Илья Мартынов - Ретенция [publisher: SelfPub]

Моё тело плюхается на металлический стол. Голова случайно разворачивается влево, и я вижу, что на соседнем столе лежит Раварта. Её волосы свешены вниз и напоминают вспененный водопад волнистой воды. Взгляд устремлён вверх. Он совсем стеклянный, мёртвый и холодный как лёд. Она тоже парализована.

Я начинаю мычать, чтобы подать сигнал в её сторону. Сперва ничего не происходит, но через пол минуты я слышу ответное мычание. Она ещё жива. Что с нами собираются сделать? Пытаюсь рассмотреть оборудование вокруг, но тут же мою голову быстро разворачивают. Теперь перед глазами только свет с потолка. Моргается совсем с трудом. Умно вколоть миорелаксант, чтоб мы не дёргались. Да ещё какой-то необычный, такой, что мы можем дышать, н не можем двигаться. Что теперь с нами сделают? На эксперименты?

– Блокады белков подготовьте через два часа. Пускай пока лежат, – чей-то строгий женский голос раздаётся со стороны моих ног.

– Хорошо. Какова глубина? – принадлежащий молодому мужчине.

– Гипоопкампальные структуры, височные, всё как обычно. Дозировки стандартные, – утомлённо отвечает голос женщины. А пока залатайте рану у него на ноге, чтоб не гноилась. Нам это не к чему.

– Слушаюсь.

– И с ухом тоже разберитесь, – добавляет она словно невзначай.

Женщина уходит, кто-то возится с какими-то склянками и чем-то ещё вокруг нас. Запах палёного мяса, ощущение давления в области раны на ноге. Тень человека нависает над моей головой, я стараюсь не елозить глазами, из-за этого не получается рассмотреть, что он там делает.

Через пятнадцать минут шорох прекращается, раздаётся звук удаляющихся шагов и створки дверей смыкаются. Мы одни в лабораторной операционной.

Да, над нами точно собираются экспериментировать. Так просто стать лабораторным животным в руках других животных. Лучше ли мы поступали в нашей лаборатории, когда препарируем крыс на операционном столе? От омерзения хочется заплакать, но глаза лишь слегка увлажняются. Она сказала «стандартные дозировки» – видимо тут частенько проводят нечто подобное. Я вспоминаю Агафию и других своих коллег. Как они там сейчас без меня? Что им наговорили? В прочем, это уже неважно. Сейчас на нас с Равартой поставят опыты и пустят на лабораторную мясорубку.

Мы лежим около часа, всё тело кажется резиновым как надувная лодка. Мы как-то катались с Патриком и ещё несколькими ребятами на одной из таких по лесному болотистому озеру. Когда в ней ходишь, то кажется, что нога вот-вот провалится в холодное водяное желе дна. На ощупь материал лодки похож на резиновую отбивную. А всего-то заблокировали нормальный ток нервных импульсов к мышцам. В губе неприятно колет, словно от слабого разряда электричества. Колючий ток спускается к подбородку. Губа начинает дёргается. Чего это она? Нет! Это же я сам ею шевелю! Действие препарата ослабляется. Язык становится мягче, солоноватый вкус сигнализирует о возвращении чувствительности.

– Рав, – сиплю я, пытаясь повернуть голову в её сторону.

Нет ответа.

– Рав, ты как? – едва шлёпаю губами. Тишина пугает меня сейчас больше всего. Наверное, она пока не разморозилась, поэтому и молчит.

Створки дверей размыкаются. В комнату входят несколько человек. Они что-то бурно обсуждают между собой.

– Предлагаю дождаться до завтра, когда мы будем в Мингалосе на базе, – раздаётся чей-то низкий, властно звучащий мужской голос у моих ног. – С утра сразу же и приступим к операции.

– ДНК пришвартуется уже сегодня вечером.

– Это верно, но окончательно здание будет стабилизировано только к полуночи. Это может мешать нам проводить операцию.

«Операцию???» – думаю я с холодеющим внутри меня сердцем.

– Я бы не хотела тянуть…но, в прочем, они же никуда не денутся, – произносит тот же строгий женский голос. – Пусть до завтра валяются. Вечером подколите им ещё, чтоб спали и не дёргались.

– Как скажете, мэм. Тогда я пока займусь делами в третьей лаборатории.

Возня вокруг, звуки удаляющихся шагов и смыкающихся створок дверей. Мы вновь одни. Что они хотят с нами сделать? Видно, что-то серьёзное. Сегодня вечером мы опять в Мингалосе. Не успели сбежать, как вернулись обратно.

Я предпринимаю несколько попыток достучаться до Раварты, но с её стороны лишь тишина. Может, она уснула? Ощущаю, как с каждой минутой действие препарата становится всё слабее. Через полчаса я приподнимаю голову, но шея ещё слабая. Раварта лежит с закрытыми глазами. Уснула? Проходит ещё около трёх, а может и четырёх часов, прежде чем в моё тело возвращаются силы крутить шеей и сжимать руку в кулак.

Я приподнимаюсь, но головокружение кидает меня обратно на операционный стол. Из желудка что-то кисло-горькое подступает к горлу. Чуть сгибаю в колене ногу и вижу, что на месте раны розовая кожа. Дотрагиваюсь до уха, оно целое. Иногда в корпорации умеют творить настоящие чудеса. Моя нога и моё ухо теперь целы и здоровы! Превозмогая тошноту, я кручу головой и осматриваюсь.

Операционная небольшая, но она буквально нафарширована оборудованием для нейрохирургических операций. Лазерные скальпели, трепаны для проделывания отверстий в черепе, электроды и растворы. Здесь явно ставят эксперименты с мозгом. Поворачиваюсь на бок и хочу сползти со стола, когда слышу шаги за дверью. Насколько быстро позволяют мышцы, переворачиваюсь назад на спину. Я стараюсь дышать тихо и смотреть лишь в потолок и не моргать.

– Как видите, они никуда не могут деться, Мистер Каверфол, – говорит низкий голос мужчины, убедивший женщину отложить операцию на завтра.

– Как начальник службы безопасности, я должен убедиться во всём сам.

– Без сомнений. Пожалуйста, смотрите – они лежат без движения. Убежать под действием препарата невозможно.

– Что ж. Вы знаток своего дела, доктор. А почему у парня текут слёзы из глаз?

Моё сердце ёкает. Неужели меня раскусили. Сейчас меня скрутят и свяжут.

– Да. Странно. Видимо из-за спазма мышц вокруг глаз. Они у него остались открыты. Такое бывает, – отвечает доктор, как бы оправдываясь. В его словах уже не звучит былой уверенности, но он очень стареется выглядеть спокойным.

Я мысленно выдыхаю.

– Сейчас мы введём им дозу наркоза, и они уже точно никуда не денутся.

«Надо что-то делать. Нельзя так просто лежать и ждать, пока меня окончательно выключат из этого мира!» – проносится в голове.

– Я подам раствор из основного дозатора в вену. Давайте с парня начнём.

Холод разливается по внутреннему сгибу моей руки. Я вскакиваю со стола и хватаю за волосатую руку крепкого мужчину в зелёном халате лет сорока пяти. От неожиданности он вскрикивает и отскакивает, а в мой рот поступает кислая коречь желудочного сока. Я хватаю скальпель со столика рядом со ной и кидаюсь на доктора. Начальник службы безопасности кидается к нему. И тут случается то, что на секунду заставляет меня застыть от изумления. Вместо того, чтобы помочь доктору, начальник службы безопасности вырубает его ударом пистолета по голове.