Тэд Уильямс - Империя травы. Том 1 [litres]

– Что я могу для вас сделать? – спросила она.

– Всего лишь замолвить за меня словечко, чтобы помочь, ваше величество. Я создаю карту вашей семьи и ее королевских судеб по предсказаниям звезд, как я уже сделал для герцогини Кантии. Вы уже видели Колесо Бенидривин?

– Извините, вы сказали Бенедривин?..

– Колесо звезд. Прошу меня простить, иногда я забываю, что не все, с кем я говорю, проводят свои дни, изучая старую историю и тому подобное. Я называю это «Колесо», потому что звезды путешествуют вокруг мира по кругу, а потому их влияние постоянно и предсказуемо.

– Ах, вот оно как. Нет, я сожалею, но мне не доводилось его видеть, – сказала Мириамель. – Я уверена, что оно просто замечательное.

– Скромность не позволяет мне с вами согласиться, но могу сказать, что это моя лучшая работа. Будет ли мне дозволено задать вам несколько вопросов, ваше величество? Он положил на колени большую сумку, стоявшую у его ног, а потом вытащил оттуда свитки пергамента. – Мне уже известна существенная часть истории вашей семьи, моя королева, ведь мы знаем, что ваша мать родилась здесь. – Он развернул сначала один свиток, затем другой, нахмурился и принялся их изучать. – Но, хотя мне известно, что ваш муж происходит из старой эркинландской королевской семьи, – самого Эльстана Фискерна, как все знают, знаменитого Короля-Рыбака, – я должен признать, что у нас в Наббане знают совсем немного об этой семье и ее истории.

Мири покачала головой.

– Боюсь, что вы предприняли совершенно безнадежное дело, сэр. Я почти совсем ничего не знаю о том, что происходило до рождения моего супруга, потому что он был сиротой. Его отцом был рыбак Илференд. Мать, дворцовая служанка по имени Сюзанна, умерла во время родов.

– Но сначала вашего мужа звали Сеоман? – спросил астролог.

– Да, но большинство называют его Саймон, так его имя звучит на вестерлинге, – сказала Мириамель.

– Конечно, конечно. – Оппиданис делал быстрые записи свинцовым стилом на полях пергамента. Его пальцы стали серыми от постоянного его использования. – А что вам известно о самом Эльстане Короле-Рыбаке? Существует знаменитая легенда о том, как он женился на какой-то водяной ведьме. Вам известна правда?

– Водяная ведьма! – Мири не смогла сдержать смеха. – Я никогда не слышала ничего похожего! Где вы такое узнали?

– Она встречается во многих старых историях, – чопорно ответил астролог. – Мы ничего не выдумываем, ваше величество. Мы постоянно стремимся к точности. На самом деле, это знаменитая история, и я удивлен, что вы ее не слышали. В ней рассказывается, как Эльстан встретил красивую женщину, которая купалась в озере, и влюбился в нее. Лишь позднее он узнал, что она дочь речного бога.

– Пожалуйста, Оппиданис. Я вижу у вас на шее украшенное самоцветами Дерево. Вы эйдонит. Неужели вы верите в речных богов, как наши древние предки?

– Нередко в каждой, даже самой древней и непристойной истории, есть доля истины. – Астролог стал похож на обиженного ребенка, казалось, еще немного, и он схватит свои пергаменты и записи и поспешно сбежит.

Мири вспомнила, что обещала Кантии уделить ему час.

– Так или иначе, но ни у кого нет доказательств, что эта история лжива, – уступила она. – Хейхолт существовал во времена Эльстана, но во всем Эркинланде едва ли имелись поселения, превышавшие своими размерами небольшие деревни, во всяком случае, мне так рассказывали. Вам лучше всего поговорить с лордом Тиамаком, нашим королевским советником. Он пишет книгу о Хейхолте и знает гораздо больше о Древнем Эркинланде, чем я.

– Благодарю вас, ваше величество. О лорде Тиамаке я знаю лишь по его репутации. Однажды я написал ему письмо, но не получил ответа. Быть может, вы замолвите за меня словечко?..

– С радостью это сделаю, – ответила Мириамель.

«Но он, скорее всего, не станет отвечать, – подумала она. – Тиамак находит время для любых ученых, но вряд ли его интересуют астрологи».

Она посвятила Оппиданису обещанный час, постаралась по возможности ответить на все его вопросы, хотя видела, что астролог разочарован небольшим количеством новой информации, которую ему удалось от нее получить. Жители Наббана всегда больше интересовались своим прошлым, чем эркинландцы, как прекрасно знали во всех великих домах Наббана, где маски и статуи прославленных предков украшали стены комнат и заполняли коридоры. Конечно, предки Саймона, пусть они и принадлежали королевской линии, оставались неграмотными и занимались охотой и рыболовством, периодически племена встречались, чтобы выбрать вождей, в то время как жители Наббана достигли высот утонченности. Где бы предки Саймона вешали свои посмертные маски? На деревьях? До прихода церкви, которая избавила Эркинланд от язычества, кто вел счет свадьбам и рождениям?

И все же, когда истекло время, отпущенное астрологу, и вернулась Кантия, вежливо задержавшаяся в дверном проеме собственных покоев, Оппиданис выглядел довольным. Перед уходом он низко поклонился, сопровождая поклон обильными изъявлениями благодарности, как королеве, так и своей покровительнице, герцогине.

– Вот видите? – сказала Кантия Мири, когда астролог ушел. – Разве он не показался вам ученым и приятным человеком?

– Да, конечно. Надеюсь, я ему помогла.

– О, а я надеюсь, что он, в свою очередь, поможет вам!

Мири с недоумением посмотрела на герцогиню.

– Каким образом? – спросила она.

– Рассказав вам, что уготовано звездами для вас и вашей семьи, конечно. До того, как родилась моя любимая Серасина и как я узнала, что беременна, Оппиданис сказал мне: «Скоро к вам придет огромная радость».

«Не слишком определенно», – подумала Мири.

– Как мило с его стороны, – ответила Мири. – А теперь скажи мне, что еще я должна сегодня сделать? У меня появилась какая-то странная усталость. Должна признать, дорогая Кантия, что ожидание подписания договора с ликтором Видианом и ведущими семьями лежит на моих плечах тяжким бременем, а мне так хочется поскорей вернуться в Эркинланд, к мужу. Вы с герцогом добрые и щедрые хозяева, но я тоскую по дому.

– Разумеется, в особенности если учесть, что произошло. – Кантия тактично не стала упоминать ни о смерти Иделы, ни пугающем исчезновении Моргана, но на несколько мгновений в комнате повисла неловкая тишина.

– Конечно, – наконец заговорила Мири. – И сегодня так тепло! Если от меня больше ничего не требуется, я бы хотела отдохнуть до вечерней трапезы.

Застенчивый взгляд Кантии поведал Мири, что ей не стоит рассчитывать, что в ее паломничестве ее ждет час или два благословенного сна.

– Прошу меня простить, но есть еще кое-что.

– О, Кантия, неужели ты серьезно? Мне жарко, я устала, и мое терпение стало коротким, как шея тупика.