Александра Ковалевская - Ночь всех проверит [litres]

Оказывается, столовая гора, маячившая впереди, начиналась прямо здесь базальтовой вертикалью подошвы – невысокой, но человеку не запрыгнуть.

Тимох не придумал ничего лучше, чем спросить у леса дороги: завел руку за голову, сорвал первый попавшийся лист и, убедившись, что тот загибается зубчатым краем влево, пошел в левую сторону – искать путь наверх.

Подсказка сработала.

Держась левой стороны, он обошел каменную глыбу, когда-то отколовшуюся и лежавшую в зарослях, и за этим куском породы, мешавшим обзору, открылся прекрасный вид. Тимох даже вздохнул от такого великолепия. Крохотное озеро с белым песчаным дном оказалось до краев заполнено водой такой прозрачной, что листья лотоса у берега, где не было движения вод, казались подвешенными в пустоте. Другой край озера беспокойно бурлил: туда впадал горный поток. Тимох осмотрел гору, пытаясь выяснить, где берет свое начало поток. Но водопады не срывались по здешнему склону. По-видимому, поток выливался из горной пещеры, и значит, для усталого путника есть шанс укрыться там. Будет мокро, но это лучше, чем ничего. Если не отыщется местечко повыше, конечно. Единственное, что беспокоило патрульного: протиснется ли он в пещеру? Да и сама каменная нора наверняка расположена недостаточно высоко, не выше тридцати футов. Для флорников с их вездесущим любопытством сунуться на эту высоту – пустяк. Нет, ему придется искать другой схрон.

Тимох заметил одинокого цитрозуса; белой искрой мотылек мелькнул перед глазами патрульного. «Бездна, до заката осталось не более часа! Сейчас с каждой минутой разноцветная мелюзга будет прибывать, пока не заполнит все небо, и, устроив фантастическую феерию, просигналит флорникам: настало ваше время!»

Первая, пока немногочисленная, стая журавлей спустились с курлыканьем за озеро, где их ждал птичий рай – изобильное лягушками и крупными улитками болото. Тимоху оставалось только поблагодарить судьбу, что болото не встретилось у него на пути. Многочисленные выемки в скальной породе, заполненные остатками гниющих растений, были спутниками гор и поставщиками позднего ужина для сонмов птичьих стай, спасающихся на ночь от флорников на недоступных высотах. В общем-то, не опасные, болота сильно замедлили бы его продвижение: пришлось бы или обходить грязные места, или лезть в жижу по самый пах, оскользаясь на улитках, кишевших на дне. Тимох подумал, что совершенно отвык от родной планеты. Подростком он покинул Ило ради карьеры офицера Звездного флота. И теперь он, урожденный иланец, больше похож на бестолкового вызвездка, рожденного в чреве звездолета и незнакомого с живым телом планеты. Если бы он вовремя вспомнил про маяк под лопаткой, про многочисленные болота у подножия любой здешней горы – вряд ли решился бы на авантюру с походом в Вечный Май. Эта вылазка требовала более серьезных приготовлений, гораздо более серьезных…

Тимох приготовился было карабкаться по уступам раскрошившегося в этом месте склона, но еще раз окинул взглядом чистое озеро, птиц на противоположной стороне и, уверенный, что полезно быть готовым к любым неожиданностям, продумал запасной план. Он поспешил в обход озера. Это быстрее, чем раздеваться, нагишом переходить вброд ледяную воду и снова напяливать на мокрое тело одежду.

Тимох подошел к птицам, но журавли не отреагировали на приближение человека. Они мирно паслись в болоте, опуская клювы вниз и поднимая их к небу; шевеля зобами, проглатывали очередную улитку. Птиц было не больше дюжины. Высоко в небе потянулись к дальним вершинам стаи мелких пернатых: их ночные пристанища раскинулись дальше, к востоку от столицы, на высотах Каменных Братьев.

Тимох набросал в пластиковый карман рюкзака улиток вместе с темными, почти черными, сочными листьями крупной ряски, съедобной и с приятным вкусом. Затем он резко выпростал руку, коварно схватил ближайшего журавля за крыло, затолкал трепыхавшуюся и пронзительно горланившую птицу в рюкзак. Возня с журавлем всполошила всю стаю. Пока Тимох закрывал рюкзак, журавли носились над болотом, но так и не решились вернуться.

Проводив птиц глазами, Тимох подумал: «Голодная у вас будет ночка, но уж потерпите. Ваш брат может мне пригодиться», – и отметил, что в воздухе становится все больше цитрозусов.

Журавль в рюкзаке затих.

– Отдыхай, приятель. Пока тебе ничего не грозит, просто ночь наступила чуток раньше, – пробормотал Тимох и начал подъем.

Приходилось рассчитывать только на удачу. Если ему не повезет и он не найдет подходящий схрон, он не увидит белль Анну и никто не узнает, как погиб офицер Тимох, сын Рея, сына Гвена, внука Тимофея…

Мрия кормила ребенка грудью и лучилась умиротворением и покоем.

Она удобно устроилась на сдвинутых вместе топчанах, на трех слоях расстегнутых силиконовых спальных мешков, служивших одеялами. Один топчан девушки поставили на ребро к стене бункера и покрыли одеялом, и все это вместе превратилось в широкий диван со спинкой и даже с натяжкой претендовало называться роскошным ложем. Анна вынесла наружу мелкоячестую капроновую сеть, непонятно для чего использовавшуюся во времена освоения Ило Семи-лунного; этой сети в бункере было много. Она хотела рассмотреть сеть получше. Встряхнула, убедилась, что пыли нет, вернулась в бункер и развесила сеть над ложем Мрии наподобие балдахина. Потом белль занялась приготовлением еды, но на стряпню ушло немного времени: «вечные» дрожжи работали, как обычно, без ее участия, увеличиваясь в объеме. Тимох обещал, что планета не даст испытать голод, вокруг найдется много растений, пригодных в пищу. Но он не успел познакомить белошвеек со съедобными растениями и запретил собирать и пробовать что-либо без него. Значит, с этой наукой придется подождать. Анна, покидая «Иглу», забрала припасы: концентраты, поливитаминные леденцы, сухофрукты, орешки и масляные семечки. Масляные семечки Анна добавила в опару, и скоро хлеб удался на славу.

Анну тянуло за стены бункера.

Ило Семилунный привлекал первозданной, дикой, необузданной красотой. Их убежище скрывалось в зарослях, оплетавших низкую кровлю базы. Еще немного, и стены всех построек скроются под слоем прелой листвы и растений, хозяйничавших здесь без малого столетие.

Анна прогулялась по выжженной сезамами дорожке к своему кораблю и остановилась на заросшем земляном валу, образованном, по-видимому, отвалами земли в то далекое время, когда рыли чашу котлована для посадочных платформ. Белль позабавило, что зелень потянулась к ее «двоечке»: это было так очевидно, словно вокруг посадочного гнезда все растения причесали в направлении «Иглы‐2». Корабль маскировала такая же сеть, какую она нашла в бункере, только зеленого цвета. Ее набросили патрульный офицер и Ветер, потратив на это немало времени и сил, карабкаясь по закрылкам «Иглы‐2». Тимох Рей настаивал на том, что сделать это нужно непременно.