Денис Миллер - Кодекс Арафской дуэли [litres]

– В Столицу, – пересохшими губами сказал Джессинар.

– В Сто-олицу он и-идет, – передразнил франт, вытирая пальцы безупречно белым платочком. – И что-о нам с ним де-елать? – спросил он кучера.

– Пристрелить, чтоб не мучился, – буркнул кучер. – Вы хозяин, вы и думайте. Только вот скоро дождичек пойдет. – Сказав это, он отправился к лошадям, чтобы вытащить карету из рытвины.

Франт снова смерил Джессинара взглядом.

– Ла-адно, так и быть, – сказал он ворчливо. – В Сто-олицу так в Сто-олицу… Только ты гря-азный. Ополо-оснись во-он в той лу-уже – возьму с со-обой.

Джессинар посмотрел на франта, потом на лужу.

– Я-а не шучу, – сказал франт. – Сни-имай одежду, смой с себя хотя-а бы первый слой гря-ази и лезь в ка-арету.

– Что же мне, нагишом ехать? – тихо спросил Джессинар.

– О-ой, а то я-а го-олых ма-альчишек не вида-ал… – насмешливо ответил франт. – Я-а, зна-аешь, и девчо-онок го-олых вида-ал. В изоби-илии…

Джессинар подошел к луже, снял с себя размякшую в жидкой грязи одежду и кое-как размазал грязь по себе. Потом еще немного размазал. И еще. А затем обнаружил, что франт стоит рядом и протягивает ему большое полотенце. Невероятно чистое и белое. Пушистое.

– Обмо-отайся и идем, – сказал франт. – А то и впря-амь дождик начинается…

Джессинар поднял свою одежду.

– Бро-ось! – велел франт. – Я куплю тебе но-овую.

– С чего это?

– Отработаешь. – И это слово на удивление получилось у него коротким и не тягучим.

Со временем Джессинар привык к густому ботисскому выговору и почти перестал его замечать. Хотя первое время его так и тянуло передразнивать.

– Меня зовут Сигнис Мергус, – сказал франт, когда они устраивались в карете. – А вас, юноша?

– Джессинар Сафар. Из Монтейна, – зачем-то добавил он.

– Из Монтейна. Дворянин, значит?

– Не похож?

Мергус хмыкнул и вытянул из ящика под сиденьем небольшой сундучок.

– Размотай повязку, Монтейн, посмотрим, что там у тебя. Бандитская пуля?

– Нет в наших краях бандитов.

– Неужто дуэль? – Мергус насмешливо всплеснул руками.

Джессинару так захотелось врезать по морде своему благодетелю, что захрустели костяшки пальцев. И его намерение от того не ускользнуло.

– Не советую, – бросил франт небрежно, открывая сундучок. Оттуда сразу запахло лекарским духом, и Джессинар понял, что его по крайней мере перевяжут.

Отказываться он не стал, тем более что рана последние два дня беспокоила его все больше и больше. И ведь не то чтобы уж совсем серьезная рана была – просто воспалилась.

– Дедушкина сабля, что ли, в ход пошла? – спросил Мергус, ковыряясь в ране. – Тупая и ржавая?

– Угу. – Джессинар сцепил зубы. Было очень больно. Потом стало больно невыносимо. Потом еще больнее. Потом рану укрыл слой корпии с какой-то вонючей мазью – и стало легче.

– Экий ты нежный… – Мергус, ловко обмотав тканевым бинтом руку, стащил с него полотенце, утер с его лица испарину и грязь, остатки полотенца использовал для тела и бросил окончательно потерявшую вид тряпку под ноги. – Холодно теперь, да?

– Да, – выдохнул Джессинар. Мергус закутал его в толстый теплый плед и удобно устроил в углу, обложив подушками.

– Глотни.

Джессинар глотнул. Гадость редкая.

– Спи.

И Джессинар заснул.

Если привыкнуть к манерам Сигниса Мергуса, то человек он был, прямо скажем, хороший. Хороший, но успешно это маскирующий. Поэтому окружающих он безмерно раздражал, и Джессинар как-то сразу научился прощать ему его благодеяния. Возможно, этому способствовало то, что Мергус вручил ему записную книжку с маленьким карандашиком в специальном кармашке, которую назвал незнакомым – видимо, ботисарским – словом «кондуит» и велел записывать все деньги, потраченные на Джессинара. Первым пунктом шла стоимость книжки и карандаша. Вторым был счет за медицинские услуги – по мнению Джессинара, непомерно большой.

– Я – известный врач и не могу брать за осмотр меньше, – надменно возразил Мергус, услышав замечание юноши.

– За такие деньги я бы обошелся без осмотра, – сказал Джессинар.

– Сдох бы ты наверняка без осмотра, – проворчал Мергус. – Можно подумать, те листики, что ты на рану налепил, очень бы помогли. Трава-сабля называется саблей не потому, что раны от сабли лечит: листья у нее на саблю похожи. А клевер воспаления не снимает вовсе, даже если он цветом на рану похож. Так что помалкивай, знахарь. Да, и не забудь полотенце приплюсовать.

– Отстираю я полотенце.

– Вот и хорошо. Отстираешь – заберешь себе. Я чужими полотенцами не пользуюсь. Рубашку и штаны, кстати, тоже. И плед. Плед я тебе по таласской цене отдам, помни мою доброту.

– Да уж, запомню, – пробормотал Джессинар. – А за проезд как расплачиваться?

– Проезд можешь считать бесплатным. Я все равно в Столицу еду.

– А еда?

– Можешь считать, что я тебя угощаю, – разрешил Мергус. – А то ты из грошовой экономии будешь только овсянку заказывать, а я на нее смотреть не могу. Все время кажется, что это кто-то уже ел.

Итог все равно оказался большим – у Джессинара прямо дух захватывало. Поскольку ни на что большее, чем служба конюхом, в Столице он рассчитывать не мог, а жалованье у конюха не такое уж большое, то с долгами ему придется расплачиваться не один месяц.

Особенно счет возрос, когда в первом же городе Мергус остановил карету возле магазина с готовым платьем.

– Моему племяннику нужен костюм, – сказал он хозяину, вышедшему ради столичного покупателя прямо к карете. – И белье. И башмаки какие-нибудь.

Хозяин перевел взгляд на замызганного Джессинара в рубашке и штанах, которые явно были ему велики. Джессинар надменно посмотрел на хозяина.

– Разумеется, у нас найдется одежда для молодого господина, – заверил хозяин и принес на выбор три костюма.

Мергус хрюкнул, давясь смехом. Первый костюм был розовый, как попка младенца.

– Мне – в э-этом? – Джессинар от возмущения скопировал ботисский тягучий акцент. – За-а кого меня-а принима-ают?

– Тот, коричневый, вполне, – примиряюще сказал доктор.

– Для-а прови-инции сойдет, да-а?

– Монтейн, не капризничай, – посмеиваясь, проговорил Мергус. – Здесь лучше вряд ли найдешь.

Хозяин назвал цену.

– Мы что-о, уже в Столи-ице?

В конце концов цена осталась прежней, но заплатил Мергус не только за костюм, но и за две пары белья, дюжину чулок и пару галстуков. Правда, посмотрев на эти галстуки, он слегка поморщился и отрицательно качнул головой, но Джессинар, быстро сообразив, в какую цену обойдутся ему галстуки от Мергуса в Столице, пресек его сомнения:

– Ты са-ам подумай, дя-адя Сигнис, разве к э-этому костюму при-иличный галстук мо-ожно повязать?

– Диссонанс, – с ухмылкой согласился Сигнис.