ягуна, джинн неохотно оторвался от пожелтевшего пергамента.

– Чего надо? – хмуро спросил он. – Только не говорите, что забыли сдать книги. Прокляну на месте! Вчера я как раз придумал десяток отличных сглазов и одну уничтожающую поэму… Любой должник библиотеки, выслушав ее до конца, немедленно умирает в страшных судорогах. Вот послушайте…

Абдулла вытек из-за конторки и, закручиваясь спиралью, прочувствованно завыл хорошо поставленным басом:

– Не надо никакого выжимайнуса! Мы все сдали! – поспешно крикнула Таня.

Джинн Абдулла перестал бормотать и заглянул в толстую тетрадь, где у него были записаны все должники.

– Досадно, крайне досадно, – пробурчал он как бы про себя. – Ничего, прокляну в другой раз, ближе к экзаменам… Так чего вам надо?

Ребята переглянулись.

– Мы… э-э… хотим найти какую-нибудь книгу… – нерешительно начал Ванька.

– В самом деле? Здесь двести тысяч книг… – презрительно улыбнулся джинн.

Улыбка у него была отвратительная. Сквозь нее просвечивала полка с формулярами.

– Ванька хотел сказать, что нам нужна не просто книга. Нам нужна книга, в которой можно узнать про этот знак, – добавила Таня, протягивая джинну шип.

Абдулла брезгливо взял шип двумя пальцами, повертел и стал разглядывать знак. Его брови поползли на лоб, тесня бородавки.

– Откуда это у вас? – спросил джинн.

– Н… нашли, – сказала Таня, сама толком не зная, что заставило ее соврать.

Джинн недоверчиво посмотрел на нее:

– Нашли? Такие вещи просто так не находят. Разве что… – тут Абдулла многозначительно подмигнул, – в каком-то очень древнем и забытом коридоре… Не так ли?

– Э-э… Ну да… Именно там…

Джинн осклабился. Видно было, что он не поверил им ни на грош. Однако ложь его почему-то устраивала.

– Современные маги давно забыли, что такое по-настоящему сильные заклятия, – проскрипел он. – Они боятся, они трусят вызывать действительно могучих духов. Таким духам надо платить за их услуги… Платить дорого… Очень дорого…

Абдулла пригорюнился. Он рухнул на конторку и закрыл пухлыми ладонями лицо. На него нахлынули воспоминания.

– Все испортили эти слюнтяи, белые маги… – зашипел он с негодованием. – А началось все с Древнира. Ему, видите ли, хотелось все упорядочить. Он запретил вызывать сильных духов, запретил человеческие жертвоприношения. Теперешняя черная магия и в подметки не годится той, что была. Раньше такие знаки встречались на каждом шагу, не то что в наше время…

– А что это за знак? Что он значит? – спросила Таня.

Абдулла отнял руки от лица и выпрямился во весь свой немалый рост. Все семь бородавок на его лице победоносно зажглись.

– Это призывное клеймо, – сказал он. – Когда-то черные маги с удовольствием его применяли. Вот смотрите, здесь желобок, по которому на клеймо поступает кровь. Кровь должна быть всегда свежей. Самая слабая – у лопухоидов. Самая сильная – у гарпий, единорогов и драконов. Вонзаешь этот шип в жертву – и ждешь. Иногда приходится ждать долго, очень долго. Все зависит от силы крови и еще от многих причин.