Илья Мартынов - Ретенция [publisher: SelfPub]

Абиг на прощание протягивает мне руку. Алекс, уже успевший переодеться, обнимает меня и хлопает по плечу. Они разворачиваются и уходят. Раварта помогает Нори убрать со стола. Какое-то время я не могу оторвать от неё глаз. Потом я направляюсь в зал для тренировок, но меня хватают за локоть. Я уже знаю этот хват.

– Да, Тод? – спрашиваю я, ещё не успев до конца развернуться.

– Хм, – он чуть удивлён скорости моей реакции. – Трэй, надеюсь, ты понимаешь, что насчёт членов правления «Плазмиды» – это закрытая информация?

– Ага… которую только за столом и обсуждать.

– Мы доверяем друг другу, – произносит Тод, почти скрипя зубами. Он явно недоволен.

– А мне, как я вижу, пока нет…

– Ну ты же понимаешь, что ещё не прошло достаточно времени и…

– Ладно. Я всё понял. Никому ни слова о членах правления.

– И ещё… Постарайся пока не портить отношений с Кристини Инваритте. Ты ведь знаешь, кто её мать. Она… в смысле, Кристини – это мост к ещё одному члену правительства.

– Да, я всё понял. Мы с Равартой уже об этом говорили.

– Хорошо, – он одобрительно кивает. Потом чуть отводит взгляд в сторону и резко поднимает, глядя мне прямо в глаза. – Ты нам нужен, Трэй. Ты даже не представляешь, насколько ты ценен.

– Угу, – растерянно отвечаю я и, развернувшись, иду в зал для тренировок.

Я им нужен? Какая чепуха. Либо это очередная манипуляция Тода, либо я и правда представляю какую-то ценность для восстановителей. Неужели только потому, что я украл эти семена? Или есть какая-то другая причина?

Уже подойдя к скамейке, внезапно вспоминаю, что я всё ещё в шортах, и их надо переодеть. В зале Шелена и Дана, они переобуваются на скамейке у стены. Марвин ковыляет за Диланом вдоль шкафов с оружием. Когда я смотрю на то, как Марвин подволакивает левую ногу, жалость вновь размягчает моё сердце, превращая его в желе сплошного сочувствия. Мне больно видеть сутулую спину Марвина. Дверца одного из шкафов приоткрыта. Дилан заглядывает туда, фыркает и, остановившись, ждёт Марвина. Когда тот подходит чуть ближе, Дилан резко пинает дверцу ногой, и она расшибает Марвину лоб. Он хватается обеими руками за голову. Я замечаю, как тёмные капли пятнают пол под ногами Марвина.

– Упс, не думал, что так сильно заеду, – Дилан корчит гримасу, изображая нарочитую растерянность.

– Ты совсем ненормальный, Дилан! – кричит Марвин и бьёт его в плечо.

Дилан в ответ толкает Марвина обеими руками. Марвин вновь бьёт Дилана, но уже в грудь. Как мне показалось, совсем несильно. Дилан свирепеет и набрасывается на Марвина, колотя его изо всех сил.

– Хватит! – вопит Шелена.

Я понимаю, что драка зашла слишком далеко. В школе мы никогда не вмешивались в драки между братьями. Обычно родственники всё решали сами, но здесь Дилан явно ведёт себя как подонок. Я вижу несправедливость, и костяшки моих сжатых в кулаки пальцев белеют. Я мчусь в сторону Дилана, согнувшегося над Марвином, и наношу ему удар в рёбра. Затем ещё один. Он встаёт, и взгляд у него как у свирепого оборотня. Шелена и Дана подскакивают к Марвину и пытаются помочь ему подняться.

– Что, ты и тут захотел погеройствовать?! – орёт он, занося кулак.

Дилан намного здоровее меня, он пробивает мою защиту, и я получаю удар в челюсть. Я пытаюсь его ударить, но встряска слишком сильна. Мой кулак летит мимо. Ещё один удар. Я падаю. От боли мои веки сжимаются. Что-то твёрдое врезается в мой правый бок, затем ещё и ещё. Что-то хрустнуло в области нижнего ребра. Во рту скапливается горечь.

Сердце бешено стучит. Вздохнуть почти невозможно. Чтобы не думать о боли, я представляю себе физиологию процесса. В мозг приходит информация об опасности и боли, железа под названием гипофиз стимулирует надпочечники, которые выбрасывают в кровь коктейль из кортизола, адреналина и норадреналина. Сердце начинает колотиться быстрее, дыхание учащается, стенки сосудов кожи смыкаются, сужая просвет для кровотока. Внутри мышц сосуды, наоборот, расширяются и наполняются кровью.

Это очень древний механизм, он позволял нашим предкам убегать от опасности, с которой не справиться. Но мне некуда бежать, да и нет сил. Дилан выбил силы, заместив их болью от ударов. Злоба, отчаяние и страх перемешиваются в моём сознании, когда я слышу крики Шелены, затем голос Тода. Шлепок на пол, хрусты и крики – теперь уже Дилана. Кто-то подхватывает меня и несёт. Мой позвоночник слегка ударяется о что-то твёрдое и плоское.

Через полчаса боль понемногу стихает. Внезапный холод на моём лице заставляет вздрогнуть. Я приоткрываю глаза и вижу склонившуюся надо мной Раварту. Она прижала к моей челюсти кусок льда, завёрнутый в ветошь. Мне хочется отвернуться, но я не могу оторвать взгляда от её лица. Я всё ещё в тренировочном зале, но теперь лежу не на полу, а на скамейке.

– Тебе надо ещё немного полежать, – произносит она. – Нори готовит мазь.

Я киваю. Мне с ней хорошо. В этот момент моё сердце ощущает нечто родное по отношению к ней.

– Ты как? – появляется из-за её спины Тод.

Я бы предпочёл сейчас быть наедине с Равартой, но Тод мне помог, можно сказать, спас.

– Вроде ничего.

– Хорошо, – сухо произносит Тод, поджав губу.

– Что с Марвином? – я вдруг вспоминаю, из-за чего всё началось.

– Он в порядке, тебе досталось намного больше, – произносит Тод. – А Дилана сейчас Нори там успокаивает. Ему тоже предстоит полечиться мазью, – он подмигивает.

– Идиот, – произношу я с досадой.

– Это верно. Я бы его вообще выгнал к чертям, но без Марвина он никуда не уйдёт, а его мы точно выгнать не сможем, – произносит Тод. – Главное, чтоб ты до завтра оклемался. Нельзя тебе выходить из строя, Трэй. В особенности сейчас.

– Я понимаю. Надеюсь, восстановлюсь.

– Ага, сейчас позову Нори.

Раварта смотрит на меня, внезапно наклоняется, и мы целуемся. Тепло из её рта проникает в моё горло. Кажется, будто она выдыхает горячую энергию внутрь всего моего тела. Я совсем не чувствую ноющей боли в челюсти, даже лёд, кажется, растопился. Я слышу шорох за спиной Раварты, и она тут же отстраняется.

– Ой, бедный, – Нори отодвигает лёд Раварты и намазывает густой прохладной жижей почти весь мой подбородок.

«Неужели синяк такой большой?» – думаю я. Нори сочувственно поджимает губу.

– Где ещё? – спрашивает она у Раварты.

– Здесь, под ребром справа, – отвечает Раварта и задирает мне футболку.

– Ой-ой, – судя по выражению лица Нори, цвет кожи оставляет желать лучшего.

Нори возится с синяками на моём боку, а Раварта гладит волосы, помогая мне не думать об увечьях. Тут в свете тусклых ламп сверху я замечаю Марвина. Его глаза покраснели от слёз, а нижняя пухлая губа чуть оттопырена и блестит от слюней. Она у него всегда блестит, но сегодня она особенно мокрая. Я всматриваюсь в его лицо и замечаю, что его красные глаза почти такие же, как и у Дилана, но они чем-то отличаются. Через секунду я понимаю, что в глазах Марвина всегда читается добрая тоска. Он ведь не дурак и не умственно отсталый, что бы о нём ни думали. В отличие от многих других детей и подростков с ДЦП, у Марвина не произошло серьёзной задержки умственного развития. Хотя многим он и кажется странным.