Светлана Тулина - Страшные сказки для дочерей кимерийца [СИ]

— Не один. У твоих людей хорошие кони. Впору самому солнцеликому. Не шучу. Они почти все выдержат. Из моих — пожалуй, только шестеро. Да и то за Храура не уверен — крупноват, слишком тяжело дышит. С людьми сложнее. Но человек по пять набрать можно. Если ты, конечно, не будешь возражать. Десяти бойцов мне хватит.

— Хватит для чего, о, Иштар милосердная?! Вконец загнать лошадей по ночной дороге и доблестно сдохнуть на пиках городской стражи под стенами Сабатеи?!

— Не кричи. Гонца разбудишь. Лучше ответь — что бы ты сделал, если бы тебе доложили, что по торговой дороге к Асгалуну приближается хорошо вооруженный отряд, возглавляемый… ну, скажем, Убрахезом? А в двух переходах за ним следует еще большая армия?

Закарис пренебрежительно фыркнул:

— Убрахез — трус и тупица! Он никогда не рискнет напасть на Асгалун. Пусть только попробует! Да мои «золотые» и «серебряные» с любым его войском сами справятся, даже не прибегая к услугам наемников!

— Хорошо. Пусть их возглавляет кто-то другой. Допустим, Рейшбрааль…

— Да зачем правителю Аскарии такое вытворять? У нас всегда были самые наилучшие …

Закарис был хорошим человеком, но вот король из него получился никудышный. Конана и злило, и искренне огорчало его неумение видеть дальше собственного носа. И в любое другое время он бы обязательно сказал пару ласковых по этому поводу. Но не сейчас, когда где-то уже, возможно, прохаживается по краю серого камня мерзкая птичка с острым золотым клювом и глазками цвета запёкшейся крови…

— Хорошо. Я возглавляю. Большой отряд. Что бы ты сделал? Ну?

— Ну… я бы, наверное… — начал Закарис довольно уверенно. И вдруг замолчал на середине фразы. Охнул, расширив глаза.

— Ты бы закрыл ворота, — продолжил Конан недосказанную правителем Асгалуна мысль. — Жрецы — жрецами, и пусть они в своих храмах призывают на помощь каких угодно богов и приносят какие угодно жертвы, но ты бы закрыл ворота. И точно так же поступит на твоем месте любой умный правитель. Потому что боги приходят на помощь лишь к тем, кто сам может о себе позаботиться. Я не слышал, чтобы сабатейского короля величали глупцом. Значит, завтра к полудню ворота города будут плотно закрыты, а стража на стенах усилена.

— Хорошо, — сказал Закарис после некоторого молчания. Кивнул, вставая. — Пойду, поговорю с ребятами. Думаю, десятка полтора-два я тебе точно подберу, а может…

— Пятеро! — Конан вскинул руку с растопыренными пальцами. — От тебя мне нужно только пятеро. Я не возьму с собою больше десятка. Но — самых лучших. И на самых крепких лошадях. Да, и еще — желательно, чтобы они умели лазать по стенам.

Закарис помрачнел, но возражать не стал.

Лазать по стенам не пришлось, их пропустили в ворота на удивление легко — не стребовав даже въездной платы. Вместе с огромной толпой людей и повозок, заполонивших дорогу на несколько полетов стрелы. Подобное столпотворение было столь же мало похоже на обычную жизнь торгового города, сколь и бурная горная река на лесной ручеек.

Город готовился к осаде.

Конан понял это еще перед рассветом, когда его маленький отряд наткнулся на первое стадо, подгоняемое в сторону Саббатеи пастухами-подростками. Молочные рогачи имели густую длинную шерсть, и потому их оставляли на пастбищах до первого снега, лишь на самые суровые и морозные луны загоняя в стойла. И то, что сейчас их гнали под защиту городских стен, могло означать только одно — Сабатея стремилась обеспечить себя по возможности наибольшим количеством пропитания на случай длительной осады. А заодно и лишить такового армию осаждающих. Простые же люди слишком хорошо знали, что такое «война городов», когда прокатывается она по твоей деревне. И потому тоже стремились укрыться в городе — вместе с женами, детьми, скотиной и самым ценным из домашнего скарба.

Увидев первое стадо, а потом и запрудившую дорогу толпу, Конан сразу понял, что лезть через стены не придётся — стражникам на воротах было не до того, чтобы пристально вглядываться в проезжающих. Да и гвардейцы мало чем отличались от других конных в этой толпе, выглядя почти что такими же запылёнными и встревоженными. Они и одеты были похоже — в неброские штаны да рубахи, у кого-то кожаные, у других — домотканые, да дорожные плащи. Приметные латы и оружие еще на стоянке попрятали в дорожных мешках. И потому стражники даже не посмотрели в их сторону, только старший рукой махнул досадливо — проходите, мол, быстрее, не загораживайте дорогу.

Дом Нийнгааль нашли быстро — Закарис нарисовал довольно подробный план, не пожалев большого куска палимпсеста.

Хороший город Сабатея!

Понятный.

Круглая центральная площадь расположена ближе к закатной стене. И ровные улочки от неё — стрелами и полукружьями. Говорят, с высоты птичьего полёта напоминает павлиний глаз.

Дом Нийнгааль располагался на самой середине четвертого полукруга, если считать от площади. На самом дальнем от нее расстоянии. И — почти на противоположной стороне города от торговых ворот. И вот тут-то по стенам полазить пришлось — самые нижние окна мрачного сооружения находились на уровне третьего яруса. Хорошо еще, что утренние улицы были пустынны — прибывающий в город люд если и не располагался у самой стены, поблизости от ворот, то и не шел дальше площади, желая быть поближе к замку и объявляющим новости глашатаям. Да и городской стражи, которая обычно с похвальным рвением патрулирует богатые кварталы, сегодня видно не было.

Хьям взобрался к узкой бойнице с такой скоростью, что даже Конан растерянно крякнул. Поначалу он собирался сам вспомнить молодость. Но Хьям покачал головой, показывая на узкие окна-бойницы. Сначала Конан нахмурился, не понимая. А потом сообразил. И тяжело вздохнул, снимая с плеча смотанную верёвку.

Окна были слишком узкие.

— Всё нормально, — Выдохнул Хьям шелестящим шёпотом. — Я вырос в горах. Мы с братьями лазали даже на Клыки Зафура.

И Конан, хмыкнув, протянул веревку ему. Он не очень-то поверил в хвастовство о Клыках Зафура, но мешать не стал, решив впоследствии отыграться, ехидно и подробно разобрав все допущенные Хьямом ошибки. Все равно лучше Хьяма для подобного дела никого не подобрать — самый маленький и щуплый, он уж точно пролезет в узкую бойницу.

И вот теперь оставалось только крякать да криво улыбаться, потому что никаких ошибок Хьям не допустил.

Веревка упала почти бесшумно. Двумя концами упала — правильно мыслит мальчишка, раз уж длины хватает! Конан хотел было отослать наверх еще парочку из своих или закариевских гвардейцев, выбрав для этой цели самых мелких, но не успел. Три ловких бойца уже быстро поднимались по двум веревкам, отталкиваясь ногами от каменной стены. Двое шли наравне, третий же слегка приотстав, чтобы не мешать идущему выше. И Конану только осталось крякнуть еще раз, оценив, что ребята сами выбрали самых мелких и худосочных, безо всякого на то распоряжения.