Виктория Шваб - Темный оттенок магии

« Ас Анасаэ ».

Лайла покачнулась и оперлась на комод. Как и для Келла, краткое знакомство с камнем явно не прошло для нее бесследно. Она судорожно вздохнула, и вдруг Келл схватил ее за горло кровоточащей рукой.

– Где мой нож? – рявкнул Келл.

– В верхнем ящике, – прохрипела Лайла.

Келл кивнул, перехватил руку девушки и прижал ее к стене на уровне плеча.

– Что ты делаешь? – зашипела Лайла, когда стена задрожала. Келл не отвечал, сосредоточив все внимание на древесине, которая затрещала, покоробилась, а потом вдруг изогнулась и захватила запястье девушки. Лайла сопротивлялась, но через секунду дело было сделано. Келл отпустил ее, но стена – нет. Он поднял с пола камень и нехотя сунул его в карман. Лайла яростно пыталась вырваться из магических пут.

– Какого черта?! Ты испортил стену, хозяин с меня теперь три шкуры сдерет! Что я вообще ему скажу?

Келл подошел к комоду, где нашел бо́льшую часть содержимого своих карманов (хорошо, что воровка обчистила только черную куртку) и свой нож.

– Ты не можешь меня оставить вот так, – прошипела девушка.

Келл рассовал вещи по карманам и провел большим пальцем по хорошо знакомым буквам на клинке, а затем вложил его в ножны на предплечье. Внезапно он услышал шорох: Лайла вытащила из ножен за спиной еще один кинжал.

– А я бы не бросал, – сказал Келл, шагнув к окну.

– Почему это? – огрызнулась девушка.

– Потому что нож пригодится, чтобы освободить руку, не так ли?

С этими словами Келл шагнул на подоконник и выпрыгнул в окно.

Падать пришлось дольше, чем он ожидал, но Келл приземлился удачно. Ветер, поднявшийся по его команде, смягчил удар. Дорога через окно показалась наиболее безопасной, ведь Келл понятия не имел, в каком месте Серого Лондона он сейчас находится. Очутившись на улице, Антари понял, что это никакой не дом, а таверна, и, свернув за угол, увидел вывеску, качавшуюся на вечернем ветру. Она то показывалась в свете фонаря, то ныряла обратно в темноту, но Келл с первого раза успел прочитать надпись:

«В двух шагах».

Удивляться было нечему, ведь все дороги, очевидно, вели сюда. И все же это поразило Келла. Каковы шансы? Конечно, он знал, что магия уравнивает любые шансы, и все же…

Девушка вызвала у Келла странное чувство, но он отогнал его от себя.

Это уже не важно. Камень – у него.

Теперь просто нужно понять, что с ним делать.

Почти целый час ушел на то, чтобы освободиться: Лайла рубила, резала, пилила. Когда лезвие безнадежно затупилось, дерево наконец треснуло, Лайла освободилась и поняла, что отчаянно хочет выпить чего-нибудь покрепче. Монет не прибавилось, но к чертям экономию – сегодня ей нужно выпить!

Она потерла онемевшее запястье, швырнула затупившийся нож на кровать и подняла второй, острый кинжал с пола. Поток ругани хлынул из уст Лайлы, когда она вытерла кровь Келла с клинка и спрятала его в ножны. Лайла тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, достала из ящика комода револьвер и вложила в кобуру. Будь у нее при себе пистолет, она бы не мешкала, сразу продырявила бы Келлу башку!

Негромко чертыхаясь, Лайла накинула плащ, но вдруг ее взгляд упал на саблю, которая по-прежнему стояла у стены. Этот урод забыл про нее, когда уходил. Лайла бережно подняла красивую вещицу и залюбовалась блестящим черным эфесом. Именно таким она и представляла свое пиратское оружие – вплоть до узора на рукояти. Ножны загудели в руке, точь-в-точь как тот камень. Лайле не хотелось выпускать оружие из рук, – странное, глубинное желание, которое вызывало подозрение. Лайла знала, что такое настоящее желание, как оно шепчет, поет и ревет в крови. Это было нечто похожее, но другое – какая-то подделка.

Лайла вспомнила свои ощущения, когда осталась без камня: внезапное головокружение, слабость, словно из тела высосали всю энергию. Это до странного напомнило Лайле кражу, хитроумный фокус, ловкость рук. Так все и устроено. Фокусник использует две руки: на одну вы обращаете внимание, а другую не замечаете. Лайла так увлеклась пиратской саблей и двойником Келла, что не заметила, как камень украл у нее силу.

«Дурная магия», – сказал Келл.

«Нет, – подумала Лайла. – Искусная магия».

Искусная опаснее дурной – тут и к гадалке не ходи. Об этом-то Лайла знала не понаслышке. Поэтому скрепя сердце она подошла к окну и вышвырнула саблю на улицу. «Туда ей и дорога», – подумала Лайла. Потом она задумалась: а куда же делся Келл? Этот вопрос порождал кучу других, и, понимая, что никогда не узнает ответ ни на один, девушка захлопнула окно и пошла искать, где бы выпить.

На крыльцо таверны «В двух шагах» вывалился мужчина и чуть не упал. «Хитрые, сволочи», – подумал он, пошатываясь. Разумеется, когда он входил в таверну всего пару часов назад, ступенек здесь не было. А если и были, то гораздо шире. К тому же их явно стало больше. Он попробовал их сосчитать, но в глазах все расплывалось, так что он махнул рукой и некоторое время стоял, пошатываясь.

Человека звали Бут, и ему надо было отлить.

Эта мысль выплыла из тумана и ярко засветилась в мозгу. Бут с трудом, цепляясь за перила, спустился по ступенькам и зашаркал сапогами по брусчатке к ближайшему проулку. Из приличия он не стал мочиться прямо на ступеньки, хотя они появились невесть откуда.

Бут завернул за угол таверны, только теперь заметив, как вокруг темно: он не увидел бы собственную руку, даже если бы не был пьян и мог на нее посмотреть, но глаза слипались, и это не имело значения.

Бут прислонился лбом к холодной каменной стене и помочился, тихо напевая под нос матросскую песенку о женщинах, вине и… еще о чем-то на букву «в», он сейчас не мог вспомнить, о чем именно. Затем он застегнул штаны и, шагнув к выходу из переулка, споткнулся обо что-то твердое. Оно отлетело к стене и с лязгом ударилось в нее. Тут же порыв ветра качнул ближайший фонарь, озарив темный переулок внезапной вспышкой.

У стены что-то холодно блеснуло, и Бут вытаращил глаза. Хотя он осушил несколько кружек пива, жадность всегда отрезвляет, и когда свет снова исчез, мужчина опустился на четвереньки и стал ползать по сырой брусчатке, пока не нащупал добычу.

Бут с трудом встал на ноги и, пошатываясь, направился к фонарю. Оказалось, что он держал в руках отличную саблю в ножнах. Рукоять блестела не серебром, золотом или сталью, а черным глянцем. Черная, как нефть, и гладкая, как скала. Бут взялся за эфес и, достав оружие из ножен, охнул от восхищения. Клинок был таким же блестящим и темным, как рукоять. Необычная и, судя по виду, редкая вещь. Бут взвесил его в руках. Потянет на кругленькую сумму – на о-очень кругленькую! Конечно, если сбыть в нужном месте. Разумеется, никто не подумает, что оружие краденое. Нашел – оставил себе… или нашел – продал, вот и все.