Кристал Смит - Кровоцвет [litres]

Теперь женщина смотрела вниз, и я заметила на обеих ее худых руках по кольцу. На одном из них красовался широко раскинувший крылья ворон, это был перстень Сильвис. Другое кольцо украшал чистый белый камень, который мерцал сотнями треугольных граней.

– Если я этого не сделаю, Ксан погибнет. – Она посмотрела на Сальму. – Ни одна мать не должна оставаться без своего ребенка. – Она сняла кольца и вложила их в ладонь Сальмы. Дрожа, она добавила: – После того как ты дашь ему лепесток и ему станет лучше, не могла бы ты проследить за тем, чтобы эти кольца попали к нему? Не могла бы ты сказать ему, что я его люблю? Обещай мне.

– Не делайте этого, миледи. Не надо.

Женщина взобралась на край парапета и в последний раз окинула взглядом открывающиеся просторы. Город – весь город – был построен в форме узла-трилистника, я смотрела на него ее глазами. Все ворота были остриями. Линии городских улиц и деревьев вместе с фьордом составляли изогнутые дуги узла, заключенного внутри окружности громадной стены. Мы стояли над городом, прямо в его центре, защищенные с одной стороны замком, а с другой – фьордом.

Затем она взглянула на ковер из кровоцвета, расстилавшийся далеко под ней. Сделав глубокий вдох, она повернула голову и взглянула на Сальму. И добавила:

– Лучше поторопись.

Затем мы с ней развернулись и перешагнули через край.

Но прежде чем я упала, две руки схватили меня, вырвав из видения и оттащив от выступа. Я отшатнулась. С криком промчалась сквозь развалившуюся дверь и скатилась вниз по лестнице, переплетенная с другим телом. Я чувствовала, как мои ребра, голова и руки с треском раскалываются о безжалостный камень, затем мы вывалились на широкую лестницу и резко остановились, врезавшись в стену. Я опрокинулась навзничь, едва не потеряв сознание от боли, и увидела Ксана.

Остекленевшие глаза. Лицо, покрытое испариной. Вид у него был безумный.

– Ксан? Что происходит? В чем…

Он схватился за грудь. Каждый его вздох напоминал звук лезвия, царапающего по камню, резкий, металлический, отчаянный.

– Не. Прыгай. Пожалуйста.

– Что? – Я отвела взгляд от его дрожащего тела, посмотрела на прямоугольник света от башни и догадалась. Он спас меня. Дорогой ценой.

– Ксан? Ксан! – Позади Ксана показался Натаниэль, взбегающий по ступеням. Он был в отчаянии. – С ним все в порядке? Он увидел, как ты стала подниматься, и помчался за тобой. Я пытался его остановить, но он меня оттолкнул. – Ксан, пытавшийся встать на ноги, упал и теперь лежал на боку. Его дыхание напоминало пронзительное стаккато. Натаниэль продолжал: – Это сердце. Не знаю, что на него нашло, обычно он рассчитывает свои силы. Он понимал, что не сможет подняться так высоко. Знал, что ему будет плохо. И все равно это сделал.

Натаниэль подхватил Ксана под руку, пытаясь поднять его. Я как раз собиралась ему помочь, как Ксан вдруг схватил меня за запястье с ужасом во взгляде.

– У тебя… кровь, – произнес он, хрипя. Я посмотрела на свою ладонь, которая действительно была в крови. Та сочилась из раны на руке. Не раздумывая, я прижала свою кровавую ладонь к его щеке и сказала его боли: Не здесь . Я обращалась к ней так, как обращалась к огню. Во всех книгах говорилось, что магия крови дается не для исцеления. Но боль… все пришли к согласию, что магия крови может подпитываться и направляться болью. Так что, пусть я не могла ее устранить, зато могла использовать . И, возможно, могла и перемещать.

Я направила боль внутрь себя . Здесь, сказала я ей.

Внезапно я забилась в агонии, глубину которой не могла постичь. Грудь под тяжким грузом, ребра в тисках, мозг в огне. Я тонула. Было нечем дышать. Нечем дышать. Я не могла даже закричать от страха. Нечем дышать.

Не знаю, как долго мы там пробыли: Ксан корчился у основания лестницы, ведущей в башню, я сидела, склонившись над ним в своей промокшей насквозь сорочке, схватив его за руки и дыша с ним в такт. Я чувствовала, как мучительно он дышит, ощущала стеснение в его сердце, стреляющую боль, и затем… я забрала ее у него. Я приняла ее в себя.

Когда он, изможденный, наконец, закрыл глаза и его голова склонилась набок, я расслабилась, тяжело дыша. Я ощутила, как его рука безвольно повисла, она всей своей тяжестью давила мне на плечо.

– По-моему, теперь ему немного легче, – хриплым голосом произнесла я. – Но нужно отвести его в сухое и теплое место и дать что-нибудь, что облегчит дыхание. В замке есть лекарь?

– Мы не можем отвести его в замок, – сказал Натаниэль. – Он бы никогда не допустил, чтобы его увидели здесь, при дворе, да еще сам король… Он будет в ярости.

– Даже если мы сделаем это, желая спасти его оставленную звездами жизнь?

– Да.

Я выругалась. Даже находясь без сознания, Ксан все еще оставался занозой в заднице.

– Думаю, я смогу сделать все необходимое, если мы перенесем его в мою лачугу.

Мы подхватили обмякшее тело Ксана и потащили его. Ноги Ксана бились о каждую ступень до тех пор, пока мы не выскочили через дверь под дождь, и я разрывалась на части, то проклиная его идиотский поступок, то молясь о его скорейшем выздоровлении. Но затем мысль о том, что он выйдет из этой переделки целым и невредимым, приводила меня в ярость, и все начиналось по новой.

Мы шли по заброшенным каналам, вода доставала мне до груди, подталкивала меня, заставляя каждый раз засекать время между сдавленными вздохами очнувшегося Ксана.

Добравшись до лачуги, мы быстро отворили дверь и уложили его на койку. Он стонал и готов был вот-вот снова потерять сознание.

Натаниэль бросился к нему, но я его остановила, вытянув руку.

– Все в порядке. Пусть отдохнет.

Пока я собирала ингредиенты для зелья, Натаниэль стоял, прислонившись к дверному косяку.

– Он нанял меня – по просьбе Кейт, – чтобы я обучил его борьбе. Чтобы помог стать сильнее и здоровее. Я научил его всему, чему только мог, мы вместе проделали большой путь. Но некоторые вещи нельзя исцелить, к ним можно только приспособиться. – Он мягко добавил: – Ему очень трудно с этим смириться – с тем, что я делаю за него то, что он не способен выполнить физически.

– Я не знала, – пробормотала я. Сколько раз я считала его равнодушным, беспечным, медлительным… Для этого ведь существует Натаниэль, не так ли? Он следит за тем, чтобы с твоей головы не упал ни один волосок… Я вспоминала свои слова, произнесенным тем утром, и все больше жалела о сказанном.

– Он не хотел, чтобы ты знала, – вздохнул Натаниэль. – Я чувствую себя бесполезным, просто стоя вот так. Могу я чем-нибудь помочь?

Я поднялась на ноги и пошатнулась, затем устало произнесла:

– Ты знаешь, что такое камфара?

– Да, – ответил он. – Кейт недавно перегнала порцию.