Ребекка Куанг - Республика Дракон [litres]

Рин начала думать, что лучше выступить только силами республики Дракон, чем сидеть на месте. Но приказ так и не поступал.

– У отца связаны руки, – снова и снова повторял Нэчжа.

Катай засел в библиотеке и со все нарастающим раздражением чертил планы кампаний, которые никто не собирался использовать.

– Я знал, что присоединиться к вам – это измена, – в сердцах сказал он Нэчже. – Но не думал, что это будет самоубийством.

– Наместники образумятся, – заверил Нэчжа.

– Ну да, как же. Чажоук – просто жирная свинья, хочет спрятаться за мечами республики, Тахе не хватает храбрости ни на что, только прятаться за спиной Чажоука, а Гужубай – самый умный из них, но не высунет голову, пока не решатся те двое.

Должен быть еще какой-то вариант, размышляла Рин. Что-то, о чем мы еще не знаем. Нельзя же просто сидеть здесь всю зиму, ничего не предпринимая. Чего ждет Вайшра?

За отсутствием перспектив, она решила просто вслепую поверить Вайшре. Когда цыке спрашивали, в чем причина задержки, Рин огрызалась. Затыкала уши, когда слышала, что Вайшра якобы готовит мирное соглашение с императрицей. Рин понимала, что не может повлиять на политические решения, а потому сосредоточилась на том, что способна контролировать.

Она вновь и вновь тренировалась с Нэчжей. Теперь она больше не орудовала трезубцем, как палкой. Познакомилась с генералами и лейтенантами республиканской армии. Как могла, старалась влиться вместе с цыке в экосистему республиканской армии, хотя и Бацзы, и Рамса возмущались строгим запретом на спиртное. Рин выучила армейские шифры, сигнальную азбуку и построения для атаки. Она готовилась к войне, когда бы та ни пришла.

И наконец по всей гавани яростно зазвенели гонги, по докам забегали гонцы, весь Арлонг поднялся на ноги, услышав новость о том, что в провинцию Дракон плывут корабли. Большие белые корабли с запада.

И тогда Рин поняла причину задержки.

Вайшра не отказался от похода на север.

Он ждал подкрепление.

Рин протиснулась сквозь толпу вслед за Нэчжей, который вовсю работал локтями, чтобы пробраться к набережной. Пирс был уже заполонен любопытными – и военными, и гражданскими, все сворачивали головы в попытке получше рассмотреть гесперианский корабль. Но никто не смотрел на гавань. Все головы были задраны к небу.

В облаках парили три корабля размером с кита. Под брюхом каждого болталась продолговатая корзина с пришитыми по бортам небесно-голубыми флагами. Рин несколько раз моргнула.

Каким образом такие громадины могут летать?

Они выглядели нелепыми и неестественными, как будто по небу их двигала воля какого-то бога. Но боги тут ни при чем. Гесперианцы не верили в Пантеон.

Быть может, это дело рук их Творца? При этой мысли Рин поежилась. Она всегда считала, что Творец гесперианцев – всего лишь искусственное понятие, выдумка для контроля над бунтующим населением. Существование единственного, похожего на человека и всемогущего божества, в которое верили гесперианцы, просто не могло объяснить всю сложность вселенной. Но если Творец реален, то все, что Рин знает о шестидесяти четырех богах Пантеона, неправда.

А если во вселенной есть не только ее боги? Если высшая сила и впрямь существует, и только гесперианцы имеют к ней доступ? Может, именно поэтому они настолько превзошли Никан в технологиях?

По мере того как летающие корабли приближались, небо заполнилось гулом, как от миллиона пчел, только во сто крат сильнее.

Рин увидела людей у бортов подвешенных корзин. С земли они выглядели игрушечными. Летающие киты начали снижаться над гаванью, увеличиваясь в размерах, пока не накрыли тенью всю толпу. Люди в корзинах махали руками над головой и широко открывали рты, словно что-то кричали, но из-за шума было не разобрать.

Нэчжа дернул Рин за руку.

– Назад, – крикнул он ей в ухо.

Городская стража оттесняла народ с площадки для приземления, на некоторое время возникла кутерьма. Один за другим летающие корабли плюхались на землю. От столкновения вся гавань тряслась.

Наконец гул затих. Металлические киты дернулись и завалились набок над корзинами. Все притихли.

Рин внимательно наблюдала.

– Да не таращись ты так, глаза из орбит вылезают, – сказал Нэчжа. – Это всего лишь иностранцы.

– Для тебя – всего лишь иностранцы. Для меня – экзотические создания.

– В провинции Петух не было миссионеров?

– Только на побережье.

После Второй опиумной войны гесперианских миссионеров изгнали из империи. Несколько человек осмелились остаться и продолжали наведываться в города, где не было такого пристального контроля, но по большей части держались далеко от сельской глубинки вроде Тикани.

– Мы лишь слышали сказки.

– Какие, например?

– Про гесперианцев-гигантов. Поросших рыжей шерстью. Что они варят из детей суп.

– Ты же знаешь, что это чушь, правда?

– Там, откуда я родом, народ в этом убежден.

Нэчжа хихикнул.

– Ладно, что было, то прошло. Теперь они наши друзья.

История отношений Никана с республикой Гесперия была непростой. Во время Первой опиумной войны гесперианцы предложили военную и экономическую помощь федерации Муген. Как только мугенцы захватили Никан, гесперианцы заселили прибрежные регионы миссионерами и построили религиозные школы, намереваясь искоренить местные суеверия.

На короткое время гесперианские миссионеры даже запретили никанцам посещать свои храмы. Если после войны Красного императора с религией где-то и выжил культ шаманов, гесперианцы загнали его еще глубже в подполье.

Во время Второй опиумной войны гесперианцы превратились в освободителей. Федерация, по их мнению, совершила слишком много зверств. Гесперианцы всегда утверждали, что оккупация была благом для местных жителей, и притворялись, будто нейтралитет морально оправдан. Но когда сгорел Спир, гесперианцы послали флот в море Нариин и вместе с войсками Триумвирата оттеснили Федерацию обратно на остров в форме лука, а потом срежиссировали мирный договор Мугена с вновь образованной Никанской империей со столицей в Синегарде.

А затем контроль над страной захватил Триумвират и вышвырнул иностранцев, посадив на корабль. Остались только контрабандисты и миссионеры, скрывающиеся в международных портах вроде Анхилууна и Хурдалейна и проповедующие всем, кто готов внимать.

С началом Третьей опиумной войны последние гесперианцы уплыли так быстро, что, когда войска вместе с Рин достигли Хурдалейна, они уже никого не застали. Во время войны Гесперия оставалась в стороне, наблюдая, как за большим морем горят в своих домах никанцы.

– Они могли бы появиться и пораньше, – проворчала Рин.