Кэтрин Хоу - Дочери Темперанс Хоббс [litres]

Темперанс знала, что просто обязана отблагодарить Шарлотту за такое понимание, но ужасно стыдилась, поскольку такой возможности не имела. Нищета в Марблхеде была в порядке вещей, однако улицы Салема кишели деньгами. Там все ходили в модных платьях, посещали литературные и музыкальные клубы, а по праздникам устраивали народные гуляния с танцами, пряным сидром и пивом. В Салеме также были специальные школы для девочек, где они учились шитью и французскому языку. Фэйт никогда не сможет пойти в подобную школу.

Скорее всего, Фэйт станет торговкой рыбой.

– Ну, вот мы и пришли. – Шарлотта завела Темперанс в узкий проход между стеллажами, уставленными толстыми томами в кожаных переплетах, что потихоньку крошились от старости.

Шарлотта опустилась на колени, взялась за корешок одной из самых толстых и древних книг на нижней полке и достала ее.

Темперанс ощутила в ладонях жгучее покалывание и пошевелила пальцами, чтобы прогнать неприятное ощущение. Шарлотта тем временем поднялась на ноги, прижимая к груди тяжелую книгу, и поманила подругу к маленькому столику в конце прохода. На столешнице горела одинокая масляная лампа, сильно дымясь. Подрезать бы фитиль…

Шарлотта положила книгу на стол и указала Темперанс на стул. А затем, ободряюще пожав плечо подруги, пошла прочь.

– Я уберу ее на место, – сказала библиотекарь напоследок. – Просто оставь на столе, когда закончишь.

– Конечно, – ответила Темперанс.

Когда Шарлотта вышла, она осторожно дотронулась ладонями до обложки безымянной книги и закрыла глаза. Здесь, в тишине и одиночестве, ее невысказанное желание обрело форму.

Раскрыв книгу, Темперанс приступила к работе.

Тем вечером Темперанс сидела на кухне вместе с Авдием, склонившись над записями. Приоткрытое окно выгоняло на весеннюю свежесть теплые кухонные испарения. Авдий закатал рукава рубашки, обнажив загорелые предплечья, а Темперанс убрала распущенные локоны за уши, чтобы те не лезли в глаза. Мужчина поглядывал на жену, когда ему казалось, что она этого не видит. Один раз Темперанс его подловила и вопросительно выгнула бровь. Вместо ответа Авдий коснулся ее щеки.

– Как там сельдерей? – спросила Темперанс.

Авдий подошел к камину и заглянул в висящий над огнем чугунный котел.

– Кипит, – ответил он.

– Сдвинь его, а то совсем разварится.

При помощи ухвата Авдий сдвинул висящий на крюке котел чуть в сторону. В дымоход устремилась тонкая струйка пара, и голодный живот Темперанс заурчал.

Она опустила взгляд на листы, куда выписала идеи из нескольких разных записей книги врачеваний Деливеренс Дейн. Темперанс любила импровизацию, предпочитая менять рецептуру, полагаясь на запах и личные ощущения. К тому же выбора у нее не было.

По правде говоря, она вообще сомневалась, что задуманное возможно.

Темперанс обхватила голову руками.

Дверь распахнулась, и на кухню вошла Фэйт. Огромные панталоны болтались у ее колен. В босых ногах девочки крутился небольшой четвероногий зверек. Фэйт что-то жевала, широко разевая рот. Подойдя к козельному столу, она потянулась за длинной прядью волос мамы и подергала за нее.

– Мама! – позвала она, жуя.

Темперанс нагнулась и понюхала дыхание дочери. Это была сосновая смола.

– Да, дорогая? – ответила Темперанс, высвобождая свой локон из пальцев малышки. На волосах осталось немного липкой смолы. Поцеловав пальчики Фэйт, Темперанс опустила ее руку на стол. – Можешь отнести пса в сад, чтобы он вырыл мне мандрагору? – обратилась она к Авдию.

– Конечно, – ответил тот, вздернув подбородок, и направился к маленькому зверьку.

Пес побежал навстречу хозяину, радостно виляя хвостом, и они вместе вышли через заднюю дверь.

– Что ты делаешь? – спросила Фэйт, глянув на лист.

– Работаю.

– Хочешь, помогу?

– Где бабушка?

– Она отдыхает. – Уголки губ Фэйт опустились.

Мать и дочь поняли друг друга.

– Можешь посмотреть, – сказала Темперанс.

Фэйт уселась за козельный стол, свесив ноги.

Темперанс поднялась и, переплетя пальцы за головой, глянула на свисающие с потолка сушеные травы. Вытянув руку, она сняла пучок волкобоя. Семи стеблей должно хватить. Сколько взять лапчатки? Наверное, девяти цветков будет достаточно. Высушенные травы крошились в руках и источали резкий насыщенный аромат. Темперанс подошла к камину, смяла ингредиенты и высыпала в котелок.

Бурлящий бульон поглотил растения в мгновение ока, выпуская в воздух облачко голубоватого дыма. Темперанс принюхалась и нахмурилась.

– Фэйт, – сказала она.

Девочка вскочила на ноги.

– Да, мама?

– Можешь сбегать в сад и сорвать мне немного тополиных листьев?

– Сколько? – спросила малышка.

Она всегда стремилась к точности. Фэйт нравились числа, проценты, точные пропорции – все математическое.

Темперанс задумалась.

– Три, – ответила она после непродолжительной паузы.

– С какого тополя? С северного или южного?

Темп поставила руки на пояс.

– Выбери сама.

– А зачем это?

Темперанс немного растерялась.

– Папе нужно будет уйти в море.

– Почему ты не дашь ему веревку с узелками, как другим?

Женщина погладила дочурку по голове. Коса девочки растрепалась настолько, что Темперанс показалось, будто она запустила руку в птичье гнездо.

– Дам, – сказала она. – Но это лишь обеспечит попутный ветер, а папе надо…

Темперанс прикидывала, как лучше объяснить Фэйт. Надо было сказать ей правду, но не лишая надежды. Она посмотрела в умные глаза дочери и увидела в них понимание.

– Нужен северный тополь, – сказала та и выбежала из кухни.

Через мгновение Авдий толкнул дверь локтем и показался в проеме с глиняной трубкой во рту и охапкой растительности, среди которой были три ветки тсуги и несколько странных стручков и длинных зеленых стеблей. За ним вбежал пес, держа в зубах корнеплод.

– Глянь, что мы нашли, – оскалился Авдий, не вынимая изо рта трубки и приподнимая охапку стеблей.

– Что это?

Темперанс наклонилась и при помощи кухонной тряпки извлекла корень изо рта собаки. Она почесала четвероногого помощника за розовым ушком, и тот завилял хвостом.

– Маки, – ответил Авдий. – Семенные головки.

Он подошел к камину, поднял их над кипящим котелком и обернулся на жену, приподнимая бровь в ожидании одобрения.

Темперанс рассмеялась.

– Давай. Хотя бы крепко уснешь, если ничего не выйдет.

Кипяток, шипя, поглотил стебли. Тонкая струйка белого дыма устремилась наверх и рассеялась под потолком.

Темперанс очистила тряпкой выкопанный собакой корень. Он был удлиненный и пузатый с четырьмя толстенькими ответвлениями, что напоминали располневшие и испачканные грязью руки и ноги. Такой маленький, что умещался на ладони. Темперанс отправила очищенную мандрагору в котел. Дым сгустился и превратился практически в паровой столб.