Илья Мартынов - Ретенция [publisher: SelfPub]

На столе разлит суп с кусочками тыквы, в плоских тарелках под второе рассыпаны жёлтые продолговатые рисинки. Сверху крошка варёного яйца. Интересно, яйца натуральные или из генно-модифицированных кур? На самом деле сейчас мне плевать, потому что мой желудок готов переваривать всё что угодно. Обычно я не ужинаю так поздно, но после такой тренировки отказываться от еды невыносимо – желудок точно объявит бойкот. Тем более что с утра во рту ничего не было.

– Трэй вчера опрокинул аквариум с хищной альдровандой на одного из полицейских, – произносит Тод, обращаясь к Нори, когда все уже начинают работать ложками.

– Как же так вышло? – охает Нори и, распахнув свои карие глаза, смотрит на меня.

Я лишь опускаю голову, уткнувшись взглядом в тарелку.

– Ему пришлось обороняться. Полицейский был вооружен, Трэю ничего больше не оставалось, кроме как пустить в ход биологическое оружие.

Тод произносит это серьёзно, но для мня его слова звучат как циничный подкол. Биологическое оружие – явный сарказм. Я собираюсь с облегчением выдохнуть, обрадованный, что больше никто, кроме меня, не заметил шутки в словах Тода, но тут же Шелена, как назло, прыскает со смеха.

– Ты сказал, биологическое оружие? – переспрашивает она, чтобы все оценили шутку. Дилан тоже начинает смеяться, к нему присоединяются Снор и Левия.

– Довольно уже! – вскипаю я. – Может, вы сами побегаете по лабораториям от полицейских?!

– Ну бегать по лабораториям – это ты у нас спец, – едко вставляет Дилан. Смех вновь пробивает густой воздух.

– Заткнитесь уже! – строго кричит Раварта. – А то я кому-то в кровать альдрованду подсуну!

Тод грозным взглядом, словно меча-молнии, окидывает тот конец стола, где разместились Марвин и его старший брат. Смех постепенно смолкает.

– Нужно узнать у информаторов, что с полицейским, – Тод вновь возвращает разговор в серьёзное русло.

– Да, обязательно. Надеюсь, Кроссман поможет уладить этот вопрос, – всё ещё взволнованно говорит Нори. Сегодня её мужа нет с нами за столом, но волноваться за него или за кого-то ещё у неё, видимо, уже вошло в привычку.

– Нори, – Тод бросает на нее строгий взгляд.

– Ой, я не специально… прости, вылетело, – она настороженно смотрит на меня. Я понимаю, что она сболтнула что-то лишнее.

– Завтра всё и выясним, – заключает Тод. Несколько минут я сижу, под звуки лязгающих по тарелкам ложек анализируя, что именно могла сказать лишнего Нори, и, наконец, понимаю.

– Стив Кроссман – это же один из членов правления «Плазмиды»! Ты о нём говорила, Нори? – я даже не пытаюсь сдержать своё любопытство.

– Трэй, зачем тебе это знать? Какая разница, – поучающим тоном говорит Тод.

– Ну какая тогда тебе разница, что там за технологию поручил мне разрабатывать Пош? Давайте я тоже буду загадками говорить, договорились. У нас же тут полное доверие и уважуха.

– Тод, надо ему сказать, – Раварта толкает брата локтем.

– Ну хорошо. Да, это он.

– И давно он с вами?

– Он не с нами. Он там сам по себе, как и все остальные в Корпорации. Просто… просто он тоже любит натуральную еду, без токсичных белков. И не надо думать, что он нам в чём-то особо помогает. Разве что только информацией… и небольшими послаблениями.

– Хм, – в целом меня ответ устраивает, но про «послабления» я намереваюсь потом ещё выяснить.

– Но, как ты понимаешь, есть и другие, кто играет против нас по-крупному. Они всегда будут за сильную Корпорацию и жёсткую монополию, – добавляет Тод.

– Это кто-то из шишек «Плазмиды»?

– Да.

– Например?

– Камила Мерсер, – твёрдо произносит Тод, глядя мне прямо в глаза.

Я её никогда не видел лично – только в новостях. Женщина с мерзкой улыбкой и глазами озлобленной хищной птицы. Мама однажды обозвала её кудрявой душнотой – за ее средней длины волнистые волосы. Именно Камила Мерсер выступала за ужесточение санкций в законах, предусматривающих наказание за выращивание натуральных овощей и фруктов. Она буквально душила фермеров и садоводов.

– И, наверное, Бойм, – добавлю я. – Они всегда друг другу подпевают… как будто тайно поженились.

– Да, и Бойм из правительства тоже с ней. Ты прав.

– Это же он предложил казнить за выращивание натуральных продуктов в больших объёмах? – уточняет Раварта.

– Да. Недоносок, – злобно цедит Тод.

Его явно задело напоминание об этом факте.

– Господь всё видит, – вставляет Нори, медленно кивая. – Однажды и он, и она предстанут перед великим судом, и поверьте, им не будет пощады. – Она говорит так, будто сама уже подписала приговор и Бойму, и Мерсер.

После трапезы все постепенно начинают расходиться. Раварта подходит ко мне и усаживается рядом. Её рука едва касается моей левой ноги, но мне этого достаточно. Когда она рядом, я словно перехожу в иное измерение, в мир, где нет ни Корпорации, ни ГМО, ни начинающейся гражданской войны. Там только я и Раврта.

– Трэй, у меня к тебе вопрос, – Элиас встаёт рядом с нами и обращается ко мне. Я смотрю на его белоснежные тонкие волосы. Отсюда они кажутся почти прозрачными.

– Да. Конечно, – я пожимаю плечами.

– Тод сказал, что ты сейчас работаешь над универсальным нейроинтерфейсом?

– Пытаюсь, я бы сказал.

Раварта незаметно проводит кончиками пальцев по моей ноге, и ощущение, похожее на приятный электрический ток, бежит к животу. Это мешает концентрироваться на разговоре, но мне удаётся совладать с собой.

– Ага. Уверен, у тебя получится. Но у меня более простой вопрос – а ты смог бы подобрать нейроалгоритм к лазерному указателю?

– Что ты имеешь в виду? – я подаюсь вперёд и убираю руку Раварты.

– Мы хотим подключить его к электродам на голове. С помощью обратной связи новичок сможет быстрее обучаться самообороне. Ну и в целом это поможет повысить точность ударов.

– Вообще-то алгоритмы есть, просто их надо настроить под лазерный указатель.

– Они универсальные? – уточняет Элиас.

– Ну, почти. Мне надо довести до ума несколько параметров. И тогда мы сможем подключать к любому… то есть алгоритм будет быстрее производить калибровку под нового человека.

– Ага. И за сколько?

Раварта поднимается, стараясь двигаться как можно тише, и уходит. Наверное, ей тоже хочется побыть наедине со мной, но она понимает, что сейчас есть вещи важнее.

– Я думаю, что секунд за десять-пятнадцать, – отвечаю я, глядя ей в спину.

– Это было бы прекрасно, – улыбается Элиас.

– Ага. Я как доделаю, так принесу тебе в файле.

– Договорились! – Элиас кивает и пятится назад, вновь погружаясь в свои мысли. Он мне напоминает электронно-вычислительную бионическую машину, которая решает задачи внутри себя, а когда надо, выходит во внешний мир, общается людьми, получает нужную информацию и вновь погружается в себя.