Кристал Смит - Кровоцвет [litres]

У меня имелось мое подвенечное платье, сшитое руками матушки, но оно было тщательно упаковано и спрятано, а я не хотела напоминать себе о том, что когда все это закончится – и если все пройдет хорошо, – мне все же придется выйти замуж за кузена Ксана. Нет, лучше я воспользуюсь шелковым лоскутком. Опустившись на колени, я, держа сложенный квадратиком лоскуток в одной руке, проколола себе палец на другой руке и позволила крови капнуть в котелок.

Сосредоточьтесь , говорилось в книге, и повторяйте слова: Indica mihi quem quaeritis. Покажи мне того, кого я ищу .

– Indica mihi quem quaeritis , – произнесла я, и капли крови расцвели в воде как розы.

Я сжала кусок ткани и начала вглядываться в воду, ища в ней признаки того, что заклинание сработало… хотя бы что-нибудь…

Когда образ, наконец, выступил в виде масляного пятна на поверхности, я увидела в нем не матушку, а мужское лицо. Книга предупреждала меня, что магия крови может выдать неудовлетворительный результат, но я все же была разочарована. Прищурившись, я наклонилась ближе к воде. Лицо выглядело как…

Я ошеломленно вскрикнула, ударила рукой по поверхности воды и пятно исчезло.

Вода показала мне мужчину, подвешенного в луче света, с закрытыми глазами. Широкие зеленые листья прикрывали рану на его обнаженном теле, в которое Торис вонзил свой нож.

Дрожа, я развернула шелковый лоскуток.

После того как Келлан умер, капля его крови потускнела и превратилась почти в незаметное пятнышко, но полностью так и не исчезла. Теперь она была почти такой же темной, как в тот день, когда он пустил эту каплю крови, чтобы привязать свою жизнь к моей.

На ткани виднелись три ярких капли крови. Три. Было ли это доказательством того, что он прикоснулся к смерти и вернулся с того берега?

Да помогут мне звезды , подумала я. Келлан жив.

Мне нужно было передать весточку домой, в Ренольт. Не матушке, заключенной под стражу Трибуналом, а в поместье Грейторнов. Семье Келлана. Они были добры ко мне, когда я была ребенком, и хранили верность моей матери и короне.

Более того, у них были и возможности, и, конечно, мотивация найти Келлана и сделать так, чтобы он вернулся домой невредимым. Только если он и правда выжил, а не был лишь призраком, плодом моего буйного воображения.

Раскрыть свою истинную личность я не могла: это подвергло бы гонца опасности. Нужно, чтобы это был незнакомец. Кто-то, кто не знает меня, и не будет расспрашивать, почему я прошу его это сделать. Кто-то, кто не раздумывая отправится в опасное путешествие, не имея при себе ничего, кроме моего слова.

Короче говоря, мне предстояло найти того, кому нечего терять.

Я надела сапфирово-синий плащ и положила всю еду со стола в свою котомку, добавила ломоть хлеба и закупоренный пробкой кувшин с водой. На улице царила непроглядная тьма, но я легко нашла потайные ступени, которые мне показал Ксан, поднялась по ним на самый верх стены и спустилась по тропинке. В этот раз я шла не на север, а на юг, в сторону виселиц. Я миновала Лесные Врата, обойдя их по узкой дорожке у основания статуи трех женщин. Вплотную к ним я еще ни разу не подходила: вблизи они выглядели еще более великолепными. Первая – юная и гибкая, вторая – с мягкими изгибами и наметившимся животом будущей матери, а третья – узловатая и согбенная, как потрепанное ветром дерево.

Теперь, когда дождь окончательно прекратился, воздух был прохладен и свеж. Дождевая вода собралась в ямках на дороге, и в ней разбросанными осколками разбитого зеркала отражалась растущая луна. Я была благодарна за запах сырости, оставленный влагой; отчасти он перебивал зловоние смерти, отравлявшее воздух возле виселиц.

Виселицы располагались между Высшими и Лесными Вратами. Клетки были подвешены на цепях с крючками с интервалом в пятьдесят футов. Первые двое мужчин умерли недавно: вероятно, их ранили перед повешением. Они истекли кровью в своих клетках. В третьей виселице оставались лишь кости и призрак с глазницами вместо глаз, который в отчаянии лежал среди своих останков. Увидев меня, он бросился на прутья решетки, рыча и щелкая языком, протягивая ко мне костлявые пальцы. Я вздрогнула и прошла мимо.

Возле четвертой виселицы я замедлила шаг и перегнулась через зубчатую стену. Меня поприветствовал взгляд живого мужчины. У него во рту по-прежнему торчал кляп, но глаза оставались ясными. Я попробовала подсчитать, сколько дней прошло со Дня Истца. Два? Три?

– Рэй? Рэймонд Теккери? – произнесла я во мрак, и он кивнул.

– У меня есть еда и вода. Без них вы погибнете. Если повезет, протянете еще несколько дней. Вы понимаете?

Кивок.

– Мне нужно передать весточку. В Ренольт. Это дело чрезвычайно важное и требующее полной секретности. Вы получите щедрое вознаграждение. Денежную награду, а также защиту и убежище в Ренольте. Вы осознаете риски?

Кивок.

– Вы за это возьметесь?

Снова кивок.

– Хорошо.

Я подошла к шкиву и повернула рукоятку колеса. Оно упрямо скрипело, пока я опускала виселицу дюйм за дюймом, напрягая каждый мускул и налегая на колесо всем своим весом. Проблемы с сердцем и легкими, которые перешли ко мне от Ксана, уже не мучили меня, но к тому времени, когда покачивающаяся клетка, наконец, опустилась на вершину стены, я вся вспотела и тяжело дышала. Еще два поворота – и она оказалась в зоне досягаемости.

На дверце висел замок. Теккери внимательно наблюдал за тем, как я вставляю в него маленький кинжал и кряхчу над защелкой. Наконец защелка поддалась, дверца распахнулась. Я помогла ему спуститься; дрожа, он в изнеможении прижался к стене.

Я вытащила кляп.

– Вот, – сказала я, передавая ему кувшин с водой. – Выпейте это. Осторожно, очень осторожно.

– Они тебя… они убьют тебя… если узнают, что ты мне помогла, – прохрипел Теккери, вытирая рот. – И это будет неприятная смерть. Именно поэтому члены семьи и не освобождают своих родных, подвешенных в клетке.

– Я не боюсь короля.

Сделав еще глоток, он сказал:

– Король глупец, но к тому, как заставить народ страдать, он подходит творчески. Великое множество людей выигрывают от его тупости и наживаются на этой тяге короля к изобретательности. Их тоже стоит опасаться.

– Считайте, что вы меня предупредили. – Я подала ему хлеб. – Ешьте медленно, иначе вам станет плохо.

С жадностью вгрызаясь в кусок хлеба, он спросил:

– Какое послание я должен доставить и куда?

– Всего лишь вот это. – Я достала лист бумаги, который перед этим сложила, запечатала сургучом и подписала, адресовав послание лорду Фредерику Грейторну, старшему брату Келлана. В письме я рассказала обо всем: о том, что Торис совершил в лесу, о том, что Лизетта живет в замке под моим именем и что Конрада не ранили и ему, похоже, нравится весь этот цирк. Последнее, о чем я упомянула, это о своем предположении, что Келлан уцелел, смог скрыться и, вероятно, теперь приходит в себя в какой-нибудь деревушке за пределами Черной Чащи. Я подписала письмо своим именем, удивляясь тому, каким чужим оно мне кажется.