Юлия Ляпина - Женские сказки – 1 [СИ litres]

Машка

Проснувшись еще в сумерках, Машка вынула из-под подушки портрет и вновь стала всматриваться в незнакомые черты. Ее удивляло собственное желание смотреть в эти серьезные глаза, но и оторваться она не могла. Наконец вспомнив, что скоро уже и чернавка придет. Машка оделась в сарафан и лапти (благословенны, будьте практикумы в фолк – студии!). Потом аккуратно спрятала узелок с украшениями в рюкзачок, и в отдельный кармашек – портрет. Сверху уложила узелок с едой, не тот, что чернавка собирала, а другой, поменьше – только мясо и огурцы, квас и хлеб брать не стала, а вот плитку орехов в меду в платок завернула, они хорошо силы восстанавливают. Тут вдали раздались петушиные крики, и в толстую дверь робко постучали.

– Входи.

Буркнула Машка, пытаясь вспомнить, все ли она уложила. Чернавка тенью скользнула внутрь, немного удивилась, увидев царевну уже одетой.

– Вам косу помочь переплести?

Склонилась она в поклоне. Точно, волосы!

– Потом, о полдень остановимся перекусить и причешемся.

Машка небрежно сунула гребень в рукав, не хотелось рюкзак светить удачно прикрытый цветастой шалью. Две просто одетые женщины вышли через боковую калитку, и в легкой туманной дымке еще не павшей росою двинулись к лесу.

Настя

Проснувшись, Настя увидела, что уснула за пяльцами. Ничего, книга явно тут, сейчас полистает, хоть немножко разберется в том, что вытворяют ее руки. Впрочем, сейчас, наверное, не получится, светает уже, если она правильно помнит, сегодня отец должен уехать, значит, позовет дочерей и спросит о подарках. Вздохнув Настя решила, перелечь в постель – все равно будить придут и обдумать, чем еще можно помочь купцу, что бы он непременно добрался до аленького цветочка. Домой хотелось нестерпимо, значит нужно приложить усилия. Действительно, после скромного девичьего завтрака – каша с маслом и хлеб, Настю опять позвали к отцу. Гордея и Любава уже были тут, сидели чинно на лавке. Гордея по-прежнему хранила высокомерно-презрительный вид, а Любава потихоньку таскала из рукава орешки.

– Дочери мои любезные, дочери мои хорошие, пригожие.

Начал купец.

– Коли обещаете мне вести себя достойно, и честь свою девичью не ронять, привезу я вам такие подарки, какие сами пожелаете.

И внимательно на дочерей посмотрел, хотя и с тайным смущением – выросли уже дочери, невесты совсем, тяжело им в теремах усидеть. Тут поднялась с лавки Гордея и, переломившись в поясе, поклонилась и проскрипела:

– Государь ты мой родимый батюшка, дозволь нам на свободе подумать, каковых нам подарков захочется.

– К обеду решить надобно.

Все девушки встали, поклонились и кучкой вышли к лестнице наверх.

– Настька, ты чего просить будешь, ткнула Настю в бок острым пальцем Гордея.

Зашипев от боли, Настасья смерила «сестрицу» взглядом и промолчала. Любава же жалостливо сморщила носик:

– Ой, а я и не знаю, чего просить…

– Не волнуйся Любава, попроси себе утеху девичью – туалет хрустальный, ты же любишь собою в зеркальце любоваться?

– Ой, верно, расцвела Любава, и едва не вприпрыжку поскакала к себе.

– Хм, Гордея, прошипела что-то себе под нос и прошла, мимо толкнув Настю.

– Ну, погоди! Подумала та, от зависти еще захлебнешься!

После обеда все прошло в точности по сказке: Гордея запросила «Венец златой, каменьями изукрашенный, мне на гордость, всем на удивление»! Любава испросила «Туалет хрустальный, что бы краса моя девичья не убавлялась». Настя каменными губами просила «Цветочек Аленький, краше которого нет на белом свете», и пыталась выговорить другие слова, да не могла. Вернувшись в терем, упала на кровать и горько заплакала. Очнулась от прикосновения к плечу:

– Настя, трясла ее Аленка, Настя, что случилось?

Подняв голову, Настя увидела, что она опять в своей гостиной горько плачет на диване. Лилька сидела в роскошном наряде царевны – лебеди и с косой, змеящейся по полу. Васька пока еще была лягушкой, но в смешном бархатном плащике и фате. Машка радовала глаз потрепанным сарафаном и простым платком. Лишь Аленка пришла в том же платье что и в прошлый раз, серебристый сарафан поверх изумрудной шелковой рубашки.

– Ничего, Алена, просто, батюшка уезжает, а я его остановить не могу.

Покачав головой, Аленка налила Насте чаю покрепче из вновь горячего чайника.

– Рассказывайте, как у вас?

– А у тебя как, что-то ты сама бледная.

Спросила Лилька.

– Да, ничего страшного, махнула рукой Аленка, тятенька притащил мужика бледного такого, худющего, не кормленного. Вот говорит, он будет твой муж, а ты его жена. И все ни свадьбы, ни гулянки, ну я поклонилась, да и пошла к себе, книгу волшебную расшифровывать, а Ивану этому велела в соседней горнице постелить.

– А, пискнула Васька, я теперь тоже замужем, за пацаном мелким, и несчастным. Жалко его и девать некуда, совсем он в своих комплексах погряз.

Девчонки переглянулись, это кто про комплексы заговорил? Мамина и папина дочка? Тихая и пришибленная мышка Васька?

Тут и Машку потянуло высказаться:

– А я в лесу сплю, еле от чернавки отвязалась, почти всю мелочевку ей в подол высыпала. Еще бы ориентиры какие – ни будь, где этих богатырей искать, вот Александр Сергеич!

Девчонки прыснули, до сих пор А.С. Пушкин в глазах Машки был непререкаемым авторитетом.

– Ох, Лиля, какая ты красивая!

Обратила внимание вдруг Василиса.

– Прям царевна!

– Царевна и есть, хмыкнула Лилька. Видишь, научилась оборачиваться, и город уже в яблочко собрала, и перенесла, и даже развернула. Хотела с утра посмотреть, как Гвидона венчать княжьей шапкой будут, да устала очень, прилегла, и вот, тут очутилась.

– И что, вздохнула Аленка, на этот раз мы только и узнали, что материальные объекты с собой брать можем, а то что здесь оставляли, осталось? И кстати, времени сколько?

Подружки огляделись – пуговицы все так же поблескивали в вазочке, браслет лежал рядом. А мобильник показал то же число, воскресенье, только семь часов утра.

– Ага, сделала вывод Аленка, быстренько говорите, у кого, сколько времени прошло в сказке?

– Сутки, даже больше.

– Полсуток всего.

– Я второй день плутаю.

– И у меня сутки.

– А у меня уже третий день, как Иван живет, а с прошлого визита неделя… Значит время внутри сказок разное, а здесь мы каждый час встречаемся, ну что ж, уже какая-то информация.

Молчаливая Настя, допив чай, стукнула неловко чашкой о блюдечко, и комната расплылась.

Васька

У ворот их встречали громким разноголосым пением, киданием вверх шапок и устланной свежей травой красно-ржавой дорожкой. Иван торжественно проследовал к большому накрытому столу, неся Ваську в шапке. Приветственно поклонившись присутствующим, царевич уселся на мягко устланную лавку, а жену посадил на стол. Дворовые девки, кланяясь, принесли для лягушки блюдце молока с хлебом, и гулянка покатилась своим чередом. Васька честно старалась смотреть на все философски – ну подумаешь, замуж вышла, ну подумаешь, кроме хлеба с молоком есть нечего, ну поду…