Лаура Кнайдль - Проклятый наследник [litres]

Осторожно заглянув за угол, Зейлан обнаружила, что неизвестный уже достиг конца прохода. Видеть мужчину, но не слышать его перемещений было жутковато для девушки, и она вздрогнула. Взгляд Хранительницы устремился к ногам гвардейца, которые, однако, явно касались земли. Мужчина остановился в том месте, где коридор разделялся. Он осторожно осмотрелся вокруг, как тот, кто не хотел быть замеченным. Стражник королевской гвардии, который находился на официальном задании, не имел причин так себя вести. Он явно что-то задумал, и Зейлан обязательно узнает, что именно.

Неблагой фейри внезапно развернулся. Зейлан испуганно вжалась в стену. Ее сердце дико забилось, руки вспотели. Заметил ли ее мужчина? Кажется, нет. В конце концов, Хранительница находилась на другом конце коридора, а годы, проведенные на улице, научили ее быстрой реакции. Девушка ждала, пока ее пульс не успокоился, затем сделала глубокий вдох и выглянула, чтобы проверить, там ли еще гвардеец.

Он был там – и стоял прямо перед ней.

Испуганный крик вырвался из горла Зейлан. Она отшатнулась, и жгучая боль обожгла ее левое запястье. С рукава закапала кровь. От испуга девушка сама ранила себя своим кинжалом. Хранительница вытащила оружие и направила его на гвардейца, который молча смотрел на нее темными глазами.

Момент.

Темные глаза?

Мысли Зейлан запнулись об это открытие, когда мужчина уже протянул руку, чтобы схватить девушку. Она отскочила назад. Ее босые ноги заскользили по гладкому полу. Ей удалось сохранить равновесие, но эта удача не принесла ей ощутимой пользы. Гвардеец тут же напал на нее снова. Он не использовал оружие, вместо этого нанес ей несколько жестких ударов. При этом неизвестный не сжимал пальцы в кулаки, а держал их плотно друг к другу; его руки были похожи на твердые металлические пластины. Зейлан было трудно избежать этих быстрых атак и блокировать их. Мужчина не давал ей ни малейшего шанса перейти в наступление. И каждый раз, когда ребро его ладони встречалось с телом девушки, она ощущала болезненные ощущения в костях.

– Кто ты такой? – спросила она сквозь стиснутые зубы.

Хранительница не ожидала ответа, но надеялась, что ее слова отвлекут нападавшего. Никаких шансов. Фейри настойчиво отталкивал ее все дальше назад. Девушка не видела, куда ступает, но у нее не было времени беспокоиться, что находится за ее спиной. То, что было перед Зейлан, вселяло в нее страх.

Задыхаясь, девушка подскочила под очередным ударом и попыталась нанести удар своим кинжалом на уровне бедра, но мужчина перешел в контратаку так быстро, что Зейлан, несмотря на свои обостренные чувства, не успела за ним уследить. Кем же, палач его возьми, он был?

Ответ Зейлан, вероятно, могла получить только тогда, когда бой завершится и если к тому времени она все еще будет в сознании, что было довольно сомнительно. Потому что противник девушки был не только выше нее, но и сильнее. К тому же он оказался блестящим бойцом. Несмотря на всю свою скорость, мужчина наносил каждый удар с точностью. Взгляд его темных глаз ни на миг не отрывался от Зейлан, и она тоже не смела от него отвернуться.

Девушка сосредоточенно следила за последовательностью движений мужчины и пыталась усвоить его ритм, чтобы подстроиться под него. При этом Зейлан заметила, что ее гвардеец очень сосредоточен на ее правой руке и кинжале; и она могла использовать это в своих интересах. Хранительница провела обманный маневр, сделав вид, что хочет ударить кинжалом справа, но затем перенесла вес на другую сторону, чтобы прорвать оборону противника слева. Однако ее клинок вонзился в пустоту. Такими же бесполезными были и последующие атаки. Как ни старалась Зейлан, фейри всегда был наготове.

Снова и снова ее внимание привлекал огненно-красный шрам на шее незнакомца. Сначала его скрывали светлые локоны мужчины, но теперь она ясно видела отметину, потому что волосы сползли: нападавший носил парик. Он не был Неблагим фейри. Но если «гвардеец» был злоумышленником, то почему не использовал в схватке оружие, чтобы прикончить ее?

Скорее всего, он вовсе не собирался ее убивать. Это открытие поразило Зейлан так неожиданно, что следующий выпад фейри она заметила слишком поздно. Мужчина схватил правую руку Хранительницы и рванул ее так, что девушка почувствовала яростную вспышку боли в плече. Она выронила кинжал; из глаз брызнули слезы.

– Сукин сын, – выплюнула она.

Теплое дыхание фейри полоснуло ее ухо.

– Тебе не стоило идти за мной, – твердо произнес мужчина. Он говорил с акцентом, происхождение которого Зейлан в испуге не могла определить. Кровь шумела в ее ушах, и все существо девушки кричало о необходимости сопротивляться захвату фейри, но если она поддастся панике, то может подписать самой себе скорый смертный приговор. Хранительница заставила себя сохранять спокойствие.

– Чего ты хочешь от меня? – спросила она совсем не спокойно.

– От тебя? Ничего, – фейри рассмеялся. От звука смеха мужчины по коже Зейлан побежали мурашки, потому что радости в нем не было. Казалось, мужчина даже не был доволен своей победой, которая была уже близка. Возможно, он все-таки был призраком.

– А теперь приятных снов!

– Что… – Зейлан не смогла закончить фразу.

Рука мужчины накрыла нос и рот девушки, будто бы стремясь задушить ее. Зейлан начала биться в руках мужчины; боль в плече была забыта. Все мышцы ее тела напряглись в последней попытке спастись. Однако ее противостояние было недолгим. Взор девушки начал тускнеть, хотя каждая клеточка ее тела кричала, что она должна оставаться в сознании. Зейлан боролась с вялостью, которая начинала преобладать над ее рассудком, но она была сильнее и тянула ее вниз.

– Тсс, – произнес фейри позади нее, словно отец, успокаивающий свою дочь.

И Зейлан потеряла сознание.

– Киран! – Кто-то тряс его за плечо. – Киран! Проснись!

Он что-то пробормотал, перевернулся на другой бок и натянул одеяло на голову. Какая-то часть его сознания спала и отказывалась покидать страну грез, в то время как другая часть уже бодрствовала, и принц вспомнил, какой сегодня день – день его коронации. Мысль об этом не пробудила в нем приятного предвкушения, а только лишь усилила его желание оставаться в постели. Если он проспит тот отрезок времени, когда можно будет открыть ворота в Иной мир, то коронацию можно будет перенести на следующий год, когда произойдет новое зимнее солнцестояние. И, может быть, его мать и совет к тому времени уже поймут, какой жалкий правитель из него выйдет.

– Киран! – Олдрен потянул за одеяло и сдернул его с тела принца.

Киран сел на кровати. Голова его пульсировала, а плечи болели от стресса и напряжения последних дней. Он не был готов – и устал до мозга костей. Накануне вечером он в течение многих часов лежал в своей постели и пытался смириться с тем, что произойдет сегодня. При этом его разум снова и снова терзали дикие фантазии о том, как избежать своей участи. Но теперь для этого было уже слишком поздно.