Ребекка Росс - Сопротивление королевы [litres]

– Она хорошенькая, – произнес нежный голос.

– Милашка Нив, ты всех считаешь хорошенькими.

– Но это правда! Хотелось бы мне такой плащ.

– Это плащ страсти, дорогуша. Тебе пришлось бы поехать в Валению, чтобы купить такой.

– Их нельзя купить, только заслужить.

Из-за подслушивания у меня вспыхнуло лицо, но я не могла двинуться с места.

– Что ж, она хотя бы на него не похожа, – опять сказал грубоватый голос, выплевывая слова. – Если бы была похожа, я бы на нее смотреть не могла.

– До сих пор не могу поверить, что лорд Мак-Квин удочерил дочь Аллены, своего врага! О чем он думал?

– Она его одурачила. Это единственное объяснение.

Раздался грохот, будто что-то нечаянно опрокинули, и следом – проклятие. Ко мне приближались шаги, и я ринулась обратно в коридор, через грязную переднюю и прочь из мастерской. Кожаная сумка билась о бедро.

Я не плакала, хотя глаза щипало, когда я спешила в замок.

О чем я только думала? Что люди Журдена вот так, сразу, меня полюбят? Что я придусь ко двору в краю, который столько вынес, пока я благоденствовала по другую сторону пролива?

Входя во двор при замке, я начала думать, не лучше ли мне вернуться в Валению.

Возникли мысли, что мне здесь и в самом деле не место.

Владения лорда Моргана, замок Брай

Я резко проснулся. Шею свело, руки ныли от холода. Я сидел, прислонившись спиной к стене, утренний свет лился на пол, освещая пыль на моих сапогах.

В нескольких ярдах от меня валялось мое смятое шерстяное одеяло. Я заморгал, постепенно приходя в себя.

Я в спальне родителей. И здесь очень холодно.

Поднося руки к лицу, я услышал вдали стук в переднюю дверь. Эхо жизни прокатилось по замку, словно сердце, что опять начинает биться.

Я с трудом поднялся на ноги. Неужели Томас ушел ночью, передумав оставаться? Но на полпути вниз по разбитой лестнице я услышал голос паренька:

– Вы хотите видеть лорда Эодана?

Я остановился. У покосившейся передней двери на одной ноге стоял Томас и разговаривал с человеком, задержавшимся на пороге. Свет был слишком ярким, чтобы я смог рассмотреть посетителя целиком, но в этот момент у меня перехватило дыхание.

– Он спит. Приходите позже.

Томас начал закрывать дверь, что было нелегко, поскольку она соскочила с петель.

– Томас, я здесь, – сказал я, с трудом узнавая свой голос.

Я спустился до конца лестницы, стараясь не наступать на расколотые камни.

Мальчик неохотно раскрыл дверь, так, что она стукнула о стену.

На солнце стоял пожилой мужчина: седые волосы заплетены в косу, лицо изборождено глубокими морщинами, одежда изорвана. Как только он встретил мой взгляд, в его глазах вспыхнуло изумление.

– Шеймус Морган, – сказал я.

Я знал, кто это. Когда-то он нянчил меня, ребенком, преклонял колени, чтобы принести мне присягу верности. Отец рассказывал о нем бессчетное число раз, среди танов это был человек, которому доверяли больше других.

– Мой лорд Эодан. – Он опустился передо мной на колени, прямо в траву.

– Нет-нет.

Я взял Шеймуса за руку, поднимая на ноги, забыв про формальности, обнял и ощутил, как его тело сотрясается от рыданий.

– Добро пожаловать домой, Шеймус, – с улыбкой произнес я.

Он взял себя в руки, подался назад и, держа меня за предплечья, осматривал с каким-то изумлением, будто не верил, что я стою перед ним.

– Не могу… не могу поверить, – хрипло проговорил он, вцепляясь в меня крепче.

– Хотите войти?

Я боялся, что мне нечего ему предложить: в замке нет ни еды, ни питья.

Не успел Шеймус ответить, как во дворе раздался крик. Я поднял голову – у нагруженной припасами телеги стояла худая женщина, тоже пожилая, с вьющимися седыми волосами, которые облаком окутывали ее плечи. Она прижимала ко рту уголок лоскутного фартука, словно тоже пыталась сдержать рыдания при виде меня.

– Мой лорд, – произнес Шеймус, становясь рядом со мной и показывая на женщину, – это моя жена Эйлин.

– Боже, только посмотрите! Как вы выросли! – выпалила Эйлин, вытирая глаза фартуком.

Она протянула ко мне руки, и я бросился к ней, чтобы обнять. Ростом она едва доставала мне до плеч, но все же взяла меня за предплечья и мягко встряхнула. Я только рассмеялся.

Эйлин отстранилась от меня, чтобы всмотреться в лицо, изучая мои черты.

– Ну да, – фыркнула она, – у вас телосложение Кейна. Но только посмотри, Шеймус! У него цвет глаз Лили!

– Да, дорогая. Он же ее сын, – ответил тан.

Эйлин шлепнула его по руке:

– Ага, я знаю. И я никогда не видела такого красивого парня.

У меня вспыхнуло лицо от всей этой суматохи. Я был благодарен Шеймусу, который направил разговор в более практичное русло.

– Мы приехали первыми, мой лорд?

Я кивнул, и шея отозвалась болью.

– Да. Я бросил клич моим людям возвращаться так быстро, как они смогут. Но, боюсь, замок в гораздо худшем состоянии, чем я предполагал. У меня нет пищи, нет одеял, нет воды. Мне нечего дать.

– Мы и не ждали от вас ничего. – Эйлин показала на телегу. – Это дар от лорда Берка. Мы служили ему в темные годы. Хвала ему, он был добр к нам, вашим людям.

Я подошел к телеге, стараясь скрыть клубок чувств. Там были: одеяла, пряжа, чистая одежда, чугунная посуда, бочонки эля и сидра, круги сыра, корзины яблок, вяленое мясо, кроме того, ве́дра, чтобы носить воду из колодца, бумага и чернила для письма.

– Я в долгу перед лордом Берком, – произнес я.

– Нет, мой лорд, – Шеймус положил руку мне на плечо, – это только начало платы лорда Берка за то, что он молчал, когда следовало говорить.

Я уставился на тана, не зная, что сказать.

– Идемте! Занесем вещи и начнем приводить замок в порядок, – заявила Эйлин, похоже, ощутив мои мысленные сожаления.

Втроем мы начали носить бочонки и корзины в кухню, и тут я обнаружил, что Томас опять пропал. Я собрался его позвать, но в дверь снова постучали.

– Лорд Эодан!

Темноволосый молодой человек с веснушчатым лицом и ручищами толщиной почти с мою талию приветствовал меня широкой улыбкой.

– Я Дерри, ваш камнетес.

И так продолжалось все утро.

Когда солнце поднялось выше, вернулось еще больше людей со всевозможными дарами. Прибыли еще два моих тана с женами в сопровождении мельников, свечников, ткачей, целителей, садовников, пивоваров, поваров, камнетесов, бондарей, йоменов… Все возвращались, смеясь и плача. Некоторых я никогда прежде не видел, других тотчас узнал: это были воины, которых я видел в битве на лугу несколько дней назад. Только теперь они пришли с семьями, детьми, родителями и пожитками. У меня распухла голова от имен, а руки болели от перетаскивания в кладовые тюков с провизией.